Государство Катар. Отражения во времени
Шрифт:
Непременный атрибут национального костюма катарца — головной платок (гутра), придерживаемый жгутом-обручем черного цвета, игалом. В прежние времена бедуин, клявшийся совершить кровную месть, «отказывался» на время, как тогда выражались, от игала, не носил его. И вновь надевал только после исполнения обета кровной мести, доказав тем самым, что долг мужчины и слово, данное им, — исполнил, а значит и носить знак мужского отличия — вправе.
Что касается головного платка, то если в городах он — просто элемент национального костюма, то в пустыне — средство защиты от солнца и песка, а также от холода по ночам в зимнее время
Когда потребуется, головной платок и в наши дни бедуин использует, так же, кстати, как и нашейный платок (шимаг), в качестве полотенца, средства для переноса продуктов, либо подушки по- аравийски. Оказавшись ночью в пустыне и ложась спать подле верблюда, бедуин и сегодня покрывает кучку песка головным платком и устраивает себе удобную «подушку». Спит, напомним, только лицом к небу — в знак уважения к луне, «лампаде пустыни».
Другой непременный атрибут национального костюма катарца — куфийа (легкая шапочка, связанная из белых ниток). Выходя на улицу катарец накрывает голову поверх нее головным платком. Куфийа в Аравии — это еще и молитвенная шапочка (в ней мусульманин совершает намаз, и она всегда при нем). На дишдашу, длинную до пят рубаху белого цвета, этакий костюм по-аравийски, катарец набрасывает легкую шерстяную накидку без рукавов — бишт или мишлах. Изготавливают ее из верблюжьей шерсти.
По традиции, воинов в племенах Аравии за проявленную ими доблесть правители, шейхи и военачальники одаривали в прошлом своими накидками.
В руках у мужчин можно видеть и в наше время легкие длинные трости. Горожане используют их при хотьбе, а жители деревень и кочевники — для управления ослами и верблюдами. Называют их арабы Аравии по-разному: ‘аса, миш’аб, ба’кура и шун.
У всех коренных катарцев имеются четки (мисбах).
Одна из характерных особенностей жизни и быта катарцев, равно как и других арабов Аравии, — полигамия (многоженство), унаследованная ими, как они заявляют, от их предков, а теми, в свою очередь, от патриархов и пророков — Авраама, Давида, Соломона и Мухаммада.
Права женщины, в том числе имущественные, в аравийской семье строго регламентированы и надежно защищены — сводом обычаев, определяющих, что можно, а что нельзя делать женщине, и как должен вести себя по отношению к ней мужчина, а также шариатом (исламским правом) и брачным договором.
Главная причина разводов в Аравии — бесплодие жены. «Нет для женщины ничего постыднее, чем быть бесплодным деревом», — гласит древняя поговорка арабов Аравии. Бросать жен без веских на то причин у арабов Аравии не принято. Расставание с женщиной, родившей мужчине ребенка, — поступок, по их мнению, постыдный; он чернит честь и достоинство мужчины.
С точки зрения коренного катарца, жизнь лишена смысла, если в семье нет сына, продолжателя рода. И в этом — одна из причин взятия в жены еще одной жены. Женятся несколько раз и из-за желания породниться с тем или иным семейно-родовым кланом, а через него — и с влиятельным племенем. Очень большое значение в глазах коренных катарцев имеет древность рода. Вступить в родство с таким родом мечтает каждый, но вот позволить себе это может только «равный ему, — как там выражаются, — по глубине корней».
«Семья для араба — вторая кожа», — говорят катарцы. И глава семьи — мужчина; Аллах сделал мужчин «попечителями женщин». Довольно часто и в наши дни арабы Аравии вообще и катарцы в частности женятся на своих кузинах. Самый достойный жених для девушки, согласно местному обычаю, — ее двоюродный брат. Причин тому несколько. Во-первых, доминирование в социальной структуре общества родоплеменных отношений. С древнейших времен и до наших дней заключение браков внутри рода — это мера, имеющая целью увеличение
В прошлом в племенах Катара были сильны традиции эндогамии: браки предпочитали заключать внутри своих семейно-родовых кланов, племен и племенных союзов. Бытовало поверье, что «браки с чужаками» плохо отражаются на детях: на их внешности и характере, уме и воле.
Чужеземец на катарке мог жениться только после того, как «выявит свое лицо», то есть покажет, кто он есть на самом деле.
Существовал в племенах языческой Аравии, как повествуют собиратели «аравийской старины», и обычай так называемой короткой женитьбы. Женщины становились женами лишь на время. Притом на основании соответствующих компенсационных соглашений, как теперь бы сказали. Смысл «короткой женитьбы» состоял в том, чтобы женщина родила столь желанного в аравийской семье мальчика, наследника. Если женщина рожала дочь, то с ней и с «ее дочерью» сразу же расставались.
Адюльтеров в былые времена в семьях катарцев, как и других арабов Аравии, практически не случалось. Если же и имели место, то для женщины они заканчивались плачевно — смертью. Довольно часто — от рук ее же близких и родственников. Согласно обычаям и законам аравийской пустыни, отец, братья и кузены такой женщины не могли принимать участия в маджалисах, то есть в популярных и почитаемых в Аравии и поныне мужских встречах-посиделках по вечерам за чашкой кофе с кальяном.
В языческой Аравии женщина, изменившая мужу, могла избежать смерти только одним путем, — выйдя замуж за соблазнившего ее мужчину. Во всеуслышание он должен был объявить, что берет ее в жены, а также заплатить отцу, братьям и кузенам такой женщины некоторую сумму денег — за «причиненный им стыд» (хашм).
Когда вспыхивали войны между племенами, свидетельствует в одной из своих поэм Антара, величайший воин и поэт Древней Аравии, то женщины, «возбуждая мужчин на дела ратные», призывали их, взяв в руки оружие, «опрокинуть врага» и не допустить того, чтобы он надругался над шатрами их семейств, «обителями любви и счастья». Если мужчина проявлял в бою трусость, «показывал врагу спину», что непременно становилось достоянием гласности всего племени, то женщина имела право бросить такого «немужчину» и вернуться в дом отца. В прошлом такой поступок в племенах Аравии являлся во всех отношениях достойным, отвечавшим понятиям чести и благородста истинной аравитянки.
«Мужчина только наполовину мужчина, если у него нет детей», — считают арабы Аравии. «Главное богатство мужчины, — часто повторяют катарцы в беседах с иноземцами присказку предков, — это его потомство». «Венец счастья женатого мужчины и его опора в старости, — сказывают в семьях Катара, — это сыновья».
Коренной катарец гордится всеми своими сыновьями, но особенно теми из них, кто с детства смел, находчив и ловок, правдив и щедр. Имя ребенку, по обычаю предков, принято давать на седьмой день после рождения. Число 7 у арабов Аравии входит в разряд чисел счастливых. В доисламской Аравии, когда заключались разного рода договоры, то их скрепляли кровью. На руках договаривавшихся людей делали надрезы, и выступавшей из них кровью обрызгивали семь камней, разложенных на земле между договаривавшимися сторонами. Семь раз паломники обходят Каабу. Возможно, культ цифры 7 связан с культом семи небесных светил, которым поклонялись языческие племена Аравии. Как бы то ни было, но цифра семь на нашей планете, действительно, знаковая. Это и семь земных континентов, и семь океанов, и семь цветов радуги.