Говорящий сверток
Шрифт:
– Эй, там! – произнес он скрипучим голосом. – Эй, там! Земля по правому борту! И давно пора, клянусь Юпитером. Это бесконечное «бултых-бултых, бултых-бултых» губительно отражается на моих внутренностях.
Пенелопа, не веря своим ушам, уставилась на сверток. Обыкновенный большой пакет, имевший вид конуса, около метра длиной и сантиметров семидесяти в поперечнике, он смахивал по форме на старинный улей.
– Морская болезнь – это бич нашей семьи, – продолжал сверток. – Моя прабабушка была так сильно подвержена морской болезни, что ее частенько укачивало, когда она принимала ванну.
«С кем он разговаривает? – подумала Пенелопа. – Не со мной же?»
И как раз в эту минуту из пакета послышался еще один голос – тихий, нежный, звенящий голосок, словно эхо овечьего колокольчика:
– Ах, отстаньте вы со своей прабабушкой и ее морской болезнью. Меня так же тошнит, как и вас. Я хочу знать одно: что теперь делать?
– Благодаря моим блестящим навигационным способностям мы благополучно пристали к суше, – ответил первый, скрипучий голое. – Теперь надо ждать, пока нас освободят из заключения.
Сверток был слишком мал и не мог вместить человека, тем более двух, и все же из него, несомненно, раздавалось два голоса. Пенелопе стало жутковато, она почувствовала, что ей как-то не хватает Питера и Саймона, – с ними было бы куда приятнее разгадывать эту загадку. Поэтому Пенелопа повернулась и быстро сбежала с дюны вниз, где под зонтом спали мальчики.
– Питер, Саймон, проснитесь, проснитесь, – прошептала она, тряся их за плечи. – Просыпайтесь, это очень важно.
– В чем дело? – Саймон приподнялся и, зевая, сел.
– Скажи ей, пусть уйдет, – пробормотал Питер. – Спать охота, а не в игры играть.
– Я вовсе не играю, – возмущенно прошептала Пенелопа. – Проснитесь же! Я нашла что-то непонятное на той стороне дюны.
– Что ты нашла? – Саймон потянулся.
– Сверток, – ответила Пенелопа. – Большой сверток.
– О Господи, – простонал Питер. – И ради этого ты нас разбудила?
– А что особенного в этом свертке? – осведомился Саймон.
– Вам когда-нибудь попадался пакет, который разговаривает? – отпарировала Пенелопа. – Со мной это не часто бывает.
– Разговаривает? – Питер сразу и окончательно проснулся. – Да ну? А тебе не померещилось? Может, у тебя солнечный удар?
– Говорящий сверток? – усомнился Саймон. – Ты, наверное, шутишь.
–Ничего я не шучу, и солнечного удара у меня нет, – рассердилась Пенелопа. – Мало того: он разговаривает двумя голосами.
Мальчики глядели на нее во все глаза.
– Послушай, Пенни, – смущенно сказал Саймон, – а ты точно не фантазируешь?
Пенелопа с досадой топнула ногой.
– Конечно нет, – бешеным шепотом возразила она. – Какие вы оба тупые. Я нашла пакет с двумя голосами, он разговаривает сам с собой. Не верите – пойдите и посмотрите.
Неохотно, все еще опасаясь, что Пенелопа их дурачит, мальчики двинулись за ней вверх по дюне. Взойдя наверх, она приложила палец к губам, прошипела «ш-ш-ш», потом легла на живот, мальчики за ней, и остаток пути они проползли на животе. Затем все трое заглянули вниз… И у подножия дюны увидели сверток. Вокруг него разбегалась мелкая зыбь. И тут мальчики застыли от изумления – сверток вдруг запел на два голоса:
Из лунной моркови пирог, из лунной моркови пирог,
Он в мускулы силу вольет, и бледность он сгонит со щек.
Корова, свинья и баран, что лакомый любят кусок,
Лелеют в счастливых мечтах из лунной моркови пирог.
Из лунной моркови бисквит, из лунной моркови бисквит,
Он дух наш заставит гореть и душу в борьбе укрепит.
И лошадь, и даже осел, печальный имеющий вид,
Очень не прочь пожевать из лунной моркови бисквит.
Из лунной моркови рагу, из лунной моркови рагу,
Вкуснее – ну как ни крути! – найти ничего не могу.
И лебедь прекрасный в пруду, и гордый павлин на лугу
Зачахнут, когда их лишат из лунной моркови рагу.
[Стихи здесь и далее – в переводе Я. Гордина.]
– Слыхали? – торжествующе прошептала Пенелопа. – Что я вам говорила?
– Невероятно, – пробормотал Питер. – Что же это такое? Двое карликов?
– Тогда они какие-то особенно маленькие карлики, если поместились в этом свертке, – заметила Пенелопа.
– Мы не узнаем, что это такое, пока не развяжем пакет, – рассудил Саймон.
– А как знать, будет ли он доволен, если его развяжут? – задумчиво проговорил Питер.
– Он что-то такое упоминал про освобождение, – вспомнила Пенелопа.
– Ладно, спросим его, – решил Саймон. – По крайней мере, он говорит по-английски.
Мальчик стал решительно спускаться и первым подошел к свертку, который самозабвенно распевал, не подозревая ни о чьем присутствии:
Из лунной моркови омлет, из лунной моркови омлет,
Он сделал меня молодцом, которому равного нет.
Младенец в пеленках сырых и старец, что мохом одет,
Ликуют, завидев едва из лунной моркови омлет.
Саймон откашлялся.
– Простите, – начал он, – простите, что прерываем вас, но…
Из лунной моркови бульон, из лунной моркови бульон,
Он лучше бальзама для тех, кто тяжким недугом сражен.
Хлебнете хороший глоток – и гибнет микробов мильон.
Смертелен для хвори любой из лунной моркови бульон.
– Простите, – сделал новую попытку Саймон, уже гораздо громче.
Пение прекратилось, наступила тишина.
– Что это? – наконец испуганно прозвенел тоненький голосок.
– Какой-то голос, – ответил скрипучий. – Я почти уверен, что это был голос, если только это не был удар грома, вой урагана, шум прилива, грохот землетрясения или…