Грация!

Норлэйн Габриэль

— Понял.

Неизвестная телега появилась слева через несколько минут. За поводьями сидел вполне себе обычный человек: прилично одетый, стриженый, без грязи на коже или одежде. Словом, точно не крестьянин, но и не богач. Можно было бы определить его род занятий по грузу, но он был надёжно скрыт. Мужчина повернулся к гонцу, внимательно осмотрел его и всю карету в целом, а потом начал разговор:

— Доброе утро! В замок едете?

— Здравствуйте! — с улыбкой сказал Сэм. — Это вы по карете догадались?

— А то как же — не узнать карету самого начальника

Коэна! Мне кажется, все, кто хоть неделю находились в столице, знают его транспорт. Он частенько любит разъезжать повсюду, распугивая жителей криками «Посторонись! Расступись!».

— Не боитесь, что господин Коэн прямо сейчас сидит в повозке и всё это слушает? — с коварной ухмылкой спросил гонец.

— Неее! — замотал головой мужчина. — Мордастого кучера Андерсена тоже все знают. Если он не сидит на твоём месте — это может значить два варианта. Первый — карету угнали, но посмотрел бы я на этого самоубийцу. Второй и самый правдоподобный — кто-то из замка использует транспорт главы городской полиции в служебных целях.

— И кто это у нас такой умный решил прокатиться с утра пораньше? — Клинт не выдержал и высунулся в окошко.

— Констебль?! — удивился мужчина. — Вы меня, наверное, не помните?

— Голос знакомый, да всё никак не вспомню.

— Я бывший стражник городских стен — Майлз Фаджет. Лет пять назад вы расследовали дело в порту, а я вам помогал.

— Ну точно! Безусый Фаджет, если не ошибаюсь? — вспомнил Клинт.

— Вы и кличку мою помните? — кисло улыбнулся Майлз.

— Как же забыть единственного стражника без растительности на лице? Вы уже в отставку вышли, я полагаю?

— Конечно! И так всю жизнь занимаюсь охраной города — пора бы и пожить спокойной жизнью.

— Извините за мою прямоту, Майлз — не могли бы вы показать мне, что скрывается у вас в повозке? — вежливо попросил констебль.

— Боюсь, что не могу! — рассмеялся бывший стражник. — Будучи в отставке, я нашёл себе дело по душе и способностям. Занялся перевозкой птенцов цыги по деревням. Если я раскрою багаж, птицы могут разбежаться. Уж поймите меня, войдите в положение!

— Да нормально всё, не переживайте! — заверил его Воттерсон, услышав характерный писк в повозке Майлза.

— Хорошо! Вы уж извините, но наши пути расходятся! Это мой поворот.

— В Роуртен? — предположил Клинт.

— В него, родимого! Удачно вам доехать! — Майлз помахал им рукой и свернул на узкую лесную тропу возле указателя.

— Фух! — с облегчением выдохнул Сэм. — Солар милостивый, я уж думал, что вот-вот из его телеги выскочат живые мертвецы! Сидел как на иголках! И как вам удаётся оставаться спокойным, господин Воттерсон?

— Годы практики, малец. Ну и сегодня у меня настоящий детектор опасности в лице не самой умной нежити — он вёл себя слишком спокойно. Будь это его сообщники, наш пленник бы предпринял хоть что-то. Верно говорю?

Констебль многозначительно посмотрел на пленника, но тот совсем поник духом, отвернулся к стенке и никак не реагировал. До перекрёстка на Хилхёрст оставалось меньше получаса, а расслабляться

было нельзя. Как уже говорил Клинт — излюбленный участок дороги всех беглецов хоть и был не за горами, зато на отрезке пути были и другие опасные участки. Как раз один из таких они сейчас и пересекали: дорога сузилась, приближаясь к мосту через небольшую речку. Следом за ней обильно рос густой колючий кустарник, через который было очень плохо видно. Сэму было велено поднажать, пока сомнительный участок не будет преодолён. Сам констебль периодически поглядывал на зомби.

Внезапностей снова не случилось — засада дружков пленника не объявилась. С одной стороны, прекрасно, но если подумать… Откуда тогда ждать удар? На общеизвестном перекрёстке — этого ожидать слишком банально и опасно, с точки зрения врага.

— Как там дела, Сэм? — нетерпеливо спросил Клинт.

— Всё спокойно, господин Воттерсон, — отрапортовал гонец.

— Я тут подумал — давай поменяемся? Сможешь за себя постоять, если пассажир взбунтуется? У меня плохое предчувствие насчёт перекрёстка… Аж внутри всё сжимается от нехорошего чувства.

— Полагаю, что да, — с ноткой неуверенности отозвался гонец.

Сэм остановил карету и встретился с Клинтом у дверей повозки. Констебль вручил ему серебряный нож, хлопнул по плечу и пропустил в кабину. Едва гонец уселся на место Воттерсона, как зомби моментально выпрямился, стал сверлить парня недобрым взглядом. Сэм сглотнул ком в горле, крепко сжимая перед собой нож. Карета продолжила движение.

Так в напряжённой атмосфере прошли целых двадцать минут, пока впереди не показался перекрёсток. Первое, что бросилось в глаза констеблю, был запоздавший городской патруль. Два благородных рыцаря в полной экипировке с закрытыми шлемами не спеша двигались навстречу карете.

— Ставлю ногу зомби на отсечение, что начинается… — с предвкушением объявил Воттерсон. — Слушай мой приказ, Сэм — с этого момента ЛЮБОЕ действие пленника можешь расценивать, как попытку к бегству. Бей насмерть, не подвергай себя лишней опасности. Все улики для отчёта в замке у меня на руках, а состояние нашего мертвеца — дело десятое. Всё понял?

— Да, господин Воттерсон! — Сэм сосредоточился, не сводя глаз с мертвеца по другую сторону кареты. Тот изобразил жуткую улыбку, продолжая сверлить гонца взглядом. Паренёк едва сдерживался, чтобы от страха не всадить ему нож в горло.

Всадники увидели карету с констеблем в виде кучера, переглянулись и ринулись галопом ему навстречу.

— Дилетанты… — брезгливо сказал Клинт. — Даже не попытались атаковать скрытно, соблюдая протокол городского патруля. Стоять, родимая!

Воттерсон остановил лошадь, спрыгнул на землю, быстро отсоединил поводья, хлопнул коняшку по боку, отправляя в безопасное место. Фальшивые рыцари на ходу обнажили мечи из ножен в надежде снести голову констебля на скаку. Клинт в ответ вынул арбалет, выстрелил сначала в одно дерево справа, затем в дерево на противоположной стороне, чем сильно озадачил всадников. Воттерсон начал пятиться назад, отсчитывая шаги.