Государство и революции
Шрифт:
НТС с началом войны объявил мобилизацию своих членов. Исполнительное бюро Совета нелегально обосновалось в Берлине, и около 200 активистов были направлены на Восток для работы на оккупированной территории. Задача была поставлена: "борьба на два фронта, с завоевателями извне и с тиранией изнутри". Главной формой для этого предполагалась агитация и пропаганда среди населения. Как гласили программные документы того времени, "Россию спасет русская сила на русской земле; на каждом из нас лежит долг отдать себя делу создания этой силы". Членам НТС запрещалось служить в каких-либо карательных и полицейских органах. Одни старались устроиться в различные гражданские учреждения Остминистериума (министерства Восточных территорий), другие, особенно имеющие техническое образование — в германские фирмы, посылавшие своих представителей для освоения занятых районов, а многие направлялись просто с поддельными документами или нелегально переходили границу. Снова,
… Что ждет нас там, восторг иль муки, В родной неведомой стране? Несли ей сердце, мозг и руки, Молясь в осенней тишине…
Самого его в родной неведомой стране ждала смерть — Бранд возглавил организацию НТС в Смоленске, где и умер от тифа.
Но казалось, что национальная революция, курс на которую держал НТС, действительно начинается. И население, и армия в первые месяцы войны стали выходить из-под контроля коммунистов. Жители встречали немцев колокольным звоном и хлебом-солью, открывали заколоченные большевиками церкви, распускали колхозы, выбрасывали в помойку портреты опостылевших вождей и доставали припрятанные иконы. Выдавали ненавистных активистов и чекистов, искренне веря, что наконец-то пришла достойная жизнь. Солдаты массами сдавались, а то и переходили на сторону неприятеля. Причем вовсе не видели в этом предательства Родины — считали, что хуже, чем при коммунистах, Родине все равно быть не может. А что касается нацистских зверств, то ведь до 22. 6. 41 сама же советская пропаганда опровергала такие сведения как "буржуазную клевету", восхваляя честь, доблесть и мужество немцев. И когда та же пропаганда повернула на 180 градусов и заговорила о германских злодеяниях, ей уже не верили ни на грош. Из 5,2 (по другим данным — 5,7) миллионов военнопленных, захваченных немцами за время войны, 3,8 сдалось в 1941 г., что и стало, по-видимому, главной причиной фронтовой катастрофы.
Сталинский приказ № 0019 от 16. 7. 41 г. констатировал: "На всех фронтах имеются многочисленные элементы, которые даже бегут навстречу противнику и при первом соприкосновении с ним бросают оружие".
И именно по этой причине родился печально-известный приказ № 270 от 16. 8, объявлявший сдачу в плен предательством. Например, только в одной операции по окружению советских войск под Белостоком на сторону немцев перешло (не просто сдалось, а перешло) 20 тыс. чел. В Львове произошло восстание, взбунтовавшиеся горожане под руководством активистов ОУН напали на тюрьму и выпустили политзаключенных. 28. 6. старший политрук Григоренко занял позицию под мостом через Березину и открыл огонь по работникам НКВД. В 99-й дивизии, вышедшей на позиции, 80 чел. отказалось стрелять по немцам — и сами были расстреляны. В полосе одного лишь Юго-Западного фронта за неполный месяц с 22. 6 по 20. 7 согласно докладу Мехлиса был задержан 75. 771 дезертир.
В августе 41-го командир 436 полка донской казак Кононов объявил подчиненным, что решил повернуть оружие против Сталина. За ним добровольно пошел весь полк. И он, перейдя к немцам, стал формировать казачью часть. Когда прибыл для этого в лагерь под Могилевом, из 5 тыс. пленных идти к нему вызвалось 4 тыс. В знаменитой 316-й, Панфиловской дивизии, по донесению члена ВС армии Лобачева от 27. 10. 41 г. во всех трех полках были зафиксированы антисоветские настроения и высказывания. Говорили: "Надо бросать воевать", "Сейчас 50 % колхозников настроены против Советской власти…" И в той самой роте, что погибла под гусеницами танков у разъезда Дубосеково, было двое перебежчиков — не пленных, а добровольно перешедших к врагу. Под Лугой ленинградский студент Мартыновский создал студенческий партизанский отряд, чтобы сражаться с коммунистами. Под Порховом лейтенант Рутченко, бывший аспирант, организовал еще один антисоветский отряд из студентов и красноармейцев. В г. Локте Брянской области еще до прихода немцев население сбросило советскую власть и создало самоуправляемую «республику», которую возглавил инженер К. П. Воскобойников (кстати, будучи политзаключенным, он еще в лагерях познакомился с членами НТС и во многом разделял их теории). Эта «республика» охватила восемь районов, создала и собственные вооруженные силы — Русскую Освободительную Народную Армию (РОНА) численностью в 20 тыс. чел. под командованием Б. Каминского. Армия имела свою артиллерию, танки, а на знаменах изображался Георгий-Победоносец.
Уже в 1941 г. русских добровольцев из перебежчиков и пленных начали принимать в германскую армию — так называемые «хиви» ("Хильфсвиллиге" "добровольные помощники"). Сперва их использовали на тыловых, санитарных должностях, но уже вскоре стали доверять оружие и формировать из них «Остгруппен» — вспомогательные части, примерно соответствующие батальону. И численность советских граждан в составе Вермахта постепенно дошла до 800 тыс. чел., а по некоторым данным даже до миллиона! Конечно, многие записывались в такие формирования только для того, чтобы выжить в плену. Но сколько шло воевать добровольно и искренне — особенно в самом начале войны, когда политика оккупантов в СССР еще не раскрыла себя полностью!
В Белоруссии и Смоленщине для поддержания порядка и очистки местности от коммунистических партизан стала создаваться добровольческая "народная милиция" — и тоже желающих набралось до 100 тыс. — уж тут-то не из лагерей, а из обычных мирных жителей сел и городов. Полковник ВВС В. И. Мальцев, посаженный в 1938 г., потом реабилитированный, но так и не возвращенный на летную работу, был начальником санатория ВВС в Крыму. Он преднамеренно не эвакуировался и перешел к немцам, стал бургомистром Ялты, сформировал шесть добровольческих отрядов, а потом пошел служить в Люфтваффе и создал русскую боевую эскадрилью. В советских лагерях возле Усть-Усы начальник командировки Ретюнин поднял несколько сотен заключенных, разоружил охрану и ушел в леса партизанить. А в немецком лагере военнопленных под Тильзитом 12 тыс. чел. подписали заявление, что пора превратить Отечественную войну в гражданскую.
А фактически она уже началась и шла полным ходом, эта "третья гражданская", началась и шла параллельно с советско-германской, и по охвату ничуть не уступала "первой гражданской". Она оказалась совершенно заслоненной сражениями Второй Мировой и не имела своих историков. Впрочем, она почти не имела и собственной истории. Потому что была немцам совершенно не нужна, была непонятна им и не вписывалась в их планы, согласно которым русских требовалось покорить, а вовсе не «освобождать», и после предполагаемой победы им предназначалась участь рабов, подданных, но никак не союзников. И освободительный подъем народа всячески подавлялся и сдерживался самими же немцами. Никаким движениям и формированиям не позволяли набрать достаточную самостоятельную силу, и они оказывались в полной зависимости от положения Германии. Так что фронты "гражданской войны" стали лишь вкраплениями общих фронтов Отечественной. Части «Остгруппен» создавались с немецкими офицерами во главе, и русские добровольцы служили в них на правах немецких солдат. В связи с массовостью этих формирований был введен пост главнокомандующего «Остгруппен», им стал генерал Гейнц Гельмих. Но скорее, он занимался их учетом и набором пополнений, потому что такие части отнюдь не сводились воедино, а наоборот, преднамеренно распылялись по разным фронтам и соединениям. А часто русских «хиви» вообще зачисляли группами по 9-12 человек в немецкие роты.
С существованием «республики» под Брянском кое-как мирились — видимо, не хотели создавать лишних проблем в тылу. Но распространять влияние на соседние районы ей не дали, так и осталась в границах, где успела укрепиться в период междувластия. А стотысячную "народную милицию" в Белоруссии, испугавшись такого размаха, запретили и разогнали. Было объявлено, что если люди хотят бороться с коммунистами и партизанами, пусть идут в полицаи — т. е. формирования, создававшиеся самими немцами, весьма ограниченные по количеству и вооружению, и подчиненные гестапо. Результат известен. Желающих идти в холуи и каратели к гестаповцам набралось куда меньше, были они далеко не лучшего состава, а как только гитлеровский режим проявил себя на деле, место массового антисоветского заняло массовое партизанское движение.
Такое же отношение в полной мере сказалось на эмигрантских силах. И характерно, например, что князь Мещерский, поехав на родину в качестве военного переводчика, после всего увиденного вернулся во Францию и перешел в Сопротивление. Только в конце 1941 г. германское командование уломали на эксперимент, сформировать «пробную» русскую часть. Для этого в Оршу были направлены несколько белых офицеров — полковники К. Кромиади, И. Сахаров, Г. Ламсдорф, и в поселке Осинторф из военнопленных началось создание Русской Народной Национальной Армии (РННА). Она носила советскую форму, но с дореволюционными погонами и кокардами, и по численности достигла 7 тыс. чел. Хотя желающих было гораздо больше, однако их просто не могли принять из-за установленных немцами ограничений. Правда, главнокомандующий сухопутных войск Браухич и командующий группой армий «Центр» Клюге высоко оценили состояние «армии», высказывались, что в будущем она сможет внести значительный вклад на Восточном фронте, но снова вмешалась политика.
Сперва белогвардейское командование было вдруг заменено советскими перебежчиками — бывшим секретарем райкома партии Г. Н. Жиленковым и полковником В. И. Боярским. Немцам было проще находить с ними общий язык и держать под контролем. И считалось, что выдвижение в руководство таких фигур даст больший пропагандистский эффект, чем использование белых эмигрантов. А в конце 1942 г. вдруг грянул приказ ввести в отношении «армии» те же общие правила, что для всех «Остгруппен» — перейти на немецкую форму, расформировать на отдельные батальоны и направить в состав различных германских частей. В ту же ночь 300 чел. ушло к партизанам.