Государство Катар. Отражения во времени
Шрифт:
Если два племени брались за оружие и сходились на поле боя, сообщают сказания, то с той и другой стороны непременно присутствовала среди воинов девушка из знатного и именитого семейно-родового клана, «отличавшаяся красотой, мужеством и красноречием». Богато одетая, с открытым лицом и распущенными волосами, сидя в маркабе Исм’аила, установленном на белой верблюдице, окруженная плотным кольцом всадников, каждая из них представляла собой «центр своего войска». Величали ее «девушкой-знаменем». Задача ее состояла в том, чтобы во время схватки с неприятелем «воспламенять в бойцах дух отваги и устыжать трусов». Ратники, стоявшие в оцеплении «девушки-знамени», дрались до последнего. Высочайшей честью для араба Аравии было защитить «девушку-знамя». Если войско «девушки-знамени» оказывалось побежденным, а мечники, охранявшие ее — поверженными, то она, дабы не попасть в руки недруга, «ломала себе шею».
Такой маркаб, свидетельствует Х. Диксон, английский политический агент в Кувейте, имелся и в войсках Ибн Са’уда в битве при Джарабе (январь 1915 г.), и в войсках шейха Мубарака, правителя Кувейта, готовившегося к отражению верблюжьей кавалерии Ибн Рашида, владыки Джабаль Шаммара, двигавшейся на Джахру в декабре 1901 года. Тогда в маркабе находилась дочь шейха Мубарака, одна из самых «ярких женщин» в семействе Аль Сабах, как о ней отзываются хронисты.
В былые времена утратить маркаб означало для племени то же самое, что лишиться уважения и престижа среди всего племенного сообщества Аравии. На его защиту вставало все племя, и стар, и млад. Случалось, что маркаб «покидал племя», то есть попадал в руки врага. Заменить его новым, согласно закону пустыни, племя не имело права. И в таком случае честь и достоинство племени марались. Маркаб — это бесценный раритет аравийской пустыни, яркий символ седого прошлого Аравии.
Работая в Катаре, или где-либо еще в Аравии, очень важно не прослыть «почтальоном» дурных вестей. Аравийцы таких людей сторонятся, как, к слову, и мужчин с рыжим цветом волос на голове и с «бегающими глазами». Причиной тому, что арабы Аравии опасаются рыжих — хранящееся в их памяти древнее поверье. Связано оно с одной из легенд о племени самуд, «арабах первородных» или «арабах утерянных». Согласно этой легенде, явился к ним, посланный Господом, пророк Салих — с проповедью-призывом к единобожию. Но не вняли они словам пророка Салиха, а священную верблюдицу, которую он вывел из скалы в доказательство своей миссии и оставил им в напоминание о Господе Едином, Милостивом и Милосердном, и призывал беречь пуще ока, — убили. И сделал это один из самудитов, по прозвищу Ахмар, то есть Рыжий, человек с рыжим цветом волос на голове и «бегающими глазами». Убив «верблюдицу Салиха», обратил тем самым «злосчастный Ахмар» гнев Господа на народ свой. И стер Господь самудитов с «лица земли».
Человека приносящего хорошие вести, катарцы привечают и кличут Баширом (Глашатаем добрых вестей). Заслужив у катарцев это почетное среди них прозвище, можно смело рассчитывать на быструю реакцию высоких чиновников в государственных министерствах и ведомствах, равно как и глав крупных семейно-родовых кланов, контролирующих целые направления в бизнесе и даже отдельные отрасли в экономике и торговле, на просьбы о встречах. Вопросы, неудобные для чиновников высокого ранга, представленных членами знатных семейств, автор этой книги, много лет проработавший в Аравии, рекомендовал бы обсуждать и решать с их заместителями, коими выступают, как правило, высококвалифицированные иностранцы.
Коренные катарцы, и это тоже знать нелишне, высоко ценят дружбу, и дружить умеют. «Истинный друг, — гласит народная мудрость аравийцев, — это тот, кто не оставит тебя, если удача повернется к тебе спиной». Друг, говорят катарцы, — все равно, что сородич. Он приходит на помощь по первому зову, и всегда рядом — и в часы радости, и в дни горестей. «Все на свете имеет пару, — скажет коренной катарец, сославшись на слова Пророка Мухаммада; — и у каждого человека есть друг». Дружба, убеждены катарцы, — важная составляющая в жизни человека. Встречаясь с приятелем за чашечкой кофе по вечерам, сказывают они, можно «выплюнуть на него все, что накипело в груди», то есть высказать ему беспокоящие тебя мысли, освободиться от «мокроты» довлеющих над тобой тревог и раздумий. «Счастливые дни гроздьями не валятся, — заметит отец в разговоре с сыном; — и поэтому день, как учили предки, надлежит начинать с улыбки, а закат встречать с друзьями, за чашечкой с кофе».
«Судите о дне по вечеру», — часто повторяют катарцы и в наши дни присказку их далеких предков. И добавляют: «Чтобы глаза души не застлала пелена усталости, — общайтесь по вечерам с друзьями». Ведь день оставляет на лицах людей «метки усталости» — от забот, тревог и трудов; и «очиститься» от них намного легче, быстрее и удобнее всего за дружеской беседой с наргиле (кальяном) и с чашечкой кофе (2).
Потеряв ушедшего из жизни друга, аравиец на поминках заметит, что «радость дружбы оделась в траур». Если же, случается, арабы Аравии расходятся, то, как правило, навсегда. «Чему-либо, однажды разбитому, — упомянет аравиец по этому случаю присказку предков, — целым, как прежде, не стать».
Находясь в Катаре, нужно помнить, что коренной катарец не забывает и не прощает обид; а вот добрым словом о нем дорожит. «Хвала — дороже богатства», — поучает катарцев одно из мудрых наставлений их предков.
Исключительно большое внимание арабы Аравии вообще и катарцы в частности уделяют вопросу соседства. У них даже существует унаследованная от предков «культура соседства» (кусара). «Сначала найди соседа [касыра], потом строй дом», — гласит поговорка аравийцев-горожан. «Сначала найди сотоварища в дорогу, потом отправляйся в путь», — вторит ей пословица бедуинов. «Культура соседства» зародилась в кочевых племенах, среди бедуинов. Касыр — это житель соседнего шатра, или хозяин «шатра-соседа» в речи бедуинов.
Закон кусары предписывает, что с соседями надлежит обходиться по-доброму, быть внимательным и обходительным по отношению к ним. Работая в Катаре и будучи приглашенным в гости к соседу-катарцу, переломив c ним свежеиспеченную лепешку и выпив кофе, непременно нужно ответить тем же — гостеприимством и застольем, и как можно скоро. Если же иноземец будет сторониться соседей, то дурная молва о нем, как о человеке не умеющем ценить «радости жизни», в том числе радость общения с соседями, мгновенно разлетится по городу, со всеми вытекающими из этого, негативными для него последствиями. О нем станут говорить как о человеке, имя которого «оставляет во рту горький привкус»; и встречаться, и разговаривать с ним, по каким бы то ни было вопросам, мало кто захочет.
У арабов Аравии свои стандарты, если так можно сказать, достоинств и недостатков мужчины. Согласно «кодексу чести предков», высоко чтимому среди коренных катарцев, достойный мужчина — это «человек слова и чести», человек гостеприимный, благородный и щедрый, «умеющий переносить удары судьбы». Достойная женщина — это примерная жена, хозяйка и хранительница домашнего очага, любящая и заботливая мать (3).
Катарцы говорят, что наследуют не только имущество и капиталы своих предков, но и память о них соплеменников. Отсюда — и их подчеркнуто внимательное отношение к своим родословным.
Характерная черта старшего поколения арабов Аравии, и автор этой книги тому свидетель, — верность данному слову, соблюдение договоров и взятых на себя обязательств.
Катарцы очень внимательны и щепетильны в том, что касается долгов. «Долги не красят человека, чернят его честь и достоинство», — гласит один чтимых ими постулатов-наставлений предков. Взятое в долг или позаимствованное на время, что бы то ни было, надо возвращать, обязательно и сполна. Ведь заимствования скрепляются словом, а «слово — дороже денег»; держать его надлежит непременно. «Долг пятнает человека», — поучал мусульман Пророк Мухаммад. «Долг, — как сказывали в старину аравийцы, — это знамя позора на плече мужчины».