Дела у гетмана невероятно худы.Не верится, сколь он бывал великолепен!Ребром, в котором бес, и орденом Иуды,и много чем еще отмечен путь Мазепин.В той Варнице полно медов да винограду,что пахнут мухами – на то роптать навищо?Мазепа здесь живет, просравши ретираду,и близкой смерти ждет, развесивши усища.Зачем ему казна, с которой он удрапал?Он держит золотой, из бочки оный вынув,с ним что на крышу лезть, что укладаться на пол,когда за семьдесят, – уже не до цехинов.Соратники сидят, как куры на насесте,горюя, что война ще даже не почата,а гетман пыжится и потребуе мести,турбуясь за свои тяжелые бочата.Он шуйцей обнимал ту Мотрю, что Мария,сто тысяч крепостных десницею облапив:и теплилась в душе наисолодша мрия:навидавшись в Москву, побить усих кацапив.Страшися пуговиц, король холодной Сверье!Коль с левой встал ноги, то все не слава богу,коль даже у своих утратил ты доверье,безглуздо уповать на свейску допомогу.А королю конец: он скоро сломит шеюи в битве с турками утратит кончик носа,под пули датские полезет он в траншеюи боле не задаст ни одного вопроса.Проходит снизка дней безрадостных и серых,перед грядущим страх, пересыхает в глотке;казаки сердятся, – зачем ты, гад, в Бендерахсеребряные все распродал сковородки?Кто поумнее, тот ховается в вертепы,за дело гиблое бессмысленно сражаться.Вот осень на дворе, и больше нет Мазепы,и скоро тронутся подводы до Галаца.История не то, что мы сегодня строим,а то, чем мы потом историкам потрафим, —кто через триста лет запишется героем,не станет размышлять про несколько анафем.И ураган, и гром, и бесконечный ливень,народ возликовал и буйствует призывно,апофеоз судьбы – купюра в десять гривень,пусть это и никак не золотая гривна.Не порти праздника, не лапай маскарада,гордыню прибери, и скатертью дорога!Ликует все страна, твердя, что эта зрада —высокоякисна чудова перемога!
Игнат Некрасов
Заветы. 1710
Жизнь людская, – а что на земле мимолетней?Сколько правил вмещает великий наказ?Их сто семьдесят было, осталось полсотни.Четверть тысячи лет, как не сдался Некрас.Этим правилам внуки последуют слепо,не на всех напасутся цари домовин,и неважно, что сгинул предатель Мазепа,и убит благородный Кондрат Булавин.Эти правила кратки, понятны и строги:все отрублено в них, будто шашкой сплеча.По Батыевой к югу помчатся Дорогеказаки на крылах ледяных бахмача.…Никогда не чиня умышления злого,казакам казаки доставляют приют,ибо Кругу приносится первое слово,и последнее слово ему же дают.Навсегда остается казак старовером,кто моложе, тот слушать должон старика,не зазорно стрелять по москальским аскерам,но избави Господь застрелить казака.Всей станице поближе держаться друг к другу,не держать ни тюрьмы для своих, ни шинка,друг за другом следить и докладывать Кругу,уходить, если близко царева рука.Если кто обнищает, вконец обесплодев,да и если состарится вовсе не вдруг,если болен, безумен кто, или юродив, —и о том казаке позаботится Круг.Атаман и казна подчиняются Кругу,ну, а Круг – только Богу и только судьбе,так что если, казаче, ты ловишь белугу,только третью белугу оставишь себе.…Наплодила Москва палачей и придурков,только голос подашь, да и сразу куку.И приходится жить казаку среди турков,ибо некуда больше идти казаку.Видно, жирную варит Москва чечевицу,но не все хорошо и в турецком дому:здесь какой-то подлец опозорил станицу,продал пушку Игната невемо кому.Время лечит, подробности скрыты во мраке,но и турку не взять казака на износ.А в окошко глядит вместо близкой Итакиптичье озеро, сонный и синий Майнос.Беспредельно упрямство, да жизнь бедновата,начинается год, и кончается год,и проносится мимо потомков Игнатабестолковых столетий босой карагод.
Ефим Никонов
Потаенное судно. 1721
Омулевая бочка – пленительный штрих!Проследим, неудобную тему затронув:на российских морях много баб-Бабарихи значительно меньше прекрасных Гвидонов.Но зато у холопа открыта душанараспашку, навылет, навынос, навылаз:за сто лет до Левши подмосковный Левшаположил смастерить для царя «Наутилус».У царя на уме Амстердам и Париж,он и сам-то отчасти кустарь-одиночка.Потаенный корабль для него мастеришь,а выходит опять омулевая бочка.Тут все та же проблема простых россиян,собираешься шапкой побить супостата,штурмовать собираешься остров Буян,а выходит – не можешь доплыть до Кронштадта.Если царь из-за моря привозит горилл,то страна превратиться грозит в обезьянник,и неважно, какой ты корабль мастерил,потому как получится только «Титаник».Непременно какая-то грянет беда,угадать-то легко, но избавиться трудно.Потаенные сколько ни строишь суда,получаются лишь потаенные судна.Будет лезть и советовать каждый ханжа,не дадут тебе дело исполнить благое.Для шпаклевки попросишь ты жира моржа,но моржовое что-то получишь другое.Царь не ждал, не гадал, но навеки задрых,он совсем и не думал о смерти дотоле,а толпа упомянутых баб-Бабарихутвердилась надолго на русском престоле.Бабариха – она из крутейших бабуль,авантюр не желают подобные бабы,и выходит, что лодка сказала «буль-буль»,и поди докажи, что поплыть бы могла бы.Расхреначат те бабы державу к хренам,и не только к хренам, рассуждая по-русски.Не плывет твой корабль по морям, по волнам,а плывет он туда, где зимуют моллюски.Тридцать третье несчастье, невзятый разбег,осрамившийся ген и облом хромосомы,незадачливо тонущий Ноев ковчег,неизвестно куда злополучно несомый.Но зато в глубине, выплывать не спеша,отчего-то с улыбкой весьма нехорошей,ухватясь за штурвал, торжествует Левша,удалой капитан деревянной галоши.
1719 году безграмотный 29-летний крестьянин из подмосковного села Покровское-Рубцово Ефим Прокопьевич Никонов подал «написанную за малую мзду» челобитную на имя Петра I. В ней сообщал, что «сделает он к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым на море в тихое время будет из снаряду забивать корабли, хоты бы десять или двадцать и для пробы тому судну учинит образец, сколько на нем будет пушек, под потерянием своего живота, ежели будет неугодно». <…> В конце января 1721 года строительство судна-модели было в основном закончено, а в марте Никонов лично доложил об этом Петру I. Но испытания задержались и были проведены только поздней весной 1724 года на Неве. На площадке испытаний, кроме царя, присутствовали ответственные чиновники адмиралтейства и адмиралы. Ефим Никонов отвесил всем поклон, перекрестился и спустился в люк своего «потаенного судна». Началось погружение лодки. Неожиданно для всех, в том числе и для Никонова, лодка быстро провалилась на глубину и от удара о грунт дала течь и стала наполняться водой. Петр I лично организовал спасение изобретателя и его судна. Веря в идею «потаенного судна» и понимая, что удачи приходят не сразу, Петр объявил всем присутствующим, чтобы изобретателю «никто конфуза в вину не ставил». <…> Уже после смерти Петра Великого, в апреле 1725 года в присутствии президента Адмиралтейств-коллегии генерал-адмирала Ф. М. Апраксина были проведены повторные испытания «потаенного судна». Трижды Ефим Никонов погружался в воды Невы, но каждый раз вынужден был всплывать на поверхность: «…пробовано-жь трижды и в воду опускивано, но только не действовало за повреждением и течькою воды». <…> 29 января 1728 года в Адмиралтейств-коллегии было принято решение о прекращении работ над «потаенным судном». Никонов был разжалован из мастеров в рядовые «адмиралтейские работники» и сослан в Астраханское адмиралтейство, где в это время строились корабли для Каспийской флотилии, «с прочими отправляющимися туда морскими и адмиралтейскими служителями под караулом».
Иван Посошков
Устройство многокобзовитое. 1724
Причина скудости давно известна,она чужда для духа московита,засим пора обследовать словесноблагоустройство многокобзовито.Гляжу на море, пребываю в думах:суда гостей торговых режут влагу,но не товары уплывают в трюмах, —а лишь сырье, в чем вижу изневагу.Торговый гость порой зело скупенек,глядишь, – от слез он, как от ливня, вымок:а вот пускай не видит русских денег,пусть не возьмет копейки на ефимок!На их товары пусть не будет жалоб,но, чтобы нам не ведать недостачи,пусть иноземцы торг вели бы с палуб,на берег не спускались бы обаче!Найдем у нас предорогие пива,полно медов и добрых водок тоже,почто же вина фряжского разливадля нас настоек дедовских дороже?Харчи у нас дешевле ихних точно,чего б они в России ни алкали,однако продавать в Европу мочноне лен да шерсть, а сукна да миткали!Пусть иноки у нас, блюдя уставы,на праздник и вкусят немного рыбы,но кои же из них иной потравыпросить помимо соли возмогли бы?Семейство тоже требует подхода,женонеистовство переборовши,к невесте лучше не входить три года,абы детишки были поздоровше.Уже дыханье слышу смерти скорой, —противостать смогу ли злому кову?Писанья эти пользы никоторойне сообщат Ивану Посошкову.Лишь добавляю к оному завету,законов наших ведая свирепость, —я знаю, что меня за книгу этупосадят в Петропавловскую крепость.
Монах Неофит
Поморские ответы. 1725
Для чего государь городит огород?Что за шорох такой в государевой свите?Жаль, свидетель событий тем более врет,если вовсе и нет никоторых событий.Не поймёшь ничего, сколь в затылке ни шарь:то ль за что наградят, то ль готовится плаха?чуть пошел в анпираторы нынешний царь, —к староверам прислал Неофита-монаха.То ли будет молебен, а то ли погром,и монах – то ль мудрец, то ли дуб стоеросов:получить он желает, пока что добром,сотню точных ответов на сотню вопросов.Старопрежние злобства московских царейотравили стомах, и слезину, и ятра —но однако речет велеумный Андрей,что не должно за всё порицать анпиратра.Не вернет Соловки, не отстроит скиты,у него в городах что ни храм, то темница, —но и старцам зато не ломает персты,за него через силу, но надо молиться.Если разум владыки не полностью пуст,обождем, чтоб исполнились Божьи обеты.И Андрей Дионисьев, второй Златоуст,со товарищи Питеру пишет ответы.Коль во мраке живешь, похулишь ли зарю?Ждет обитель, уверена в добрых известьях.Отвезут выговецкие списки царю,только царь отойдет, не успевши прочесть их.Вот и порвана сеть, и упущен улов,и сегодня узнать никому не по силе:может, царь и не ждал опровергнутых слов,а, напротив, хотел, чтоб его убедили?Зря ли мудрый Андрей золотил алфавит,благодатное слово над миром возвысив?Ничего не добился монах Неофит,но кому без него отвечал бы Денисьев?Пробудился рассудок – и мигом зачах,оборвал начинанья, молитвы и войны.Что поймет государь в староверских речах,и глухой, и слепой, да и просто покойный?Если задал вопрос, – так получишь ответ,обижайся, коль что за живое задело:староверам уже полчетыреста летдо российских царей – ни малейшего дела.Но забавно забрался в историю мних!Даже власти за это его не осудят.Ну, а нам до него, а тем паче до нихдела не было, нет и, похоже, не будет.
Василий Корчмин
Огнемет. 1729
Стынет морская равнина седая,угли дотлели, не греет камин.Возле мортиры сидит, поджидая,пушечный мастер Василий Корчмин.Трубка, мундир, треуголка, рубаха.Может, потомок однажды поймет,что это было – разбить Шлиппенбаха,что это было – создать огнемет?Что за сражение, что за дорога,что за война за чужое добро,что за предшественник единорога,что за каленное в печке ядро?Что это – шведскую бить камарилью,что за фамилия – дар корчмаря,что в этих письмах «На остров к Василью»,что в этой жизни в боях за царя?В памяти перебираешь невольното, как дрожал, будто лист на ветру,чудом не сдавшийся город Стекольна,видимо, просто ненужный Петру.Если посмотришь на все остальное, —жизнь ускользнула всего-то затем,чтобы в московское небо ночноеогненный взвился букет хризантем.Немилосерден к чужому проступку,собственной ты рисковал головой,ибо со вкусом раскуривал трубку,сидя на бочке на пороховой.Это твои боевые игрушки,но совершал ты большие дела,глядя с иронией в дуло царь-пушки,ибо царь-пушка стрелять не могла.Век не хранит ни единого стона,но, присмотревшись, легко узнаюстранную жизнь посреди флогистона,коим пугали в эпоху твою.Царь замесил для России опару,и потому-то пришлось Корчминуделать оружие с Брюсом на пару,и уходить на любую войну.Тут закруглюсь, а верней, пошабашу,ибо рассказывать я не готов,как довелось вам расхлебывать кашупослепетровских придворных годов.Может, я просто сегодня не в духе,и, между нами, давай втихаряхлопнем с тобой по стопе хреновухив память гидрографа и пушкаря.В теме такой обломился бы классик.Тает в былом, будто дым от костра,славный глава императорских Васек,личный шпион государя Петра.
Барон Василий Поспелов
1730
Ничего-то плохого по жизни не сделав,осаждаем придворными с многих сторон,как ты все-таки выжил, Василий Поспелов,из российского теста спеченный барон?На светилах бывают немалые пятна,но без пятен любое светило мертво.Как бы это сказать про тебя деликатно,постаравшись притом не сказать ничего?Нынче нет на подобные вещи запрета,так куда же ты сгинул, забросив дела,и в котором запаснике смотришь с портрета,для владыки фехтуя в чем мать родила?Так что плюнем теперь на приличья любыеи запишем, душою уже не кривя:кто не прячет от света глаза голубые, —не обязан иметь голубые кровя!Потому и забвенья тебе не подарим,что века распознали твой бал-карнавал.Ты, бывало, дуэтом певал с государем,и душевно, Василий, ему подпевал.Молодой, исключительно видный мужчина,и при этом, возможно, что тот еще жук,никогда не просил генеральского чинадвух Петров Алексеичей преданный друг.Нипочем не встревая в чужие раздоры,обстоятельно чистил царю сапоги,и, как хитрый Павлушка, не лез в прокуроры,нарезая по жизни придворной круги.Не судак и не лещ, но уж точно подлещик,при царе то денщик, то скорей гардекор,при царицах – шталмейстер и добрый помещик,не миткаль набивной, а простой коленкор.Превратиться не может удача в обычай,вот на этом-то шею сломал бы смутьян.Счастлив тот, кто доволен судьбою денщичьей,камер-юнкерством, сотней-другою крестьян.Перевернута кем-то и где-то страница,на которой останется несколько слов.Как забавно, что честное имя хранитсяв самом странном реестре российских орлов.Ну, а впрочем, и в том никакого урона.И уходит пленительный наш имярек,унося иронический титул баронав уносящийся прочь восемнадцатый век.
Ян Лакоста
1740
Шутит история многие шутки,часто смешны они, часто горьки.Если находишься в здравом рассудке,знаешь, как славно живут дураки.Требует разума эта работа,не подойдет на нее сумасброд;Так что бери в короли полиглота,девятишкурочный странный народ.…Перебирая шутов и болванов,уж постарайся, дружок, не сопрей.Много в России Петров и Иванов,но императору нужен еврей.Царь – собиратель редчайших исчадий,вот и прижился слугою дворапринц африканский, король семоядей,признанный кум государя Петра.Любит владыка играться в игрушки,вот и следи потому, что ни день,чтобы сияли поверх черепушкизубчики, а не мозги набекрень.Эта держава – для трона подножье;место не смеха, а страшной игры.Медленно кружатся мельницы Божьи,и, как ни жаль, вымирают Петры.Вот и кривляться приходится, абыкак-то суметь соблюсти чистоту.Правят Россией веселые бабы,и потому не до смеха шуту.Пусть объявляют болваном махровым,только б не кинули в нети потом.Много ли чести – во граде Петровомзначиться самым картавым шутом?Старых ошибок вовек не исправишь,жить нелегко у царей на виду.Ежели ты от рождения картавишь,не покупай для детей какаду.Счастлив карман, да и честь не задета,время и вечность сыграли вничью.Обороняет святой Бенедеттоневероятную старость свою.Счастливы жители горних селений.Сбросив обноски придворных ливрей,по небесам на шестерке оленеймчится седой самоедский еврей.Семьдесят пять – это, в общем, немало,кто ни гонялся, – никто не поймал.Точно ли ты повелитель Ямала,и для чего тебе нужен Ямал?Что ж, потрудились, – теперь отдыхаем.Нынче не выдаст никто и не съест.Так что, Лакоста, пожалуй, лехаим,вот тебе, батюшка, истинный крест!
Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен
1744
Не оконфузиться, любезные коллеги,о прошлом думая, куда как нелегко.На дне у памяти хранится, как в ковчеге,век восемнадцатый, столетье рококо.Мы на короткий миг в былое заглянули,и нам открылся мир в случайном пустяке:красавец-командир в почетном караулеуставил взор в глаза пленительной Фике.Поручик гвардии: застрявшая карьера,но это бы легко поправила семья.По мысли матушки, такого офицеравозможно бы вполне определить в зятья.При Леопольдовне он был опорой трона;проступка не спустил он шкуре ни одной,и вздрагивали все при имени барона —и обер-кулинар, и мастер корфяной.Он прослужил семь лет холодному востоку,дрожали перед ним могучие враги, —но он не угодил лейб-медику Лестоку,так ни единый врач не мог лечить мозги.Кто не надел парик, – так тот серьезно болен,косица от беды легко обережет.В России кони ржут, свисая с колоколен,а палец покажи, – так и народ заржет.…Очаровательный и благородный жулик,рассказывал о том, как славно при лунескакать под музыку оттаявших сосулекна полулошади, не то полуконе.В России так хорош сезон охоты вешней,барон рассказывал с ответственностью всейо том, как косточкой от съеденной черешниоднажды подстрелил пятнадцать штук гусей.Не все настоль храбры в России офицеры,но за рассказом тем не надо лезть в карман,как лихо на ядре он облетал Бендерыи у Тирасполя чехвостил мусульман.Жаль покидать края икры и осетрины,по воле не своей прощаться со страной,где наступает век Фике-Екатерины,которая ему могла бы стать женой.Подобного тебе никто не сыщет фрукта.Кто обвинитель здесь, защитник иль судья?Какую можно честь еще воздать тому, ктостал императором всемирного вранья?Пускай историки беззубо десны щерят,пусть сунуть требуют куда-нибудь персты, —пусть собеседники не так уж сильно верят,но сам-то веруй в то, что сочиняешь ты.И, стало быть, не зря живешь ты с мыслью шалой,от самых первых дней до гробовой доски,что если долго врать, то мир спасет, пожалуй,ложь во спасение от скуки и тоски.