Говарды и Перегрины 1-2
Шрифт:
Она провела рукой по его щеке – борода за несколько дней отросла, и щетина уже не казалась такой жесткой. Роган брился лишь один раз в неделю. «Ты будешь нуждаться во мне, – мысленно произнесла Лиана. – Ты будешь чувствовать себя со мной в безопасности и смотреть на меня так же нежно, даже когда я буду в одежде».
Эта мысль заставила ее улыбнуться, и Лиана прижалась к мужу всем телом. Руки Рогана гладили ее по спине, и женщина чувствовала, как в нем закипает страсть. Потом он приник к ней губами и крепко поцеловал. Его губы спустились ниже – к шее, потом к груди.
Роган внимательно следил за ней – из-за казуса, случившегося с ним во время купания, он мог теперь контролировать свою страсть. Женщины, с которыми ему приходилось иметь дело раньше, были либо напуганными девственницами, либо опытными, развратными женщинами, готовыми на все, лишь бы доставить удовольствие господину. Ни те, ни другие не мыли его горячей водой, не оставляли на столе в его комнате бумагу и перья. Может, ему просто захотелось вернуть долг, но видеть, как женщина млеет от его ласк, было необыкновенно приятно. Оказывается давать наслаждение – тоже наслаждение.
Его руки и губы спустились еще ниже, и Роган вдохнул сладкий и свежий аромат женского тела. Дни недели пахли совсем иначе – иногда он даже прогонял их из постели, не в силах вынести зловония. Эта женщина пахла травами и лесным дымом.
Когда Роган вновь приник к ее губам, его самого поразила сила нахлынувшего желания. Он крепко взял жену за плечи и проник в нее, а Лиана подалась навстречу с не меньшей силой.
Никогда еще Роган не испытывал такого наслаждения в постели с женщиной! Лиана проявляла поистине невероятное рвение. В порыве страсти она перевернула мужа на спину, оседлала его, и дождь ее длинных волос накрыл их обоих подобием шатра или темницы.
Роган никогда не давал себе труда задуматься о том, получает ли женщина удовольствие от любовных занятий. Но эта стонала так самозабвенно, двигалась так искусно, что рыцарь чуть не умер от сладкой муки. Когда настал момент высшего блаженства, ему показалось, что началось землетрясение, пронзившее судорогой все его тело.
Роган не оттолкнул Лиану в сторону, как поступал обычно, а схватился за нее обеими руками, как утопающий за край лодки.
Лиана тоже прижалась к нему. Ей казалось, что она – пудинг, а Роган – сладкий крем. Никогда еще она не чувствовала себя так чудесно.
– Это великолепно, – прошептала она. – Ничего лучшего со мной в жизни не случалось. Я знала, что брак с тобой будет именно таким.
Роган разжал руки и отодвинулся на край ложа; – но Лиана переместилась вслед за ним, положила голову ему на плечо, руку на грудь, ногу – на бедро. Она и не подозревала, что в жизни бывает такое счастье. Ей было невдомек, что Роган испытывает неимоверные душевные терзания. Он хотел поскорее уйти, но не мог пошевелиться.
– Каким был твой брат Вильям? – спросила она. – У него тоже были рыжие волосы?
– У меня не рыжие волосы! – возмутился Роган.
– В солнечном свете кажется, что у тебя на голове пожар, – возразила Лиана. – Вильям тоже был такой?
– У нашего отца были рыжие волосы, но я унаследовал от матери черные.
– Значит, вы оба рыженькие.
– Я не… – начал было Роган, но замолчал и почти улыбнулся. – Пожар, говоришь?, Все прежние женщины уверяли, что он не рыжий, а черноволосый. Они знали, что он хочет от них это слышать, и старались ему угодить.
– А остальные твои братья? Они тоже были рыжие? Рога" подумал о погибших братьях, о том, какие они были сильные, молодые, как мужественно сражались! Не думал он, что настанет день, когда ему придется стать старшим в роду и взвалить на себя всю ответственность.
– У Роулэнда, Бэзила и Джеймса мать была смуглая, и они унаследовали от нее черные волосы.
– А Сиверн и Зарид?
– Мать Сиверна была светловолосой, как… Роган не договорил. Лиана взяла его руку в свои и сплела пальцы. "Все это очень странно, – думал Роган, – надо вытолкнуть ее из постели и поскорее уснуть.
Зачем бередить мучительные воспоминания?" Но думать о братьях сегодня почему-то было не больно.
– Как у меня, – закончила за него Лиана, улыбаясь. – И Зарида родила та же женщина, верно? Но у него почему-то волосы темные.
Лиана не видела, что Роган улыбнулся в темноте.
– Ты не права. Мать Сиверна умерла во время родов. Зарид рожден другой женщиной, темноволосой.
– Значит, у твоего отца было четыре жены и семь сыновей?
Поколебавшись, Роган ответил:
– Да.
– Хорошо, наверное, расти вместе с братьями. В детстве мне часто хотелось, чтобы у моих родителей были еще дети. Вы, наверное, вместе играли? Или вас отдали на воспитание другим рыцарям?
Лиана почувствовала, что тело Рогана напряглось, и испугалась – она сказала что-то не так.
– В детстве мы не играли в игры, и на воспитание нас никому не отдавали, – холодно ответил Роган. – Как только Перегрины начинают ходить, их готовят к войне. Говарды убили Вильяма, когда ему было восемнадцать. Джеймса в двадцать. Бэзила, когда ему исполнился двадцать один год. Роулэнд погиб два года назад, не дожив до тридцати. Теперь я старший, и я отвечаю за Сиверна и Зарида. – Он схватил ее за плечи и заглянул в глаза. – Это я погубил Джеймса и Бэзила. Я погубил их из-за женщины, и скорее умру, чем позволю такому повториться. Оставь меня в покое и держись подальше!
Он отшвырнул жену на пуховую перину, вскочил и стал одеваться.
– Роган, я не хотела… – начала Лиана, но его уже и след простыл.
– Черт, черт, черт! – взорвалась она, колотя кулаком по подушке. Потом перевернулась на спину и стала смотреть в белый потолок. Что он имел в виду, когда сказал, что погубил своих братьев? И еще какая-то женщина.
– Какая женщина? – вслух спросила Лиана. – Я ее живьем сожгу.
Эта мысль немного успокоила Лиану, к тому же она подумала, что завтра тоже наступит ночь… Самое же главное – выиграть спор. Если крестьяне сами отдадут воров, Роган станет ее рабом на целый день. Как им распорядиться? Заставить его целый день заниматься любовью? Достаточно будет уже того, если он проведет день рядом с ней. Может, заставить его дать ответы на все вопросы? Она и сама не заметила, как уснула.