Готов и заряжен
Шрифт:
Рик обошел машину и открыл дверь Куинн, и она в очередной раз поразилась тому, что мужчины до сих пор так вежливы. Особенно такие крупные, жесткие, самовлюбленные парни, как Рик.
— Делим корзину или отдельно? — Рик держал в руках тележку, готовый затолкать ее в магазин, и ждал ее ответа.
Куинн поразмыслила над тем, насколько интимно делить тележку, а потом прокляла себя за глупость. Это была тележка, а не обручальное кольцо.
— Мне нужно всего несколько вещей, мы можем поделиться, если хочешь. — Она пожала плечами, чтобы Рик не заметил, как серьезно она задумалась над таким глупым вопросом.
Рик кивнул,
Огромные, мускулистые, самолюбивые бойцы, которые открывают двери перед женщинами и толкают тележки. Кто бы мог подумать, что это мой тип?
Погодите, разве это мой тип?
Квинн размышляла над этим вопросом, наблюдая за тем, как Рик пробирается к каждому проходу, терпеливо ожидая, пока она выберет каждый товар. Ни разу он не поторопил ее, не накричал на нее и не назвал глупой. Его голубые глаза то и дело встречались с ее глазами, отчего по ее рукам пробегали мурашки, а в венах бурлила откровенная похоть.
Когда они дошли до кассы и Рик помог ей погрузить вещи на конвейерную ленту, его мускулистые руки и спина напряглись перед ней, она поняла, что, к сожалению, да… он как раз в ее вкусе.
Глава 5
— Привет, сладкий, нужна компания?
Рик медленно потягивал пиво, повернувшись к женщине, которая опустилась на барный стул рядом с ним. Его взгляд лениво скользил по ее телу и лицу.
Она была красива, но имела неестественно соблазнительную фигуру и слишком много красилась… то, что раньше никогда не беспокоило Рика. Не зря же его называли Рикошетом. Ударил и ушел. Так он и поступал.
Однако сегодня вечером он был не в своей тарелке. Это была уже третья женщина, которая подходила к нему, предлагая именно то, что он пришел сюда найти. И каждый раз он находил в ней что-то такое, что его отталкивало. Все, о чем он мог думать, — это о невинно соблазнительной брюнетке. Сообразительная и с чертовой тонной секретов.
Отлично, она здесь всего неделю, а Квинн каким-то образом умудрилась сломать мой член.
Он ненадолго задумался о том, чтобы позволить этой женщине отсосать ему в ванной, но передумал.
— Нет, не сегодня. — Рик отмахнулся от женщины, подмигнув ей, и вернулся к своему напитку, барабаня пальцами по барной стойке. Кого он обманывал? Сегодня у него не было настроения заводить отношения. Нет, вместо этого он был дерганным и беспокойным, как будто его собственная кожа не подходила ему. Рик бросил на стойку несколько купюр, разозлился, что его вечер прошел не так, как он планировал, и выскочил вон.
К тому времени как он вернулся в свою квартиру в Мидтауне, он был еще более взволнован и суетлив, чем в баре, а после того, как он всю дорогу думал о Квинн, эрекция у него была достаточно твердой, чтобы забивать гвозди. Он налил довольно большую порцию скотча и больше часа расхаживал взад-вперед перед окнами, проклиная себя за то, что позволил Квинн так быстро ворваться в его жизнь.
Рик прокрутил в голове весь день. Как только он вывел Квинн из ее дома и привел в магазин, она стала игривой, почти озорной. Ее черты лица засветились радостью, о которой он бы и не подумал, если
Квинн не попросила его остаться или помочь разложить продукты. Она просто поблагодарила его за поездку и как можно быстрее вытолкала за дверь. Рик думал, что добился успеха, заставив ее расслабиться рядом с ним. Они прекрасно ладили, а потом… ничего. С таким же успехом она могла сказать: — Не дай двери ударить тебя по заднице, когда будешь выходить.
Закрыв глаза, он решил, что завтра вечером снова попробует пойти куда-нибудь. Может быть, другой бар вдохновит его на поиски кого-нибудь. Возможно, брюнетку… с большими глазами цвета карамели.
Черт!
Раздосадованный, Рик вполуха смотрел игру "Брейвз", пока не устал настолько, что лег спать. Он разделся до трусов, проверил свой Glock 22, прежде чем сунуть его под подушку, убедился, что его нож KA-BAR, выданный морским пехотинцем, лежит на тумбочке под рукой, и заснул, решив навсегда выкинуть из головы красивую, члено-блокировочку Квинн Уоллес.
— КВИНН! Как прошли твои первые несколько недель работы?
Квинн пыталась взять чашку кофе в комнате отдыха, надеясь незаметно вернуться к своему столу. Поморщившись, она обернулась, чтобы посмотреть, кто ее нашел.
— Мак. — Ее напряженная поза мгновенно расслабилась при виде дружелюбного, но часто не в меру вспыльчивого мужчины. Он никогда не относился к Квинн плохо. Он всегда относился к ней доброжелательно и с уважением. Она даже находила весьма забавным, когда Мак кричал на кого-нибудь из здоровых, мускулистых мужчин, а они стояли и терпели, не произнося ни слова.
— Это было замечательно, правда. Большое спасибо, что взяли меня. — Она неловко сдвинулась с места, настолько отвыкла от непринужденной беседы, что не знала, что еще сказать.
— Не нужно меня благодарить, Квинн. Это здорово, что ты здесь. Нам нужна женщина, чтобы парни вели себя прилично. — Мак рассмеялся — теплым, дружеским смехом, напомнившим Квинн ее отца.
Квинн улыбнулась лучшему другу своего отца. Мак, казалось, точно знал, что сказать, чтобы Квинн почувствовала, что ее ценят, и перестала быть раздражителем. За два года работы с Тревисом она ни разу не чувствовала себя такой желанной гостьей, как за три недели, прошедшие с момента прибытия в Санктум.
— Мне пора идти за стойку. Уже почти девять.
— Конечно, Квинн. Я принесу тебе несколько счетов, которые нужно ввести, как только соберусь с мыслями.
От искренней улыбки Мака ей стало тепло и спокойно. Такого чувства она не испытывала с тех пор, как ее мама умерла одиннадцать лет назад, когда ей было всего двенадцать.
Квинн вышла из задних кабинетов и, пройдя через главный спортивный зал, вышла в передний вестибюль. Еще несколько минут назад здесь было пусто, но теперь на другой стороне зала стоял мужчина, который постоянно пинал большую черную сумку. И не просто мужчина, а самый совершенный образец мужественности, на который Квинн когда-либо смотрела. Обычно она поспешила бы пройти мимо, не желая наблюдать за насилием, на которое способны эти мужчины, но зрелище, представшее перед ней, притягивало ее как магнит.