Государство, армия и общество Древнего Египта

Эрман Адольф

К несколько более раннему времени относятся другие рисунки – изображения войска, воины которого были телохранителями при дворе царя Эхнатона. Вооружение этих бойцов состояло из щита и легкой пики; командиры имели также дубинки. Воины другой части несли тяжелое копье, секиру и щит и находились под началом командиров, имевших жезлы; они также отличались от воинов первой части прической, волосы закрывали им уши [416] . Кроме того, передний лоскут их юбки тоже был несколько уже. Почти так же были одеты воины сопровождающей части, вооруженные чем-то вроде цепа и находившиеся под командой людей с дубинами. Мы также можем узнать отряд вспомогательных войск того периода – сирийцев в их национальной одежде, вооруженных длинными копьями; в набедренную повязку у них воткнут короткий кинжал; командуют ими египтяне. На других рисунках показаны отряды служивших в войсках этого же царя воинов-негров, вооруженных луками и стрелами. Эти разнообразные полки, конечно, имеют идущих с ними знаменосцев, которые очень часто упоминаются в надписях. На приведенной здесь иллюстрации показаны изображения нескольких штандартов. Как мы видим, некоторые из штандартов имеют форму вееров, другие состоят всего из одного страусиного пера – оно, как мы уже отметили, было символом победы.

416

Не

могла ли она изображать шлем?

Пехота Рамсеса II (согласно L. D., iii. 155)

Совершенно иными, чем те войска, которые мы сейчас перечислили, были в период Нового царства те войска, которые мы могли бы назвать элитными, – а именно тент-хтор, конные силы, то есть войска на колесницах. Они во всех отношениях играли роль нашей конницы. Как мы уже видели в предыдущей главе, колесница в Египте имела иностранное происхождение и, возможно, как раз по этой причине была в очень большом почете у египтян как в мирное, так и в военное время.

Воины конца периода XVIII династии (согласно L. D., iii. 121 b)

Воины колесничных войск стояли по двое на колеснице, вровень один с другим. В бою один из них стрелял с колесницы из лука или метал дротики, которые удобно размещались под рукой в двух колчанах на краю колесницы, а другой управлял конями, которые иногда были защищены матерчатыми доспехами на ватной подкладке. Хетты использовали колесницы иначе: они размещали на каждой из них трех воинов, а именно добавляли еще щитоносца, который прикрывал своим щитом двух других (прежде всего бойца), а египетский колесничный воин должен был сам защищаться своим щитом [417] . (Боевая эффективность хеттских колесниц была существенно выше; именно Хеттское царство и другое арийское государство, Митанни (правящий слой этого государства родственный завоевавшим Индию ариям), сделали колесницы по-настоящему ударной силой, а митанниец Киккули создал трактат о коневодстве, поставив это дело на прочную основу. – Ред.) Казармами колесничных войск были эх —

, то есть царские конюшни [418] , большие службы со своими «начальниками конюшен» [419] и писцами, которые должны были не только заботиться о лошадях, но и вести много других дел, которые по нашим представлениям в действительности имеют очень мало отношения к армии. Например, писец одной из этих конюшен в письме к своему начальнику после сообщения о том, как обстоят дела с лошадьми, далее пишет: «Я исполнил то, что мой господин писал мне: «Дай продовольствие солдатам и людям аперу, которые везут в Мемфис алтарь Ра-Рамсеса» [420] . Тут мы видим, что отряд колесничных войск в мирное время использовался на общественных работах так же интенсивно, как и пехотинцы. Мы уже упоминали о «конюшне становления», то есть, согласно египетской манере говорить, – образования [421] .

417

L. D., iii. 155, 160.

418

An., 3, 5, Rs.; An., 3, 6, 4; Leyden, 349.

419

Mar. Cat. d'Ab., 1162 как родственник одного из командиров вспомогательных войск. Другой человек был одновременно катаной («катана» первоначально означало всего лишь «возница любимой повозки», L. D., iii 10 a, bis) и наместником Нубии, L. D., iii. 138 n.

420

Leyden, 349; ср. также: L. D., iii. 219 – «начальник конюшен двора» в Хаммамате.

421

Надпись Бекенхонса, 1, 3. По поводу толкования слова сохпр как «образование» ср. среди других отрывков 1, 4 этой же надписи.

Штандарты войск Эхнатона (согласно L. D., iii. 92)

Среди высших командиров этих войск были царские возницы, которые обычно назывались иностранным (индоевропейским. – Ред.) словом «катана». Это были (по меньшей мере некоторые из них) [422] знатные и образованные люди с высоким положением в обществе; Рамсес II и Рамсес III назначали собственных сыновей «главными возницами его величества и начальниками коней». Еще один «главный возница», Аменемопет, ряд писем которого сохранился до наших дней, именует в них себя так: «царский посол во всех странах, наместник иноземных стран и народов»; то есть он был не только военачальником, но и дипломатом. Он получил образование в школах и, несомненно, в душе презирал свою низшую военную должность, где было больше практических дел, чем ученых занятий. Вряд ли мы можем понять по-иному то, что среди мудрых писем и отрывков из стихотворений, которые он заставляет записывать своего ученика Паебпасу, есть предостережение против «несчастной должности командира 

колесничных войск». Бедняга командир, о котором идет речь в этих словах, в возрасте мальчика был, благодаря заботам своего деда, принят на службу в конюшню царя.

422

В L. D., iii. 219 среди самых высших военных и чиновников упомянут «придворный катана» и «пятьдесят катан конных войск» упомянуты после «двадцати старшин придворной конюшни».

Боевая

колесница хеттов (согласно L. D., iii. 158)

Он спешит взять лошадейВ конюшне перед его величеством,Он получает прекрасных лошадей,И радуется, и ликует,И возвращается с ними в свой город.

Однако он не может вынести жизнь дома, поэтому поручает деду заботиться о своем имуществе и уезжает прочь в своей колеснице. После этого с ним происходят всевозможные несчастья, и, когда наконец войскам устраивают смотр, его несчастья достигают высшей степени:

Его бьют палками на земле,Бьют так, что от палок остается сто следов.

Но еще меньше Паебпаса должен думать о том, чтобы стать «командиром пехоты» –

, участь которого намного хуже даже этой. Чтобы предупредить своего ученика о бедах, которые несет с собой эта должность, Аменемопет предлагает Паебпасу для обсуждения следующее стихотворение, которое мы также обнаруживаем в учебной литературе того времени [423] :

423

An., 4, 9, 4 и след. с. Похожее стихотворение с подобным же смыслом: "A. Z., 1880, с. 96.

Ох, что значит то, что ты говоришь:«У командира пехоты судьба лучше, чем у писца»?Позволь же мне рассказать тебе о судьбе командира, такой полной бедствий.Когда он еще дитя, его приводят в казармы (?) и держат там взаперти (?).Удар, который… он получает в живот,Удар, разрубающий тело, он получает в брови,И его голова разорвана раной!Его кладут и бьют по нему, как по книге,Он изломан поркой.Позволь же мне рассказать тебе, как он идет в Сирию,Как он шагает по верхней стране.Свои еду и воду он должен нести на своем плече,Нагруженный, как осел;От этого шея у него становится негнущейся, как у осла,И кости его спины ломаются.Он пьет грязную воду…Если он, придя, оказывается перед врагами,Он как птица в силке;Если он приходит в свой дом в Египте,Он как дерево, которое едят черви.Он болен и должен лечь,Его приходится везти домой на осле,А за это время его одежду крадут и его слуги убегают.Поэтому, о писец,Измени на обратное свое мнение о счастье писца и командира.

Как мы уже говорили, это подчеркнутое презрение одного из высших командиров к должности своего подчиненного явно объясняется тем, что для занятия более высоких должностей всегда требовалось образование ученого человека. И действительно, среди высших военачальников [424] мы всегда встречаем «писцов армии»; а если мы вспомним, что упомянутый выше спор об изящном стиле сочинения писем ведут между собой «царский писец командования армии» [425] и другой командир [426] , мы сразу почувствуем, что эти военачальники осознавали себя носителями классического образования.

424

Главным источником сведений для определения места различных военачальников в служебной иерархии служит надпись L. D., iii. 219, в которой военачальники и гражданские чиновники перечислены явно в порядке их должностей.

425

An., 1, 2, 3.

426

Там же, 1, 8. Я не знаю, что значит . Ср.  в L. D., iii. 219; однако это может быть прочитано и как snne.

Щит, покрытый шкурой (согласно W., I. 198)

Кроме того, в число писцов этого разряда входили носители многих и разных должностей. Некоторые из них были только прикреплены к определенной военной части [427] , а другие явно были избраны для высших должностей во всей армии, например «начальник солдат и писец армии» [428] . Правда, обладатель этой должности мог выполнять обязанности заместителя при знатном «представителе армии» (которого часто сокращенно называли только «представитель») – при человеке, который, по крайней мере в одном случае, был по порядку старшинства выше, чем даже высокопоставленный «придворный возничий».

427

Mar. Cat. d'Ab., 1137. Ср. также: L. D., iii. 219, где, помимо двух упомянутых отдельно «писцов армии» («писец Шу» и «писец-представитель»), названы еще двадцать – все вместе без титулов.

428

Inscr. In the Hier. Char., 29. Также «царский писец и начальник солдат», An., 5, 21, 8; часто также только «начальник солдат» и, несомненно, также часто просто «царский писец».

Похоже, что это ученое образование военачальников не вредило исполнению ими их практических обязанностей. В мирное время и в более ранний, и в более поздний периоды их использовали на всевозможных инженерных работах – например, при перевозке камня или работах на оросительных каналах. Эти обязанности ничуть не считались унизительными для высших армейских командиров:

Начальник армии, вождь войск луков, Сакет, стоящий перед ними;Знаменосец, представитель,Писец армии, командир крестьян —Они входят внутрь и выходят наружуВо дворах царского дома.