Говорящая с книгами
Шрифт:
— Объясните мне всё. Как управлять даром? Как с этим жить? Как перестать бояться?
Глава 10.
Сцена 24
— Сосредоточься, — рявкнул Библиотекарь. — Хватит бояться, это всего лишь иллюзия!
Я с ужасом смотрела на прыгающих вокруг меня семерых козлят. Они пели какую-то идиотскую песенку и временами пытались сбить меня с ног. Как тут сосредоточиться? Здесь сразу семь созданий. Да, это всего лишь животные, тем более детеныши — ими управлять проще всего.
— А ну, успокоились! — разозлилась и крикнула во весь голос. Почувствовала себя очень злой вожатой в летнем лагере, когда детишки окончательно вывели из себя. — Встали рядом и слушаем меня, козлята!
Те испуганно вздрогнули, иллюзия задрожала, как в старом телевизоре и рассыпалась. Ни козлят, ни послушания. Я испуганно подняла взгляд на Библиотекаря. Тот явно с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться.
— Сила есть — ума не надо, да? — хмыкнул мужчина. — Аккуратнее. Не нужно обрушивать на Созданий всё волной. Аккуратно, постепенно. Как будто ты переливаешь молоко из крынки в чашку. Если опрокинешь сразу всю, то молоко разольется и ничего не останется. Поняла? А сейчас, раз ты накосячила, будешь исправлять. Заодно узнаем, иллюстратор ты или редактор.
— Думаю, я иллюстратор, — осеклась. Говорить с ним про Тома почему-то не хотелось. Возможно, Библиотекарь и сам все знает, но что-то внутри было против. — Всегда любила рисовать, — попыталась максимально наивно улыбнуться.
— Согласен. Такие вещи передаются по наследству. Твой отец был иллюстратором, — спокойно объяснил мужчина. Подошел к шкафу и достал прятавшийся на одной из полок альбом, достал ручку и положил все это на стол. — Нарисуй козленка. Тебе необязательно рисовать точь в точь. Ты должна представлять их образ в голове, штрихи на бумаге — это просто поддержка твоего дара, активизация силы. И самое главное, поймай желание сделать его реальным. Если просто нарисуешь и не вложишь эмоций, ничего не получится.
Я опустилась на стул, где когда-то давно, еще будучи в здравом уме и трезвой памяти сидел отец. Взяла в немеющие от волнения пальцы ручку и коснулась пером бумаги. Козленок, значит. Хорошо. В сознании удивительно легко всплыл образ одного из мелких непослушных хулиганов, с Томом в этом плане было намного сложнее. Рука двигалась сама, кажется, я не отдавала себе отчета в действиях. Быстро. Ровно. Как заколдованная.
— Ме! — послышалось сзади. Я обернулась и тут же рухнула со стула. Козленок оказался тем еще козлом и боднул его рогами. Рухнула на пол и содрала локоть. — Ты обидела моих братьев! — тонким неприятным голоском выкрикнул он.
— А ну цыц, — прирыкнул на него Библиотекарь. Козленок прижал ушки и послушно замер на месте. Мужчина помог мне подняться на ноги. — Ты как?
— Нормально. Просто не ожидала, — пошатываясь, поднялась на ноги. — Значит, я иллюстратор.
Эта определенность грела душу. Наконец-то, хоть что-то стало понятно. Теперь я могу призывать созданий из книг, Библиотекарь научил меня отгораживаться незримым куполом от голосов и заставлять книги молчать.
— Да. Ты прекрасно справляешься. Только будь осторожна, не храни эти рисунки, иначе эти Создания останутся в нашем мире, а не уйдут, как им положено по сюжету. Пообщалась и уничтожила, никак иначе. И не спеши гулять по книжным магазинам, пока дар забирает слишком много энергии. Если потеряешь контроль, Создания могут этим воспользоваться. Ты же понимаешь, о чем я? — пристальный взгляд серых глаз. Библиотекарь так и не отпустил мой локоть.
— Про тех, кто ищет амулет. Мне рассказали про междоусобицу в мире Созданий, — кивнула и аккуратно освободила свой локоть. Провела рукой по разодранной коже, вроде, ничего страшного.
— Тебе уже удалось наладить с кем-то контакт? Мне передали, что просьба обучить тебя идет от сопротивления. Но, сама понимаешь, никаких имен, — пояснил мужчина и опустился на свой стул.
— Да, меня однажды спасло Создание. Его зовут Том. Я думала, что сошла с ума, — не стала рассказывать ему всю историю, да и об Иривине пока решила умолчать. Не хватало еще, чтобы Библиотекарь тоже думал, будто Амулет у меня.
— Том, — задумчиво почесал подбородок. — Сойер? Айртон? Бомбадил? Какой Том?
— Не знаю его фамилии, простите. Я даже не знаю, из какой он книги, — пожала плечами и снова умолчала, что стоит мне сильно испугаться, как мой друг непременно появится здесь.
— Ясно. Думаю, на сегодня достаточно. Восстанавливайся. Продолжим завтра в тоже время, если ты согласна учиться дальше? — чуть прищурился. Мой ответ определенно значил для него больше, чем я могла предположить. Мне стало немного не по себе.
— Да, конечно. Завтра в то же самое время, — кивнула и подошла к двери. Но не успела её открыть, как та распахнулась сама и в неё вбежала красивая блондинка.
Сцена 25
— Папа, ты опять тут с книгами заперся! — у неё был самый приятный голос, который мне доводилось слышать в жизни. Мелодичный и чуть звенящий, как колокольчики фей. — Ой, — девушка, наконец, заметила меня, и опустила взгляд. — Прошу прощения.
Библиотекарь подошел к нам и встал рядом с неожиданной гостьей.
— Видимо, судьба вам познакомиться. Это Эльза — моя дочь, — нежно прикоснулся рукой к плечику девушки, покрытому тонким шифоном белой офисной блузки. — Это Элли — дочь старого друга и моя ученица. Говорящая с книгами.
— Правда? — серый, как у отца, взгляд девушки коснулся моего лица и странно блеснул. — Ты умеешь? Здорово! Я не унаследовала талантов отца, — немного горечи в голосе.
— Готова поменяться, — улыбнулась. Эльза мне понравилась. Утонченная, элегантная, стильная и, судя по взгляду, очень добрая. Ответом мне стала искренняя улыбка на идеально накрашенных губах. Кажется, эта девушка была такой, какой всегда мечтала быть я. И все потому, что может жить спокойно: без голосов, без маньяков и докторов.
— Не говори так. У вас очень важная миссия. Отцу тяжело справляться одному, после того, как все разбежались. Вас итак немного. Пап, сколько мы нашли выживших?
— Пятерых, — устало выдохнул мужчина. Этот разговор ему совершенно точно не нравился.
— Всего? — у меня внутри все похолодело.
— Да, в мире осталось всего пять обученных Говорящих. Четверо из них глубокие старики. Не хотел пугать тебя сразу, но после смерти Хранителя и потери амулета нас начали убивать. Те, кто был слаб и не обучен, погибли в первые дни. Мы пытались защитить, кого могли. Но сил не хватало. Твой отец после того, что произошло у Хранителя, лишился разума и дара. Сам попросил запереть его в сумасшедший дом, а к тебе не приближаться. Мне было тяжело нарушить этот запрет, Эля. Но сейчас смотрю на тебя и понимаю, что должен был сделать это раньше.