Грабли

Шен Л. Дж.

Фрэнк.

Развернувшись на пятках, я помчалась вниз по лестнице, возвращаясь на лестничную площадку, чтобы взять пистолет, который лежал в моей сумке. Он схватил меня за плечи и потянул назад. Мои ноги оказались в воздухе. Я ударилась спиной о его грудь. Он обхватил меня за шею и сдавил, перекрыв доступ воздуха. Мои пальцы впились в его руку, пытаясь заставить его отпустить. Я попыталась закричать, но из моего рта вырвалось лишь низкое, болезненное шипение.

Малыш Уайтхолл, - судорожно подумала я. Я должна спасти своего ребенка.

Применив

на практике уроки крав-мага, я потянулась назад, чтобы попытаться схватить его за противоположную руку, но он оказался быстрее, схватил мои руки и сжал их вместе за моей спиной.

"Я так не думаю. Ты разрушила мою жизнь. Самое время разрушить твою".

Его дыхание скользило по моей шее. От него пахло табаком и газировкой. Я попыталась впиться зубами в его руку, но он быстро отпрянул, одной рукой обхватив мою шею, а другой прижимая к себе мой беременный живот.

"Ш-ш-ш". Его зубы коснулись раковины моего уха. "Не заставляй меня делать то, о чем я буду жалеть".

И тут я почувствовала это.

Холодный, острый металл коснулся низа моего живота.

Я застыла как статуя. Закрыла глаза, воздух с грохотом врывался в легкие.

Он собирался сделать мне преждевременное кесарево сечение, если я не сделаю то, что он сказал.

Малыш Уайтхолл взволнованно трепыхался в моем животе, бодрствуя и осознавая всю суматоху.

Прости меня, малыш Уайтхолл. Мне очень, очень, очень жаль.

"Ты будешь хорошей девочкой?" Дыхание Фрэнка обдало веером мою шею.

Я кивнула, горький вкус желчи взорвал мой рот. Моя мама должна была вернуться домой только через два часа, а папа мог провести весь день на озере. Перси не стал бы заезжать, не предупредив нас заранее.

Я был официально, полностью и по-царски облапошен.

"Теперь мы говорим". Фрэнк толкнул меня вперед, заставив споткнуться на первой ступеньке. Мы спускались по лестнице молча, мои колени подрагивали от страха. Он усадил меня перед камином, достал из кармана джинсов рулон сверхпрочной клейкой ленты и заклеил мне запястья и ступни, чтобы я лежал на диване неподвижно. Он сорвал с меня рубашку, ткань прорезала кожу, оставляя красные следы. На мне были только трусы и лифчик.

"Оставайся здесь". Он помахал указательным пальцем перед моим лицом, а затем продолжил топать по дому, забаррикадировав двери. Ему не пришлось делать больше ничего, кроме как придвинуть несколько стульев к входной двери и двери на задний двор. У отца был менталитет "враг против нас", и он сделал дом защищенным от мировой войны.

Я знал, что сюда нельзя войти и нельзя выйти, не разобрав его сначала.

Фрэнк бросил ключи, которые я использовал для двойного замка двери, в карман, подошел к одному из окон и постучал по нему костяшками пальцев.

"Тройное остекление". Он присвистнул, поднял брови и одобрительно кивнул мне. "Отлично сделано, Джон Пенроуз. Это чертовски дорого".

Он знал имя моего отца. Держу пари, этот ублюдок знал многое о моей жизни с тех пор,

как узнал, что я здесь.

Я просканировал свое окружение. Пришло время проявить изобретательность. Единственным выходом для меня был центральный воздуховод. Он был достаточно большим, чтобы я мог пролезть, но мне все равно пришлось бы снести вентиляцию, что было практически невозможно, поскольку мои руки и ноги были связаны.

Взгляд Фрэнка остановился на том же вентиляционном отверстии, на которое смотрел я. Он усмехнулся. "Даже не думай об этом. А теперь давай поговорим".

Он подошел к креслу, стоящему напротив дивана, на котором сидел я, и сел в кресло. Судя по открытым пакетам "Дорито" и треснувшим банкам газировки на кофейном столике, я поняла, что до моего прихода он чувствовал себя как дома.

По крайней мере, теперь я знал, кто был ответственен за то, что превратил мою жизнь в ад в течение последних нескольких месяцев.

Я ждала, что Иисус придет ко мне и скажет: "Сейчас не твое время, дитя", потому что все остальные показатели указывали на мою скорую и трагическую кончину.

Уф. Уйти от недовольного бывшего сотрудника было таким позорным способом умереть.

"Чем я могу вам помочь, Фрэнк?" спросил я по-деловому, что было трудно, учитывая обстоятельства.

Малыш Уайтхолл трепетал в моем животе, как сумасшедший, и я подумал, со смесью опустошения и восторга, как сильно я хотел, чтобы это продолжалось. Трепетание. Толчки. И то, что последовало за этим. Впервые в жизни мне было за что бороться.

Два чего-то.

Был еще Девон. И как бы мне ни было страшно признаться себе в этом, он не был похож на тех мужчин, которые меня подводили. Я продала свою душу дьяволу в тот день, когда отомстила тренеру. Я заплатила за удовольствие отнять жизнь своей молодостью, своей радостью, своей невинностью. Отсутствие всего этого не позволяло мне привязаться к мужчине. Но Девон Уайтхолл был не просто мужчиной. Он был гораздо больше.

"Ты можешь начать с того, что расскажешь мне, какого хрена я вообще с тобой сделал!" Фрэнк схватил нож, которым он мне угрожал, и направил его на меня через всю гостиную, выплевывая каждое слово. "Почему ты уволил меня, когда у меня дома была беременная девушка? Счета за лечение моей мамы... ты знаешь, она умерла за две недели до того, как ты меня уволил. Я взяла неделю отпуска. Вы даже не прислали мне открытку с соболезнованиями. Ничего".

Поджав губы, я закрыла глаза и вспомнила тот период времени. Когда я не работала, я веселилась. Сильно. Была череда домашних вечеринок, потом благотворительные мероприятия, потом девичник в Кабо для Перси и Эшлинг. Я полагалась на Росса в роли мамы и папы в Madame Mayhem и не особо заботилась о том, что происходит в жизни других людей. Я была занята тем, чтобы отвлечься, потому что именно так я справлялась с воспоминаниями о мистере Локене и о том, что я с ним сделала. Меня не волновало ничего и никто, кроме меня самой.