Грааль
Шрифт:
Над поляной повисло слабое ядовитое свечение. Воздух пропитался зловонием. Я задыхался, а потом меня вырвало желчью. Утирая губы рукавом, я тщетно пытался стереть отвратительный привкус рвоты.
— М-да, когда они пытались нас убить, то выглядели все-таки привлекательнее, — промычал Борс сквозь зубы.
Вернувшись в часовню, мы повалились на камни. Я лежал, с наслаждением вдыхая чистый воздух, испытывая горячую благодарность к этому мирному убежищу. Мы отдыхали, не задумываясь о том, что ждет нас с будущем. Я даже заснул и через некоторое время проснулся освеженным; боль в боку уменьшилась
Нигде не было видно ни осколка кости, ни клочка одежды. Исчезли все следы битвы, которую мы вели тут недавно: ни помятых щитов, ни разбитых шлемов, ни обломков копий… ничего. Земля была такой же ровной, какой мы увидели ее впервые.
— Чудо! — заявил Борс. — Ни следа не осталось.
— Святая земля сделала свое дело, — кивнул я, и мне вспомнились слова Девы Грааля: «Ужели думаете вы думаете, что Великому Королю требуется помощь смертных, чтобы исполнить свою волю? Ужели Господь Творения бессилен защитить свои сокровища?»
Нет, Царь Небесный не требовал от нас ничего, кроме послушания. Нам вручили дары, мы приняли Его повеления. А то, что мы делали, мы делали для собственного блага, а не для Него.
Нам было приказано охранять Грааль, и мы повиновались. И теперь стояли перед часовней с оружием наготове и ждали, прислушиваясь. Но слышали только шепот ветра в голых вершинах деревьев.
— Ветер усиливается, — сказал Борс.
И верно. Очередной порыв холодного ветра колыхнул живую изгородь, а вершины деревьев принялись раскачиваться и стонать, предвещая бурю.
Ветер набирал силу. Ветви скрипели. Послышался отдаленный вой надвигавшегося на нас шторма. Резко похолодало. Мы стояли перед часовней, прислушиваясь к тому, что надвигалось на нас. Оно было уже близко, то, что презирает всякое тепло и свет, оно летело на крыльях бури.
Глава 39
Моргауза слаба. Когда начнется мое правление, я научу ее, как по-настоящему пользоваться силой. Она должна ожесточить свое сердце, как я, научиться все подчинять своей воле. Сочувствие, сострадание, милосердие — это все другие имена слабости. Королева Воздуха и Тьмы выше слабости, выше любого человеческого несовершенства. Моргауза либо поймет это, либо погибнет.
Она не хочет признавать, что ошибалась, и тут же сообщает, что Лленллеуг потерпел неудачу, Грааль не нашли, а трое воинов Артура оказали жалкое сопротивление. Я говорю ей, что это не имеет значения, но она настаивает, говорит, что удалось найти какую-то часовню, а там, возможно, прячут Грааль.
Вот и хорошо, говорю я ей. Не придется долго искать. Ирландский болван составит компанию своему грубому хозяину в яме, с любым сопротивлением будет покончено. Но дура Моргауза жалуется, что им удалось победить воинов, которых я сотворила для нее.
Пора забыть о мечах и копьях, о всех этих детских игрушках. Я же учила тебя, Моргауза! Я вскормила тебя ядом и желчью, ну так используй другие способы, девочка!
Конец предопределен. Я устала ждать. Я готова взойти на свой законный трон. Кончай с этим!
— Надо развести костер, — сказал Борс, пытаясь отогнать ощущение угрозы, исходившее с холодным ветром из леса. Никто ему не ответил, и мы снова погрузились в тревожное ожидание. Ветер завывал в верхушках деревьев и трепал живую изгородь.
Опавшие листья у наших ног кружили маленькие вихри, высокая трава колыхалась, словно по ней ползали змеи. Холодные пальцы ветра тянулись ко мне из унылого сердца леса, пробирались под одежду, стремясь добраться до сердца. И сколько мы должны терпеть все это? Неужели наши мучения никогда не кончатся? Лучше умереть, тогда, по крайней мере, избавишься от этой непрерывной муки. Да, смерть… смерть была бы долгожданным освобождением.
Абсурдность этой мысли привела меня в себя. Это не мое желание, это враг пытается навязать мне несвойственные мысли. Я взглянул на Герейнта, стоящего рядом. Глаза молодого воина были закрыты.
— Мужайся, брат, — сказал я ему. — Не стоит искать утешения в смерти. Нет его там. Мы вполне способны это вынести, и мы вынесем.
— Откуда ты знаешь, о чем я думал? — Он открыл глаза и посмотрел на меня.
— Потому что я сам думал о том же. Но, послушай, мы — воины Летнего Королевства, Стражи Грааля. Я пил из Чаши Христовой; вино его крови на моем языке, и меня исцелили, всех нас исцелили. И пусть хоть сам Дьявол со всеми своими демонами атакуют нас, говорю тебе: мы устоим. А даже если и падем, наши души на ладони Быстрой Верной Руки, и никакая сила на земле не отнимет их у Него.
Борс слушал мои слова молча, и только крепче сжимал оружие в руке, вглядываясь в надвигающуюся ночь. Тьма нахлынула и закружилась вокруг нас, как терзаемое бурей море. На поляну потекли черные облака, темнее окружающего леса; они сошлись над часовней, предвещая нечто еще более ужасное.
Нам показалось, что весь лес пришел в движение. Колючие заросли мотало из стороны в сторону, словно чудовищные руки хотели вырвать кусты ежевики с корнями. Чаща расступалась перед врагом.
Промозглый ветер заставил нас прижаться друг к другу. Однако мы стояли, ожидая появления врага.
И он прибыл.
Казалось, лес содрогнулся от чудовищного спазма и выплюнул на поляну вражеское войско. Все новые шеренги темных воинов появлялись из леса и окружали часовню. Я ждал, когда же появится конец этой армии, а они все шли и шли.
Как только враг явил себя, ветер стих, наступило жуткое, угрожающее затишье. Болезненное желтое сияние, похожее на тусклый, фальшивый рассвет, повисло над часовней. В этом гнилостном свечении все казалось грязным и зловещим.
Толпа, извергнутая лесом, двигалась бесшумно. Боевые шлемы, торчавшие из-за круглых щитов, походили на полосу скалистого берега или отмель, усеянную круглыми камнями. Эта полоса уходила вдаль и терялась где-то в лесу. Торчащие копья походили на стебли пшеницы под ветром, они также надвигались на нас волнами. Господи, как же их много!