Грааль
Шрифт:
Внутренний телефон прозвучал закономерно.
— Да.
— Товарищ капитан, тут пришёл с Лёшкой какой-то вояка. Хочет попасть к вам на приём. Пускать?
— Глянь, там, откуда они пришли, ещё есть чужие?
— Минуту…
Через десяток секунд дежурный доложил:
— Там на углу, за поликлиникой, прямо на перекрестке стоит целая колонна бронетехники.
Что ж, вежливо. Могли и так подъехать. И просто выдавить ворота, не обращая внимания ни на что и ни на кого. Но, остановились. Ждут результатов «подхода». А их человеку смелости тоже не занимать. Ведь могли и пальнуть с перепугу.
— Пускай. Потом Лёху ко мне. Пусть расскажет, что там и как.
— Есть.
Терехов кинул равнодушный взгляд на пылающую в небе Бетельгейзе.
Гость вошёл безо всякого официоза:
— Капитан Орехов, позывной «Головорез». Командир экспедиционного отряда медицинского центра.
Хозяин кабинета тоже отрекомендовался:
— Капитан Терехов, позывной «Шкаф».
Гость окинул взглядом могучую фигуру хозяина, усмехнулся, но ничего не сказал по этому поводу. Зато спросил:
— Много воевал?
Терехов пожал плечами.
— Порядочно. Африка всякая, Сирия, Украина.
Орехов кивнул:
— Понятно. За мной Вторая Чечня, Сирия и Донбасс. На Донбассе много. Немножко в Казахстане отдохнули тогда, когда у них заваруха намечалась, но это так, ерунда.
Они крепко пожали друг другу руки.
Хозяин указал на стул.
— Присаживайся. Как говорится, в ногах правды нет.
Усмешка.
— Нет её и выше, но всяк солдат знает, есть возможность присесть — присядь, есть возможность принять отдых горизонтально — приляг.
Кивок.
— А пищу можно принимать в любом положении, даже во время артобстрела и горячей фазы боя.
Два матёрых ветерана усмехнулись.
— Был бы БК и сухпай.
Терехов кивнул и закончил разговоры о погоде.
— Итак, с чем пожаловали? Вас там, насколько мне сказали, целая колонна.
— Да, так и есть. Не хотел беспокоить хозяев гулом моторов.
— Правильное решение. Сейчас время странное, а люди нервные. А ты, как я вижу, экипирован и вооружён по последнему слову науки и техники. Командир экспедиционного отряда медицинского центра, говоришь? Это с каких пор, сотрудники медцентров так оснащены?
Орехов улыбнулся, показав отличные белые зубы.
— Ну, кто-то же их должен охранять. Лес. Звери всякие. А там — одни бабы…
Оба рассмеялись шутке. Терехов кивнул:
— Про лес я понял. Секретный объект в пяти километрах от нас?
Горестное:
— Говорила мне мама — чисть перед сном зубы и держи язык за зубами.
— Или вы там всерьез полагаете, что от местных можно что-то утаить?
Ухмылка:
— Можно, уж поверь.
— Допустим. Так с чем пожаловал-то? Не поверю, что простой визит вежливости и «осмотреться». Насколько я понял, у вас там техники, хоть город штурмуй в его нынешнем состоянии.
— Курить можно?
Хозяин хмыкнул.
— Это как?
— Ртом.
Шлем положен на стол. Снят противогаз. Из кармана разгрузки возникла сигара в упаковке и зажигалка. Манипуляции с упаковкой и отрезание ножом кончика. Щелчок и огонь опалил сигару, разгораясь листьями табака и источая ароматный дым.
Терехов кивнул:
— Да, эффектно. И в чём фишка?
Пожатие плечами.
— Да ни в чём. Ты переболел, я — переболел. Навредить друг другу мы не можем. Если конечно, не устраивать между собой перестрелку или ножевой бой. Паршивый вирус нам уже ничем не навредит. Наши медики точно доказали сей факт.
— Хм. А с чего ты взял, что я переболел?
Затяжка.
— Видел в ночник. У тебя ведь температура 39,2, верно? И не падает. Но, чувствуешь себя нормально. Слишком нормально для такой температуры. Даже бодрость какая-то появилась. И жрать всё время хочется, спасу нет. Или я не прав?
Терехов озадачено хмыкнул:
— Ну… есть такой медицинский факт. Я был уверен, что я всё ещё болею, температуру сбить ничем не получается.
Качание головой и глубокая затяжка.
— И не собьёшь. Тоже медицинский факт, доказанный наукой. Температура эта, возможно, такой у нас останется навсегда.
— Хм… Смешно.
Пожатие плечами. Как говорится — без комментариев.
Помолчали. Орехов давал собеседнику освоиться с новой для себя реальностью, а Терехов пытался эту реальность если ещё не принять, то, хотя бы, обдумать.
— Ладно, допустим. Так с чем пожаловали?
— Подыскиваем подходящее здание под базу и комендатуру. Желательно чистое и с забором.
Иронично-удивлённое:
— Комендатуру? Это чью же?
Спокойное:
— Нашу. А что, у вас уже есть комендант города?
— Да, нет, не слышал о таком. А почему у нас и зачем?
— Людей спасти да порядок навести. У вас же тут форменный беспредел и бардак. Нам под боком такого не надо. Живите, как хотите, но порядок должен быть. Вон и сейчас за окном слышны выстрелы. Кто во что горазд. Ну, куда это годится? Но, не скрою, у нас в вашем городе есть свои интересы. Но мы готовы разговаривать и готовы договариваться с местными. И делить полянку.
Терехов настороженно поинтересовался:
— И что же вас у нас интересует?
Новый выдох дыма. Спокойное:
— Много чего. Мы не собираемся никого тут грабить. Нет, конечно, если мы тут найдём какой-никакой хабар, то имеем на него полное законное право по нынешним временам. А, так, вообще, мы хотим открыть несколько обменных пунктов, на которых местные могут обменять что-то для нас интересное на что-то для них интересное. И вербовочные пункты. Нам нужны люди. Желательно, переболевшие или, хотя бы, иммунные. Согласны и на непереболевших. Им тоже найдется работа, пусть и ограниченная. Мы готовы людей принять в штат или по временному соглашению. Работы у нас просто полно. Если кто-то боится отправляться к нам в Медцентр, то мы подберём работу и у вас в городе. Работа найдётся всем. Слишком много нужно сделать, чтобы Земля вновь зацвела. Конечно, все работающие у нас становятся на довольствие и обеспечение, а также получают премиальные выдачи всяких ништяков. И защиту, разумеется. Им и их семьям.