Государственный обвинитель
Шрифт:
— Кого? — Наташа даже подпрыгнула, чуть не стукнувшись затылком о потолок.
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Но не главного. Скажите, Наталья Михайловна, а вы уверены, что на даче вам безопасно будет?
— Не знаю. — Она вздохнула: — Только нам пока больше некуда.
— Наташ, а за нами кто-то едет, — вдруг подал голос муж, до сих пор сидевший молча и смотревший назад. — И уже давно едет.
— Где? — Юрий Вадимович завертел головой.
— Вон та серая «Волга».
— Да ну-у! — Гуляев улыбнулся. Вряд ли. Вот увидите, что через пару кварталов отстанут.
Но машина не отстала. Ни через пару кварталов, ни даже тогда, когда выехали за город.
— Они точно за нами. Нет, они точно за нами. — Витя начал тихонько поскуливать, как маленький ребенок. — Что же нам делать?
— Да не за нами они, — сказал Гуляев уже менее уверенно. Даже не сказал, а как будто попросил кого-то.
А Наташа ничего не сказала. Все это время она молчала, напряженно глядя в зеркало заднего вида и стараясь разглядеть водителя за рулем'. Но «Волга» не приближалась.
— Через триста метров пост ГАИ, — сказал Гуляев. — Ребенка выньте из коляски и возьмите на руки.
— Зачем? — удивился муж.
— Делай, что говорят!
Не успела Наташа вынуть Инночку и прижать ее к груди, так Юрий Вадимович резко дал по тормозам и машина замерла, так вкопанная, прямо перед носом у обалдевшего милиционера. «Волга» на полной скорости пронеслась мимо.
— Та-ак. — Гаишник подошел к машине: — Совсем уже страх потеряли? Попрошу документы.
— Начальник, тут такое дело… — попытался было заговорить Виктор, но Наташа быстро вынула из сумочки свое удостоверение и протянула его милиционеру.
— Вот. Простите ради Бога, но мы просто вынуждены были затормозить, — холодно сказала она. — Где тут у вас можно развернуться?
— Что? — не понял тот. — Ах, да-да, развернуться. Да прямо тут разворачивайтесь, я вам помогу. Он схватил жезл и побежал на другую сторону дороги.
— Куда теперь? — поинтересовался Гуляев.
— На Ярославский. Наташа посмотрела на часы. — Если постараемся, то успеем. В Вологду поедем. — Она чмокнула дочку в носик: — Инночка, хочешь в Вологду? Там такая красотища…
Песня
— Ну чё, мы теперь куда? Куда мы теперь? — Грузин еле поспевал за Ментом, семенил по тропинке и все время оглядывался, одергивая полу куцей куртки, чтобы не торчало дуло автомата.
— Я направо, ты налево, — ответил Мент. — Можно наоборот. И не дергайся ты так, а то уже все смотрят.
— Как это — направо? — не понял Грузин. — Мы что, разбегаемся?
— Да, разбегаемся. — Мент вздохнул. — Задолбали вы меня. Я уж теперь сам как-нибудь.
— Как сам, как сам? А я как же?
— Каком кверху. Вали, я сказал! — Мент вдруг развернулся и всем своим телом пихнул Грузина в ГРУДЬ. Тот потерял равновесие и полетел в кусты. Чмо поганое! На хер ты мне сдался, если баба его лупит при всех, а он сдачи дать не может!
— Да я… Да ты… — начал было бормотать Грузин, но Мент уже отвернулся и быстро шагал прочь, — Да я… Да ты… — Грузин никак не мог подняться — запутался в траве.
Мент же молча брел по тропинке.
— Ну подожди, я с тобой хочу! — Грузин наконец вскочил на ноги и бросился за ним вдогонку. Когда выскочил на улицу, увидел, что от остановки, шипя дверями, медленно отходит троллейбус.
— Эй! Стойте! — Он замахал руками и бросился наперерез. Водитель еле успел затормозить. — Открой, я тоже ехать хочу.
Дверь насилу открылась, и Грузин втиснулся в салон, наступив кому-то на ногу и кого-то вытолкав наружу.
— Мент! Ты где? — закричал на весь троллейбус, отчаянно вертя головой.
Но Мента нигде не было, только пассажиры смотрели на него с нескрываемым раздражением. Троллейбус плавно поплыл по дороге.
— Мент, ну хватит, завязывай! — Грузин двинулся по салону, безжалостно расталкивая людей. — Ты где?
Когда он пробрался с передней площадки на заднюю и понял, что Мента в троллейбусе нет, разразился таким матом, что все замолчали.
— …Ну я тебя поймаю, падла! Где тут остановка?
Грузину, естественно, никто не ответил. Только какой-то шестилетний мальчик дернул за рукав женщину и сказал, ткнув в него пальцем:
— Мама, смотри, а у него автомат.
Женщины подняли такой визг, что у Грузина заложило уши. Все повскакивали со своих мест и ринулись к кабине водителя. Троллейбус, который только что был набит битком, оказался пустым ровно наполовину.
— Остановите! — кричал кто-то. — Он нас убьет! У него автомат!
Мужчины тщетно пытались спрятаться за женщин, только какой-то пенсионер в хрущевской шляпе-решете стоял посреди салона, между Грузином и остальными, и безмолвно потрясал в воздухе своей палкой, будто хотел напугать ей Грузина.
— Останови машину! — закричал Грузин и передернул затвор. — Останови машину, падла, а то всех замочу!
Но его никто не слышал из-за визга. И тогда он дал короткую очередь поверх голов. Все тут же повалились на пол. Только старик продолжал стоять.
— Дед, отвали, я тебя не трогаю! — испуганно закричал Грузин.
— Ах ты сопляк! — Старик, сверкая полными ненависти глазами, двинулся прямо на него. — Да я таких, как ты, своими руками…
— Отойди, дед, не надо! — Грузин попятился и уперся спиной в двери. — Остановите троллейбус!
— Да я тебя сейчас, обезьяна черножопая! Дед размахнулся палкой и уже хотел ударить, но наткнулся грудью на автоматную очередь. И все еще продолжал стоять. Упал только тогда, когда троллейбус резко затормозил, чуть не перевернувшись набок.