Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера
Шрифт:
– Твоя мама дома? – повторил Эндер.
Мальчик наклонился и аккуратно закатал штанину. К ноге был приклеен скотчем большой кухонный нож. Мальчик медленно отлепил скотч, поднял нож на уровень груди, сжал его обеими руками и на полной скорости полетел к Эндеру. Эндер успел заметить, что острие ножа нацелено ему прямо в пах. М-да, нельзя сказать, чтобы этот малыш был особенно вежлив с незнакомцами.
Через мгновение нож торчал из потолка, а мальчик оказался зажатым у Эндера под мышкой. Он отчаянно кричал и колотил в воздухе ногами. Эндеру пришлось прихватить его еще и левой рукой. Теперь мальчик висел на нем совсем как связанный для клеймения
Эндер спокойно посмотрел на Квару:
– Если ты сейчас же не пойдешь и не приведешь того, кто в этом доме старший, я отнесу этого зверя домой и приготовлю из него ужин.
Квара минуточку подумала, потом встала и выбежала из передней.
Спустя какое-то время из комнаты вышла девушка со спутанными волосами, сонными глазами – она казалась очень усталой.
– Desculpe, por favor, – заговорила она, – o menino n~ao se restabeleceu desde a morte do pai… [19] – И вдруг словно проснулась. – O Senhor 'e o Falante Pelos Mortos! Вы Говорящий от Имени Мертвых!
19
Извините, пожалуйста, мальчик еще не оправился после смерти отца… (португ.)
– Sou, – отозвался Эндер. – Да.
– N~ao aqui… [20] – начала она. – Ой, извините, вы говорите по-португальски? Ой да, конечно, вы же ответили мне. Пожалуйста, не здесь, не сейчас. Уходите.
– Хорошо, – кивнул Эндер. – Мне забрать мальчика или нож?
Он посмотрел на потолок. Она тоже.
– Ой нет, извините, пожалуйста, мы его вчера весь день искали, мы знали, что он его украл, но не могли понять, куда засунул.
– Прилепил к ноге.
– Вчера его там не было. Мы всегда туда смотрим. Пожалуйста, отпустите его.
20
Не здесь… (португ.)
– Вы уверены, что я должен? Он, по-моему, точит зубы.
– Грего, – обратилась она к мальчику, – нельзя бросаться на людей с ножом.
Грего что-то проворчал.
– Понимаете, его отец умер.
– Они были так близки?
Девушка печально улыбнулась:
– Едва ли. Он всегда был вором, Грего, с тех пор как вырос достаточно, чтобы что-то держать и идти одновременно. Но раньше никогда не пытался никому сделать больно. Поставьте его на пол.
– Нет.
Она прищурила глаза и твердо посмотрела на него:
– Вы похищаете ребенка? И куда вы его понесете? Какой выкуп потребуете?
– Вы меня не поняли? Он напал на меня. Вы не предложили никаких гарантий, что он не сделает этого снова, и явно не намерены принимать никаких дисциплинарных мер, если я его сейчас отпущу.
Как он и рассчитывал, девушка разозлилась:
– Что вы себе позволяете?! Это его дом, а не ваш!
– Кстати, – улыбнулся Эндер, – я совершил долгую прогулку от прасы до вашего дома. Ольяду шел довольно быстро. Я бы не прочь присесть.
Она кивком указала на стул. Грего извернулся и попытался вырваться из хватки Эндера. Тот приподнял мальчика перед собой и приблизил к нему лицо:
– Знаешь, Грего, если тебе удастся вырваться, ты рухнешь вниз головой на бетонный пол. Если бы здесь был ковер, ты, пожалуй, мог бы сохранить сознание. Но ковра нет. И говоря откровенно, мне будет приятно услышать стук твоего лба о бетон.
– Он не понимает, что вы говорите, он не так хорошо владеет звездным, – сказала девушка.
Но Эндер знал, что Грего прекрасно его понял. Еще он заметил движение в углу комнаты. Ольяду вернулся и теперь стоял у двери, ведущей на кухню. За его спиной пристроилась Квара. Эндер весело улыбнулся им обоим и шагнул к стулу, на который указала девушка. Одновременно он отпустил руки и ноги Грего и подбросил мальчика в воздух. Несколько секунд тот болтался в воздухе, дергаясь всем телом и заходясь в крике. Эндер опустился на стул и поймал Грего, прижал к груди, снова зафиксировав руки и ноги. Грего таки умудрился двинуть Эндера пяткой по голени, но, поскольку был босиком, особого вреда не нанес. Через минуту мальчик снова оказался совершенно беспомощным.
– Очень приятно вытянуть ноги, – сказал Эндер. – Благодарю за гостеприимство. Меня зовут Эндрю Виггин. Я уже познакомился с Кварой и Ольяду и, как вы, наверное, заметили, успел подружиться с Грего.
Девушка вытерла руку о передник, словно хотела протянуть ее для пожатия. Потом передумала и не стала этого делать.
– Меня зовут Эла. Это сокращение от Эланоры.
– Весьма приятно познакомиться. Я вижу, вы были заняты, готовили ужин?
– Да, я очень занята. Наверное, вам лучше зайти завтра.
– О, ничего, продолжайте работать. Я подожду.
В переднюю ввалился еще один мальчик, старше Ольяду, но моложе Элы.
– Вы не слышали, что сказала моя сестра? Вас не хотят здесь видеть!
– Вы слишком добры ко мне, – отозвался Эндер. – Но я пришел, чтобы повидаться с вашей матерью, и останусь здесь, пока она не вернется.
Упоминание о матери заставило их замолчать.
– Полагаю, она на работе. Если бы она была дома, все эти волнующие события уже выкурили бы ее из укрытия.
Ольяду слегка улыбнулся, его старший брат сильнее нахмурился, а лицо Элы перекосилось, словно от боли.
– Почему вы хотите встретиться с ней? – спросила Эла.
– Вообще-то, я хотел встретиться с вами со всеми. – Он улыбнулся старшему мальчику. – Ты, должно быть, Эстеву Рей Рибейра? Названный в честь святого великомученика Стефана, узревшего Иисуса одесную Господа.
– Что вы можете знать об этом, атеист!
– Насколько я помню, святой Павел стоял рядом и держал одежды тех, кто побивал Стефана камнями. Очевидно, в то время он еще не был верующим. Более того, все считали его самым большим врагом Церкви. И все же потом он раскаялся, разве не так? Поэтому я предлагаю тебе считать меня не противником Господа и Церкви, а апостолом, которого еще не остановили на дороге в Дамаск. – Эндер улыбнулся.
Мальчик одарил его злобным взглядом:
– Вы не святой Павел.
– Почему же нет? – удивился Эндер. – Я стану апостолом свинксов.
– Вы никогда не увидите их. Миро не позволит вам.
– Может быть, и позволю, – раздался голос из дверей.
Все повернулись к входящему в дом. Миро был молод, ему еще не исполнилось двадцати. Но в выражении лица и движениях было что-то… Груз ответственности и еще боль, заставившие его рано повзрослеть. Эндер увидел, как остальные уступают ему дорогу. Нет, они не сторонились его, не пятились от него, не избегали и уж точно не боялись. Скорее, ориентировались по нему, будто он был центром тяжести в комнате, а все прочие обитатели дома подчинялись его присутствию.