Gothick
Шрифт:
– Кирго - это сила, стремительность и...
– И толстая задница!
– произнес не меньший здоровяк, - у нас в Новом Лагере за такую попку предложили бы немало кусков руды!
– Карим!
– угрожающе произнес Кирго, - не доводи меня до греха.
– Иначе что ты сделаешь?
– лениво пробасил тот, кого назвали Карим, - лизнешь меня в мое "шоколадное око"? Вах, баюс!
Карим и впрямь был похож на подгулявшего джигита - сына гор и внука рек. Чернявая рожа в подпалинах, горбатый нос "а-ля Джугашвили" и шерсть на мускулистых предплечьях. В разговор вступил третий боец - облаченный в некое подобие дореволюционных
– Гор Ханис слушает вас и недоумевает!
– заявил он, - зачем ссориться, когда можно выйти на арену, и раз и навсегда разобраться, кто из нас более достоин.
Бойцы одобрительно зашумели, а прислушивающийся к разговору Скатти внезапно заволновался.
– Эй, вы там!
– закричал он, - махать мечами будете вечером, при стечении публики. А теперь чтобы я не слышал от вас никаких заявлений! Кирго, ты только неделю здесь, а уже умудрился поссориться с ветераном Каримом. Смотри у меня!
С опаской пройдя мимо расшалившихся гладиаторов, я подвалил к Скатти.
– Доброе утро!
– Здорово, добрый молодец, - осмотрел меня с ног до головы здоровяк, - чего изволишь?
– Хочу вот вступить в Старый лагерь,- скромно произнес я, - Диего отправил меня к тебе, как к самому влиятельному Призраку.
Здоровяк расхохотался. Хохотал долго, с огоньком.
– Красиво брешешь!
– сказал он, наконец, закрыв рот, - хотя по сравнению с Уистлером я и впрямь - лицо влиятельное. Что дальше?
– Что мне надо сделать, чтобы заслужить твое расположение?
– пустил я в ход дежурную фразу.
Скатти задумался. Думал он так же долго, как и хохотал. Я уже начал терять терпение, когда он выдал:
– Подвалишь Кариму и накостыляешь Кирго - тогда я побегу к Диего и двумя руками проголосую за тебя. Ну как, ты готов?
Хорошенькое дело! Эти бультерьеры разорвут меня на части, прежде чем я сделаю хотя бы одно движение с мечом. Это ведь то же самое, что выпустить Сильвестра Сталлоне против Майка Тайсона! Негр порвет итальянца, как Тузик грелку. Видимо на моем лице отразилось сильное душевное волнение, поскольку Скатти тихо спросил:
– Что, слабоват пока?
– Тонковат кишечник!
– кивнул я, - если бы ты мне хоть показал, как правильно обращаться с этой штуковиной...
Верзила кинул взгляд на мой меч.
– Да уж!
– хмыкнул он, - другого слова и не подберешь. Где ты его нашел? Перековал из старой кирки?
– Шкилет один подогнал, - честно признался я.
– Ясно!
– протянул Скатти, - знаешь, паря, нету у меня сегодня настроения учить кого-либо бою на мечах. Подойди ко мне послезавтра... да, лучше всего послезавтра!
Уныло озираясь по сторонам, я поплелся дальше по периметру, точнее, по внешнему кольцу. Не успел я ступить и десяти шагов, как вспомнил свой вечерний разговор с Гуно. Елки-палки, здесь с оружием медлить не стоило! Быстренько мне пришлось поворачивать обратно и бежать к своей хижине. Перекинув всю мелочевку из сундуков обратно в чудо-кошель, я поспешил вновь посетить кузницу.
– А, парень с проволочным мечом!
– хрипло поприветствовал меня кузнец, - тебе повезло. У меня выдалось несколько свободных минут, так что я могу тебе либо продать хороший меч, либо показать тебе, как изготовить его самому. Вижу, что при слове "продать" ты стал скучен как орк с цепом в голове... ладно, слушай сюда: за сорок кусков руды я продаю тебе стальную заготовку, преподаю основные навыки работы с горном, учу удалять из раскаленной заготовки шлак и шлам, и способам придания клинку правильной формы. Затем ты охлаждаешь готовый клинок в вон том чане с водой и переходишь к точилу, где выбираешь фаску и проводишь предокончательную заточку. Окончательно клинок шлифуется специальными камешками, за пять кусков руды я тебе один дам... так и быть. Но впредь будешь их искать сам. Итак, ты запомнил четыре стадии процесса? Нагрев в горне, работа на наковальне, охлаждение и заточка. Повтори!
– Горн, наковальня, чан и точило!
– выпалил я на едином дыхании.
– Слушай, а ты не такой уж и придурок!
– с уважением посмотрел на меня Гуно, - если тебя не возьмут в Призраки, я возьму тебя в подмастерья. Все одно лучше, чем гнить в шахте...
В целом, оптимистично. Я вывалил из рюкзака все свое добро, а Гуно скептически глянул на мои ценности. В конце-концов он выдал мне кусок сырой стали и двадцать кусков руды, но взял все - оптом. За сам рюкзак он предлагал семьсот кусков руды, но я отклонил столь любезное предложение. Быть шахтером иди подмастерьем у кузнеца я не собирался точно, а вот сталкеру типа меня отдавать единственную ценную вещь за три кило руды было бы глупостью. Тем более, что семьсот кусков мне и девать собственно было некуда.
Стараясь подражать во всем моему учителю, я положил заготовку в горн и взял клещи среднего размера. Одноглазый подмастерье качнул несколько раз мехами, и в горне загудело. Древесный уголь сменил цвет с оранжевого на белый, а будущий клинок принялся помаленьку накаляться.
– Вытягивай!
– крикнул Гуно, - вытягивай, твою мать, пока с конца не закапало! У меня специальный уголек - сталь плавится, будто воск. Клади на наковальню! Плотнее! Еще! Есть! А теперь смотри, формирую основание клинка!
Орудуя пятикилограммовым молотом, точно молотком грамм на триста пятьдесят, Гуно минут за пять придал заготовке довольно-таки изящную форму. Я даже невольно залюбовался, все-таки работа мастера - это работа мастера. И неважно в каком веке либо месте - на это стоит смотреть.
– В горн!
– крикнул Гуно, смахивая с лица тяжелые капли пота.
Я едва не цапнул раскаленный клинок голыми руками, выслушал от кузнеца порцию проклятий, схватил клещи и потащил клинок назад - в печь.
Часа полтора я так и носился: к наковальне, к горну, к наковальне, к ведру с водой. Гуно с каждым разом менял молотки, последний уже был весом с полкило, когда после очередного охлаждения он глянул на результат своего труда.
– Ну вот!
– выдохнул удовлетворенно он, - из такой заготовки мы выжали все, что смогли. Понял, как делать простейший меч?
Честно говоря, понял я только то, что рожден отнюдь не кузнецом. Но, в случае чего, приличный лом я выковать бы смог. Кирку, в крайнем случае, плотницкую скобу. Но меч мне был не по зубам - это я уразумел точно. Однако, на всякий случай, кивнул.
– Бери, затачивай!
– бросил мне мое новое оружие Гуно, - а рукоять сам обтянешь. Гарду я сделал небольшую, затем сам наклепаешь кусок меди, чтобы оружие противника не скользило, а застревало... вот сюда наклепаешь. Поймешь, что к чему, медь не сталь. Все, юноша, свободен!