Государственный Дарвиновский музей Москва
Шрифт:
Из истории развития жизни на земле
Василий Алексеевич Ватагин. Игуанодоны. 1937
Василий Алексеевич Ватагин (1884–1969) Юрское море 1939. Холст, масло. 200x290
В 1939–1940 к разделу «Происхождение и развитие жизни на Земле» В. А. Ватагин выполнил цикл картин-панно «Жизнь моря», иллюстрирующих смену морской фауны в различные геологические периоды. Работы должны были завершить серию
На полотне показана поверхность юрского моря с его различными обитателями. Рептилии активно развивались на суше, но некоторые из них вернулись к жизни в воде. На первом плане справа изображен плезиозавр, высунувший из воды голову на длинной шее и левый передний ласт. Плезиозавры («подобные ящерицам»), несмотря на их название, меньше всего походят на ящериц как внешне, так и по образу жизни. Эти морские животные имели короткое округлое туловище, очень длинную шею (до 7 м у крупных видов), маленькую голову и ластообразные конечности. Длина плезиозавров была от 2 до 15 м. Иногда данных существ образно описывают как змею, продетую сквозь тело черепахи. Плавание плезиозавров напоминало подводный полет, примерно так же «летают» современные морские черепахи и пингвины. Названные животные являлись хищниками, их основную добычу составляла не слишком крупная рыба и головоногие моллюски. На картине перед плезиозавром плывет стайка из семи розовых белемнитов.
Слева на переднем плане виден ныряющий в погоне за двумя рыбами мозазавр. На заднем плане нарисованы четыре плывущих ихтиозавра, похожих на дельфинов. Ихтиозавры или «рыбоящеры» (длина до 13 м) были прекрасно приспособлены к жизни в воде, даже размножались в ней, полностью утратив связь с сушей. Справа вдали над морем виднеются три летающих ящера рамфоринха с длинными хвостами.
Моллюск Guildfordia yoka
Моллюски или мягкотелые — широко распространенные беспозвоночные животные, которых насчитывается более 150 тысяч видов. Первые моллюски появились в кембрийский период палеозойской эры, они освоили практически все среды обитания: морские и пресноводные водоемы, сушу. В коллекции моллюсков Дарвиновского музея более 20 тысяч экземпляров. Первые шаги к ее формированию были сделаны А. Ф. Котсом в начале XX века. Среди ранних поступлений — собрание морских тропических моллюсков Е. К. Попова и наземных брюхоногих моллюсков с Гавайских островов. В 1970-х в музей было передано более тысячи экземпляров тропических моллюсков, собранных во время тихоокеанских экспедиций Института океанологии Академии наук.
Guildfordia yoka — моллюск семейства турбинид, обитающий в Тихом океане от Японии до Австралии на глубине 100–500 м на песчаных грунтах. Впервые научное описание этого вида появилось в 1888. Раковина моллюска небольшая (порядка 10 см), но очень необычная по форме — с 7-10 длинными шипами. Она ценится коллекционерами и получила название «звездный тюрбан», ее форма послужила прообразом для создания логотипа Государственного Дарвиновского музея. Мотив раковин на протяжении многих веков использовался в символике и искусстве. Идеальная раковина закручивается по «спирали Архимеда», построенной по пропорции золотого сечения. Спираль являет собой схематический образ эволюции Вселенной. Подобно кругу, она связывается с образом бесконечности и воплощает идеи развития, непрерывности, космических ритмов. Раковина Guildfordia yoka напоминает солнце с лучами — древнейший космический символ, известный всем народам, обозначающий источник жизни, свет, знание.
Константин Константинович Флёров (1904–1980) Глиптодонт 1941. Холст, масло. 190x265
Данная картина написана К. К. Флёровым по заказу А. Ф. Котса к разделу «Дарвинизм и зоогеография» для иллюстрации связи вымершей и современной фауны. Она входила в серию панно, реконструирующих облик ископаемых животных, обитавших на Земле в плейстоцене, куда относятся следующие произведения: «Мегаладапис» (Мадагаскар), «Глиптодонт» (Южная Америка), «Токсодон» (Южная Америка), «Мегатерий» (Южная Америка), «Дипротодон» (Австралия). Ископаемые костные остатки мегатерия, глиптодонта и токсодона найдены Чарльзом Дарвином в Патагонии во время его кругосветного путешествия. Остатки древних ленивцев и броненосцев выглядели увеличенными копиями современных животных. Как и ныне живущие виды, они были уникальны и не встречались больше нигде в мире. Это навело ученого на мысль о связи между вымершей и современной фауной.
Глиптодонт — представитель вымершего семейства гигантских броненосцев, обитавший в Южной Америке. Глиптодонты или «вырезаннозубые» названы так в связи со строением зубов. Эти крупные животные (до 3,7 м в длину) имели очень твердый панцирь из костных щитков, «сцементированных» вместе. Даже хвост у глиптодонта был «бронированный» и заключался в футляр из налегающих друг на друга костных колец с шипами. На холсте броненосец ползет по выжженной солнцем глинистой равнине, где растут преимущественно различные кактусы. На горизонте виднеются светлые розовато-голубые скалы, раскаленный воздух словно вибрирует, небо написано раздельными мазками. На полотнах Флёрова животные органично «вырастают» из окружающего пейзажа. Глядя на них, остро чувствуешь, что под этим солнцем, на этой земле, посреди выжженной пустыни только так и никак иначе могут выглядеть населяющие ее живые создания. Они словно вылеплены из глинистой почвы, выточены ветрами и обожжены солнцем.
Фрагмент скелета костистой рыбы Plastysomus biarmicus со следами укуса мелозавра Татарстан, Монастырский овраг. Пермская система, татарский ярус
Палеонтологическая коллекция Дарвиновского музея насчитывает около 100 тысяч образцов. Как самостоятельная единица она начала формироваться в 1970-е и состоит в основном из материалов, собранных известными исследователями и коллекционерами — А. А. Эрлангером, Л. С. Гликманом, М. А. Ахметьевым, Р. Ф. Геккером, П. В. Александровым, В. С. Плотниковым, В. В. Меннером, Н. В. Покровской, Г. Н. Садовниковым, а также отдельных образцов других коллекторов. В ней представлены все основные группы органического мира — от сине-зеленых «водорослей» до представителей мамонтовой фауны.
Фрагмент скелета костистой рыбы — интересный экспонат. Ископаемые находки животных из мелководных лагунных или озерных отложений обычно отличаются лучшей сохранностью от захороненных в бассейнах рек или морей, где остатки организмов непременно подвергаются разобщающему действию водных потоков. Иногда такие находки несут свидетельства куда более важные, чем те, благодаря которым известны древние обитатели нашей планеты. Они позволяют судить о характере взаимоотношений животных прошлого.
В 1990 во время изучения пермских отложений ученые обнаружили ископаемых лучеперых рыб палеонисков и, в частности, вида Platisomus biarmicus, впервые описанного еще в середине XIX века. Новые находки преподнесли сюрпризы — несколько экземпляров явно были покусаны неизвестным хищником. Об этом говорили необычные очертания частично утраченных скелетов и покровов рыб, складывалось впечатление, будто они вырезаны, словно по лекалу, в то время как сохранившиеся части оставались в прекрасном состоянии. Для того чтобы найти виновника гибели платисомусов, необходимо было сравнить очертания отсутствующих частей и форму челюстей хищников, обитавших в водах этой лагуны. Им оказался мелозавр Melosaurus uralensis — древнее земноводное, охотно питавшееся палеонисками. Эту точку зрения подтвердили и обнаруженные там же копролиты — окаменевшие экскременты мелозавра, в значительной степени состоящие из чешуи платисомусов.
Василий Алексеевич Ватагин (1884–1969) Парейазавр и иностранцевия 1915. Бумага на картоне, акварель, белила. 68,5x101
Существует ли дар научного предвидения? Безусловно! Блестящим примером тому служит открытие, сделанное русским ученым-геологом Владимиром Прохоровичем Амалицким (1860–1917). Исследуя в своем в кабинете раковины древних двустворчатых моллюсков, привезенные с Европейского Севера, Владимир Прохорович обнаружил, что они удивительно похожи на те, что встречались в Африке. Амалицкий предположил, что и остальная фауна должна быть сходной. Напрашивался вывод, что когда-то Африка и Евразия являлись единым континентом, населенным родственными животными. В 1885–1887 ученый на свои средства обследовал бассейны рек Сухоны, Вытегры и Северной Двины. До него здесь побывали три экспедиции и назвали эти места «великим геологическим безмолвием». Владимиру Прохоровичу повезло больше — была собрана показательная коллекция, включающая ископаемые остатки рептилий и растений, сходных с африканскими, доказывающая его правоту. Тесное родство российской пермской и южноафриканской фауны стало абсолютно очевидным.