Государственный обвинитель
Шрифт:
— Эй, друг, отвернись! — попросила Женя. — Или хочешь посмотреть?
— Нет, что вы? — Петя залился краской. — Конечно, конечно, не волнуйтесь.
И отвернулся. К стене.
Все сразу зыркнули на Юма, но он только развел руками — не получится дотянуться до него через решетку.
— Ну что там? — послышался голос Васина. — Или вы бесплатно решили?
— На, подавись! — На пол перед ногами Юма упало два презерватива, наполненные рулонами из сотенных купюр.
— Ногой протолкни за решетку, — скомандовал охранник. — И без фокусов. А то искрошим вас тут в капусту, и нам всем по отгулу дадут! — Они с водителем дружно засмеялись.
Юм протолкнул деньги между прутьями и сел на лавку.
— Ну что же вы? — Васин высыпал купюры себе на колени и стал быстро считать, слюнявя пальцы. — Или уже расхотелось?
Все смотрели на Юма, ждали, что он теперь будет делать. Но он сделать ничего не мог. Их тут двое с автоматами, плюс на улице. Перестреляют, как в дешевом тире.
— Спусти трусы, — прошипел он Жене, глядя на нее сузившимися глазами.
Когда он вошел в нее, она завыла от боли. Все завороженно смотрели на это зрелище. Женя стонала, ревела, не обращая внимания на присутствующих, и по щекам у нее катились слезы. А лицо Юма было совершенно непроницаемо, только глаза сверлили толстую шею Васина, бугор его кадыка, который лихорадочно дергался вверх-вниз.
— Купи водки, — вдруг попросил Мент. — Еще штуку дам.
— Давай, — машинально пробормотал Васин.
— Нет, теперь бутылку вперед. — Мент зло оскалился. — С бабой ты нас не нагреешь, а бутылку можешь не купить.
Юм тем временем отвалился от Жени и упал на пол, тяжело дыша.
— Давай, Грузин, — выдохнула она, сдув с кончика носа каплю пота.
— Я? — Тот огляделся.
— А тут что, все грузины?
— Ага, я водку куплю, а ты бабок не дашь, — сказал Васин, глядя, как Грузин стягивает штаны.
— А зачем мне деньги на том свете? Мне в аду место и так забронировано.
Васин задумался на секунду, а потом протянул Пете сотню:
— На, сбегай. Тут через дорогу. Только автомат оставь. Три бутылки, не больше.
— Ну держись, Евгения! — Грузин упал на колени и закатил глаза.
Петя выскочил из фургона и убежал.
— Эй, вертухай, — позвал Юм, расслабленно улыбаясь, — а сигарета у тебя сколько будет стоить?
— Что? — Васин на секунду оторвал глаза от девушки и Грузина. — Да ладно, угощаю. — И дрожащей рукой полез в карман за сигаретой. Сунул ее в рот и прикурил. — На, держи.
Он подошел к решетке и просунул руку между прутьями.
— Вот спасибо. — Юм приподнялся и взял дымящуюся сигарету зубами.
Васин был так близко, что Юм отчетливо слышал, как свистят при каждом вздохе его прокуренные легкие.
В это время Женя начала истошно кричать…
Крещение
Инночку крестили на следующий день..
Отец Андрей, в миру Погостин, сам окунал в купель ревущую малышку. Наташе даже неловко было. Инночка орала громче всех. Но когда крестный отец, а это был Федор Иванович Дежкин, понес ее к алтарю, Инночка вдруг смолкла и теперь уже сосредоточенно и внимательно смотрела на священника.
— Это дело надо обмыть, — сказала Клавдия Васильевна, когда вышли из церкви. — А поехали ко мне. У меня обед — чудо.
— Ой, спасибо, Клавдия Васильевна, у нас столько дел дома! — замахал руками Виктор. — Давайте как-нибудь в другой раз.
Дежкины проглотили обиду. Наташе тоже стало неловко. Но она знала: сегодня Виктор действительно не может.
— Ты опять к ней? — спросила Наташа у мужа, когда вернулись домой.
— Да. — Он вздохнул: — Прости, ладно?
— Нет-нет, что ты. — Она робко улыбнулась. — Я все понимаю, все понимаю… Когда вернешься?
— Постараюсь пораньше. — Витя крепко прижал ее к себе и поцеловал в макушку. — А хочешь, поедем вместе. Я тебя с ней познакомлю. Вот увидишь, вы с ней подружитесь.
— Нет, не надо. — Наташа покраснела. — Да и как я с Инной в электричке?
— Ну смотри сама. — Он поглядел через ее плечо на будильник: — Ладно, мне пора. — Открыв Дверь, он вдруг остановился и тихо спросил: Ты не обижаешься? Скажи честно. Если ты не хочешь, я не поеду.
— Ну что ты, езжай, конечно! — Она замахала руками. — И перестань ерунду говорить.
— Тогда пока. — Радостный муж выскочил на лестничную площадку и захлопнул дверь.
Наташа хотела поехать с ним, очень хотела. Просто еще не была к этому готова. Как она приедет к женщине, у которой украла мужа, да еще к калеке? Нет, пока она не могла решиться на такое. Потом, когда-нибудь. Но не сейчас.
Но сидеть одной дома, зная, что ее муж сейчас с другой женщиной, Наташа тоже не могла. Понимала, что ревновать к ней глупо, стыдно, даже низко, но все равно чувствовала себя ужасно. И почему, в конце концов, нужно ездить к этой Ларисе, когда Наташа дома? Он же и так не работает, мог бы и в другой день смотаться, когда ее нет дома. Теперь сиди тут одна, как дура, и кукуй до самого вечера, пока муж совершает благородные поступки.
— Ну и ладно! — Она вскочила, быстро оделась, сунула дочку в коляску и пошла гулять в парк.
На улице приятно пригревало солнце. Наташа села на лавочку и, покачивая коляску ногой, старалась сосредоточить свое внимание на журнальной статье про борьбу со СПИДом в Латинской Америке. Думала об обряде крещения, о том, как суд кончится, какой будет приговор… Но все время в голову лезла эта Лариса. Номер ее телефона демонстративно был оставлен Виктором на телевизоре, чтобы Наташа могла в любое время позвонить и все проверить. Она уже несколько раз собиралась сделать это, один раз даже набрала шесть цифр из семи, но так и не решилась. Что она ей скажет? Здравствуйте, я жена Виктора? А это правда, что у вас нет ног? Ну и как вы поживаете? Абсурд какой-то. Витя между тем несколько раз звонил по этому номеру прямо при Наташе, давая ей понять, что он ничего от нее не скрывает. Прямо иезуитство какое-то.
Пролистав журнал до конца, Наташа швырнула его в мусорную корзину и пошла домой…
Убивать не страшно
Женя кричала, словно ее не трахали, а убивали.
— Ух, как они ее… — ухмыльнулся водитель, выглянув из-под капота и посмотрев на Петю. — Отрываются мальчики в последний раз.
— А если кто узнает? — Петя огляделся. — Нам же всем крышка.
— Дурак ты. — Водитель засмеялся. — Кто узнает? А бабки эти они бы и так и так потратили. Чифиря бы накупили у вертухаев. Ну что встал, беги за водкой, у нас времени в обрез.