Шрифт:
1. Сберегательная касса. Цветной бульвар, г. Москва, 27 апреля 1977 г.
Сотрудник уголовного розыска – невыспавшийся и слегка раздраженный капитан Андреев по прозвищу Дотошный – прибыл на место преступления: кто-то ночью ограбил сберегательную кассу. Несколько человек из управления уже трудились с половины девятого утра, осматривая небольшую дыру в кирпичной стене, – именно через нее преступник с легкостью проник внутрь сберкассы, прихватил с собой круглую сумму и ушел по-английски.
Следователи ждали замначальника управления, который предложит свою версию ограбления и, конечно же, скоординирует дальнейшие действия всех сотрудников угрозыска.
– Что у нас? – сонный капитан Андреев, держа в зубах сигарету, пожал руку коллеге – старшему лейтенанту Лаврову.
– Полюбуйтесь, товарищ капитан, – молодой следователь подвел замначальника ближе к отверстию в стене, – нет, ну как же мастерски разобрали, а? Кирпичик по кирпичику, без шума, без пыли!
Андреев тщательно осмотрел дыру в стене со стороны двора, затем изнутри, из помещения, окинув подозрительным взглядом ошарашенных тружеников сберкассы. Действительно, работал профи – никаких зацепок грабитель не оставил.
– Здравствуйте. Меня зовут Альберт Сергеевич, – сыщик представился работнице сберкассы, показав ей «корочку». – Попытайтесь восстановить в памяти вчерашний день. Приходили ли к вам какие-то подозрительные личности?
– Обычный рабочий день, – мотнула головой женщина, – приходят в основном пенсионеры: то по сто, то по двести рублей на книжку кладут.
– Это вы милицию вызвали?
– Я, – призналась женщина. – Пришла – а денег нет. Дыра в стене. Сразу ноль два набрала.
– Начальник ваш где?
– На прошлой неделе ушел на больничный – к плановой операции готовился. Звонила его жена: вчера из реанимации его перевели в обычную палату – только-только от наркоза отошел.
«Хм… Слил информацию или прислал наводчика, а сам красиво обеспечил себе алиби, уйдя на больничный?» – размышлял про себя Андреев.
– Ваш начальник действительно пребывает сейчас в больнице? – в тоне капитана слышалось подозрение.
– Альберт Сергеевич, мы всем коллективом приезжали к нему в больницу. Виделись с ним в палате, подбадривали.
«Отпадает», – мыслил Андреев.
– Опросили жителей близлежащих квартир, – отчитался старший лейтенант Лавров, беспардонно вклиниваясь в разговор, – никто ни сном, ни духом…
Андреев поблагодарил сотрудницу сберкассы за оказанную милиции помощь.
– Ванька, знаешь, что мне интересно? – Андреев и Лавров вышли на улицу.
– Что, товарищ капитан?
– Как один человек умудрился крайне быстро и самостоятельно разобрать стену, проникнуть в сберкассу, забрать деньги и при всем этом аккуратненько сложить мусор и кирпичи в сторонку?
– Понятия не имею, товарищ капитан. Как вы догадались, что вор действовал один? Может, их было несколько?
– Вор носит такие же туфли, что и я.
– Не понял?
– Когда я осматривал разобранную стену, то на земле увидел отпечатки мужских туфель: ни колеса автомобиля, ни дамские каблучки, ни кошачьи и собачьи лапы там не отметились – ни-че-го. Исключительно следы от пары туфель – их же я увидел и на полу сберкассы. Узор на моей подошве идентичен узору следа, оставленного преступником. Следовательно, наши вкусы совпадают, и мы с грабителем носим одну и ту же марку обуви – если хочешь, назову тебе какую.
– Хорошо, допустим, но вор же может легко переобуться или выбросить те туфли, в которых он грабил сберкассу, на помойку, и что нам делать в этом случае?
Андреев причмокнул.
– Нет, Ванька, у нашего вора не настолько много денег, чтобы разбрасываться хорошей и дорогой фирменной обувью.
– Товарищ капитан, в Москве полно преступников. Как мы узнаем, что среди них тот, кто обчистил сберкассу? Не будем же мы проверять обувь каждого?
– Не будем, нужно найти еще пару других зацепок, которые помогут нам в расследовании этого преступления.
К разговору мужчин присоединилась их коллега – младший лейтенант Костенко Алина Алексеевна.
– Костенко, что у тебя?
– Нечем вас порадовать, коллеги. Всё и запутано, и всё слишком просто.
– Будем искать… – с надеждой в голосе констатировал Андреев.
***
2. Азартная игра. Обувной цех, г. Ереван, 11 мая 1977 г.
По желтоватому лицу Гаспара пробежала ухмылка: ему, воротиле, влиятельному человеку поставить кругленькую сумму – сущие пустяки. Рука Гаспара с толстым золотым браслетом на запястье и парой перстней на пальцах бросила несколько крупных купюр в общую кучу денег.
– Увеличиваю ставку! – сказал Николай и словно с барского плеча швырнул энную сумму рублей к ставке.
Гаспар одернул яркую рубашку на вспотевшем теле: становилось жарко от накаляющейся обстановки. Игра на деньги – дело интересное.
– Ну ты и игрок! – хмыкнул Гаспар.
– Еще карту, – попросил Николай.
– Дай ему карту, – Гаспар обратился к мальчишке, следившему за ходом игры.
«Что ты делаешь, идиот? – застучало в голове у Николая. – Прогоришь!»
Тем не менее он решился увеличивать ставки и добирать карты.
– Продолжаю поднимать, – констатировал Николай, бросив на стол пятьдесят советских рублей.
– Зачем мелочиться, Коля? Сколько у нас в банке собралось?
– Пять тысяч, кажется, – пискнул мальчишка.
– Если я поставлю сумму соразмерно банку – это же будет справедливо? – Гаспар достал из ящика стола пятьдесят сторублевых купюр, связанных резинкой, и кичливо их бросил перед Николаем.
Тот взволнованно окинул взглядом Гаспара. В кармане осталось сто рублей. «Надо было вскрываться, – предавался размышлениям он, – жадность меня погубила».