Государственный переворот. Стратегия и технология
Шрифт:
Испанский философ Ортега — и–Гассет пишет про таких специалистов: «Специалист служит нам как яркий, конкретный пример «нового человека» и позволяет нам разглядеть весь радикализм его новизны… Его нельзя назвать образованным, так как он полный невежда во всем, что не входит в его специальность; он и не невежда, так как он все таки «человек науки» и знает в совершенстве свой крохотный уголок вселенной. Мы должны были бы назвать его «ученым невеждой», и это очень серьезно. Это значит, что во всех вопросах, ему неизвестных, он поведет себя не так человек, незнакомый с делом, но с авторитетом и амбицией, присущими знатоку и специалисту… Достаточно взглянуть, как неумно ведут себя сегодня во всех жизненных вопросах — в политике, в искусстве, в религии — наши «люди науки», а за ними врачи, инженеры, экономисты, учителя… Как убого и нелепо они мыслят, судят, действуют! Непризнание авторитетов, отказ подчиняться кому бы то ни было — типичные черты массы — достигают апогея именно у этих довольно квалифицированных людей. Как раз эти люди символизируют и в значительной степени осуществляют современное господство масс, а их варварство — непосредственная причина деморализации Европы».
Сегодня в США практически во всех сферах человеческой деятельности, больше всего, пожалуй, в науке, огромное количество ограниченных людей узкой специализации, с ограниченным мировоззрением. Более того, уже дает о себе знать и то обстоятельство, что студентов обучают преподаватели, не имеющие достаточно знаний, чтобы раскрыть перед ними взаимосвязь между отдельными науками и наметить планы их дальнейшего развития.
Поэтому из — за специфических особенностей американского образа жизни, учебы и работы люди потеряли присущее им духовное начало и индивидуальность, но в то же время значительно возросли материальные достижения общества. Это связано с философским законом, согласно которому выигрыш в одном сопряжен с потерей в другом.
И еще один аспект очень важен при проведении реформ в области образования. Культреволюционеры ставят своей задачей переписать школьные и вузовские учебники, особенно по гуманитарным дисциплинам. Как можно народ лишить его национальной культуры, оторвать от его корней? Ответ прост — уничтожить историческую память. Лишить знания о том, кто мы такие и откуда взялись, Оруэлл говорил: «Кто управляет прошлым, управляет будущим. Кто управляет настоящим, управляет прошлым».
В мае 1933 года на университетской площади в Берлине под руководством Геббельса было организовано сожжение книг, неугодных нацизму. В предшествующие этому событию недели были «очищены» книжные магазины, публичные библиотеки и университеты. Были изъяты тонны книг, авторы которых были евреями, марксистами или содержание которых не соответствовало принципам нацизма. 10 мая студенты — нацисты с песнями доставили на площадь двадцать тысяч экземпляров книг и сложили их в огромную кучу. Здесь было все — от низкопробных порнографических изданий до трудов «выродившихся» философов. Под звуки национального гимна и партийных песен книги облили керосином и подожгли. Геббельс произнес речь. «Сегодняшняя церемония, — сказал он, — является символическим актом. Она покажет миру, что моральные основы Республики, созданные в ноябре 1918 года, разрушены окончательно. Из этой кучи пепла возникнет феникс нового духа».
Культреволюционеры должны переписать историю, уничтожить записи о прошлой истории государства, оставить его жить в неведении относительно культуры его предков. Еще не так давно каждый советский школьник знал основные этапы русской истории, имена декабристов, героев гражданской и Великой Отечественной войны. Сегодня в результате реформ образования мало кто из российских школьников вспомнит, кто такой Колчак или Деникин, Виктор Талалихин или генерал Кирпонос. В одной книге я прочел такую фразу, которую можно рассматривать как один из этапов культурной революции:
«Первый шаг в ликвидации народа — это стирание памяти. Уничтожьте его книги, его культуру, его историю. Потом попросите кого — нибудь написать новые книги, сфабриковать новую культуру, изобрести новую историю. Вскоре народ начнет забывать, кто он и кем он был».
Учебники истории Украины. Учебники для 5-го класса поражают сногсшибательными историческими фактами. Оказывается Киевскую Русь основали не русские, а украинцы: в 1654 году никакой Переяславской рады не было — «поделив между собой Украину, Польша и Москва не собирались защищать интересы ее жителей». С оговоркой признается, что сторонники Степана Бендеры воевали на стороне Гитлера: «Германия обещала украинцам независимость, но не сдержала своего обещания». Расстрел немцами 100 000 евреев в Бабьем Яре после взятия Киева для новой Украины не столь важно. Но через год «Бандера понял, что обманут». Его боевики создали «Украинскую повстанческую армию», которая к 1943 году «освободила от немцев большинство городов Украины». Правда, авторы не сподобились назвать хотя бы один освобожденный город.
А в учебнике истории Эстонии (автор Лара), изданном в 1992 году, написано: «сто эстонцев были приданы к армии киевского князя Олега и сыграли ведущую роль при штурме в 907 году Константинополя». Выходит, что 20 000 воинов дружины Олега только оказывали помощь этому мощному отряду.
Кто — то однажды, сказал: «Тот, кто пишет историю, господствует над будущим».
Ленин писал: «Только радикально переделав обучение, организацию и воспитание молодежи, мы сможем поручиться, что усилия молодого поколения завершатся созданием общества, не похожего на старое, т. е. созданием коммунистического общества».
Но чтобы создать новую нацию, необходимо создать новую историю и новую культуру, новую шкоду.
Разрушение традиционной культуры
Культурной революции и пришедшей с ней новой элите не нужна традиционная культура, поскольку она сплачивает население страны, затрудняет его обработку. Когда традиционная культура приходит в упадок, все прочие культурные идеалы утрачивают силу своего воздействия на общество. С крахом традиционной культуры изменяется и сущность национальной идеи. В результате можно совершить подмену культуры на псевдо.
Мы уже писали в первой главе, что в современном мире можно не только управлять культурой, но и планировать пути ее развития. Это стало возможным благодаря техническому прогрессу и различным технологиям. В результате — резко возрастает степень контролируемости и управляемости культурного процесса. Постмодернизм — яркий пример и планируемой и управляемой культуры. Он пропагандирует «реалистичность» — то есть пассивное подчинение существующему социально — экономическому и культурному порядку общества. Постмодернизм мог возникнуть только в постиндустриальном обществе, в ходе процесса, названною глобализацией. Он сам — высшее выражение глобализации в культуре.
Большинство культурологов относят постмодерн к сфере интеллектуальных феноменов, которые первоначально доказали воздействие на искусство, а затем распространились практически на всю современную культуру. Эта культура демонстрирует те же качества, что и постмодернистское искусство, — плюрализм, отсутствие авторитетов, уничтожение иерархических конструкций, интерпретативная поливалентность.
В целом постмодернизм — это выражение мировоззрения; переход к новому витку в развитии культуры, размывание границ, рамок между формами культурной деятельности. В эпоху постмодернизма происходит эклектическая интеграция не видов искусства, а искусства и науки, философии и религии. Все это напоминает возврат к синкретизму, но на более высоком мировоззренческом уровне. Постмодернизм лишен стремления к исследованию глубинных проблем и процессов, бытия. Он стремится к простоте и ясности, к совмещению культурных эпох. А механическое смешение — это не зарождение качественно нового направления, это только смешение стилей, не более. Таким образом, постмодернизм — это признак деградации культуры, тупиковый вариант.
Для нашей темы представляет интерес понятие «постмодернизма», появившееся в конце 1960–1970-х — в эпоху культурного кризиса в США. В этот период наиболее четко обозначилась одна из характерных черт «постмодернизма», — стирание существовавшей ранее границы между традиционной и «коммерческой» культурой. А также «возникновение новых типов текстов, пропитанных формами, категориями и содержанием той самой культурной индустрии, которую так страстно отрицают все идеологи модерна». Постмодернизм исходит из того, что любая версия истории, выработанная учеными, является интерпретацией и конструкцией, которая отражает расстановку сил в обществе и имеет отношение не столько к реальной истории, сколько к структуре властных отношений. В США постмодернизм активно противостоит европоцентризму, объявившему европейскую культуру высшим достижением человечества, а ее исторический путь — основной линией развития для всех остальных неевропейских культур. Постмодернизм начертал на своих знаменах лозунги плюрализма и мультикультурализма и отрицание им принципов классической культуры. Это фактически означало бунт против доминирования элиты, против социальных или этнических привилегий и дискриминации.