С некоторыми разночтениями в именах решительно любой подсчет появившихся в Смутное время самозваных претендентов на престол дает число семнадцать. Основные имена их можно здесь найти в перечислении.
Станислав Немоевский
Русская тошниловка. 1606
Уж если знаться с кодлой азиатской,к чему, войдя в горнило, рваться в драку?И что, помимо грубости схизматской,возможно ждать от варваров поляку?Но королю едва ли кто советчик,из тех, кто не спешит в дубовый ящик;и должен шляхтич, точно смерд-браслетчик,понять, что он – не боле, чем алмазчик.Увы, всегда в законах есть лазейки;вот из-за них я сделался, представьте,хранителем немалой гамалейкибурмицких зерен, сардов, перелявтей.Такой случился поворот нежданныйпоскольку прикупить решили русысафиры свейской королевы Анны,и таусины все, и балангусы.Рус против ляха – невелика шишка;при этом сделку все же да не сглазим;однако зять ясновельможна Мнишкане
показался мне великим князем.Пишу затем, что возвестить обязан,и ныне безусловно конфирмую:неблаголепно тот миропомазан,кто нарушает заповедь седьмую.В перечисленьях очень буду краток.Я на столе царя богатство виделгорзалок скверных и протухших паток,худых медов, да и дурных повидел.Сплошная пьянка в этом царстве лживом,лакать барду, так нет другой заботы,и мед плохой мешать с отвратным пивом, —у них в обычай, а не ради рвоты.А чем тут кормят, – молвить неприлично,о сем могу поведать лишь изустно,тут подали на свадьбе, как обычно,тринадцать блюд, да только все невкусно.Готовят хуже, чем магометане, —к столу приносят здесь в поганой чашеягнятину, тушенную в сметане,а та сметана – гаже простокваши.И так во всем: на суп идет крапива,из падали состряпано жаркое,не ставят квас, не доливают пиво,ну нешто шляхтич вытерпит такое?И царь подлец: нас по плечу похлопав,сгреб камешки, не размышляя долго, —да только вовсе распустил холопови был зарублен, не вернувши долга.Покойника судить я, впрочем, вправе ль?Что уцелел я, это только к худу.С кого теперь получит деньги Вавель?Кому платить за битую посуду?России лучше слушать безучастно,что ей пристало тише быть, послушней,и, наконец, понять, насколь прекрасноухаживать за польскою конюшней.Короче, на России ставим точку:вредна рабу малейшая свобода,а то, что я посажен в одиночку, —что взять с неполноценного народа?
…В начале марта 1606 года Немоевский в сопровождении 16 слуг выехал в Москву с железной королевской шкатулкой, в которой лежали завернутые в пеструю шелковую материю бриллианты, перлы и рубины шведской королевны. Возле Орши Немоевский встретил Марину Мнишек и ее отца Юрия Мнишка, едущих тоже в Москву к Димитрию, и с ними торжественно въехал в столицу. 26 мая 1606 года Станислав передал лично опьяненному славой и богатством Дмитрию заветную шкатулку, и царь благосклонно принял ее, сказав, что посмотрит содержимое еще раз на досуге и даст ответ. Но ответа Немоевскому пришлось ждать два года – в ночь на 27 мая 1606 года (по русскому календарю – 17 мая) Дмитрий был убит. На неоднократные челобитные новому царю Шуйскому с просьбой возвратить драгоценности шведской королевны было или молчание, или отписка: «никакого ответа не получишь, жди времени».
Станислав Немоевский, <…> стал скрупулезно описывать каждый шаг «государыни», оказываемые ей невообразимые почести, государевых слуг, ее сопровождавших, их одежду, манеру обращения, обильные застолья и бесконечные пиры в честь приезда Марины Мнишек в Москву. <…> На брачном банкете ему диким показалось поведение московитян за столом:
Обед открылся теми же церемониями, как и прежде – с обхождения парами стольников около колонны. Как и на иных обедах, ставили по два или по три кушанья, с помощью тех, которые сидели перед столом, и ставили не всё, а было всего тринадцать. <…> На всех столах подавали есть на золоте, и эти тринадцать кушаньев довольно тесно вдоль стола помещались, ибо поперек столы были так узки, что нельзя было поставить рядом двух мисок, хотя тарелок и не было. Золото то, однако, никакого вкуса не придавало кушаньям… <…> Тарелок не употребляют; из миски берут горстью, а кости бросают под стол или опять в миску. <…> Масла не умеют делать, сметаны не собирают, она горкнет; как скоро масло приготовят, его топят; другого не имеют, и потому каждое воняет. <…>
Немоевский увидел, что русские лживы, своего слова не держат, что положиться на их заверения нельзя, что при случае они легко отрекутся от своих слов и даже не покраснеют. Противно было ему слышать нецензурную брань на улицах, откровения пьяных мужиков об интимных связях с женами, видеть эту грубую, неотесанную массу забитого народа. <…> На свадьбах нет музыки, нет танцев – «одно только пьянство».
Ю. Н. Палагин
Ганс Борк
Рыцарь-неваляшка. 1610
От Борьки до Васьки, от Васьки до Гришки,от Гришки до тушинских мест,и к Ваське опять все на те же коврижки,и все их никак не доест.Где лен, где крапива, где хрен и где редька,где хутор, а где и сельцо.И все-то равно, что Мартынка, что Петька, —лишь бегай, да гладь брюшенцо.За глупых валахов, за мрачных ливонцев,за прочих вонючих козлов, —отсыплют поляки немало червонцев,немало отрубят голов.Коль рая не будет, не будет и ада,нет друга, так нет и врага;прибравши подарки, всего-то и надо —удариться снова в бега.В Москве ли, в Калуге, в Можае ли, в Туле,восторгом и рвеньем горя,уверенно, строгость блюдя, в караулестоять при останках царя.Прыжки хороши и движения ловки,но лезть не положено в бой;вот так он и пляшет от Вовки до Вовки,кружась, будто шар голубой.При нем торжествует закон бутерброда,скисает при нем молоко.Он – двигатель вечный десятого родаи маятник деда Фуко.Не действует яд на подонка крысиный,тот яд для него – перекус,и нет на земле ни единой осины,что выдержит эдакий груз.…Но облак вечерний закатом наохрен,но тянет с востока теплом, —а жизнь коротка, и пожалуй, что п'o хрен,гоняться за этим фуфлом.
У Шуйского был один немец по имени Ганс Борк, который некогда был взят вплен в Лифляндии. Его-то Шуйский и послал со 100 немецкими конниками под Брянск, а этот Борк прошлой зимой перешел от Шуйского в войско Димитрия в Калуге, но потом, оставив там на произвол судьбы своего поручителя, снова перебежал к Шуйскому, который за доставленные сведения пожаловал его ценными подарками; но у Шуйского он не долго задержался, а вторично перебежал к Димитрию второму, который воздал бы этому изменнику по заслугам, если бы его не упросили польские вельможи. Однако, не пробыв и года у Димитрия, он чуть было не переманил у него крепость Тулу (перед тем сдавшуюся Димитрию) и не передал ее Шуйскому, но, поняв, что его лукавые козни замечены, он убрался восвояси в Москву к Шуйскому, который опять с радостью принял его и, как и в первый раз, щедро одарил его за замышлявшуюся пакость в Туле.
Конрад Буссов
Капитан Жак Маржерет
Гугенот Московский. 1611
У мира вкуса нет, а вкус войны отвратен:что ж после этого дивиться послевкусью?Зато Россия – край великих белых пятен,засим и справиться весьма непросто с Русью.У нас затуплен меч, у нас подмочен порох.Восточные врата у нас отменно ржавы.А у России врат нет вовсе никоторыхи вовсе нет искусств, и в этом мощь державы.Европе этот край куда как любопытен.Как называть его? Вопрос отменно странен:его бы надо звать страною московитян,коль Франция была б страною парижанян.В сравнении с Москвой изрядно мы убоги,у нас бездельники окружены почетом,у наших королей уходят все налогимазилам всяческим, а также стихоплетам.Хотя и то скажу, что страшной прежней мощипри нынешних царях в Москве я не нашел уж:боярам нынешним желанна власть попроще,что их бы не драла за меховой околыш.Беда со званьями! Тут спорят неустанно,как своего царя вознесть пред мощью вражьей.Не император ли достойнее султана?Чин выше ль герцогский, а может – титул княжий?Несчастный царь Борис, несчастная царица,страну спасавшие в годину недорода!Здесь ведает народ: коль голод приключится,так именно царем испорчена погода!В итоге предпочли они царя-болвана,свой уподобив край глубокому болоту,один Димитрий, – сын великого Ивана, —царем казался мне, французу-гугеноту.Но истины страна нисколько не искала,да и теперь судить мне вовсе не по силе:иль самозваному Москва рукоплескала,иль настоящего оклеветал Василий?К чему чернила здесь, но и к чему белила?А все-таки его жалеть велит мне разум,хоть бородой его природа обделила,хоть бородавку он имел под левым глазом.В одну лишь Польшу мне оставлены дороги,и ни копейки нет – не то что луидора,и виноват ли кто, что я теперь, в итоге,на льду Москвы-реки добился лишь позора?Что жизнь кончается, – не повод для насмешки.Коль чашу выхлебал, так не проси добавки.И если ждешь орла, как раз дождешься решки,а коль фортуны ждешь, – дождешься бородавки.
…Эти русские с некоторых пор, после того как они сбросили иго татар и христианский мир кое-что узнал о них, стали называться московитами – по главному городу Москве, который носит княжеский титул, но не первый в стране, так как государь именовался некогда великим князем владимирским и теперь еще называет себя великим князем владимирским и московским. Поэтому ошибочно называть их московитами, а не русскими, как делаем не только мы, живущие в отдалении, но и более близкие их соседи. <…> Я хотел предуведомить читателя, чтобы он знал, что русские, о которых здесь идет речь, – это те, кого некогда называли скифами, а с некоторых пор ошибочно называют московитами, поскольку московитами могут называться жители всего лишь одного города; все равно как если бы всех французов стали называть парижанами по той причине, что Париж – столица королевства Франции.
Жак Маржерет
В грамоте, посланной англичанам, князь Дмитрий Пожарский весьма резонно заявил, что, учитывая все деяния наемника Маржерета, – «Московскому государству зло многое чинил и кровь крестьянскую проливал, ни в котором земле ему, опричь Польши места не будет». Слова князя оказались пророческими. С 1612 г. Маржерет действительно скитался по Польше и Германии и до своей смерти в начале 20-х гг. исполнял роль французского политического агента и мелкого фактора по торговле мехами.
Ю. А. Лимонов
Конрад Буссов
Наемник. 1612
Наемник, ты облаян и охаян,зато не думать можешь о судьбе:кто лучше платит, – тот и есть хозяин,и жаловаться не на что тебе.Россия больше Даний и Германий, —и глупо, что у шведов царь Борис,с такою мощью, против ожиданий,Мариенбург и Нарву не отгрыз.Подумал бы, владыка, на досуге!Хозяйственно на дело посмотри!Чем лучше платят, тем надежней слуги.…Да только мрут московские цари.В порфире Гришка, без кафтана Тришка,за вором вор, и следом тоже вор.Чесночная боярская отрыжка,что в воздухе висит, как шестопер.Орет народ с восторга и со страху,а слушать, что орут, – и смех и грех;к кому-то там воззваху, называху, —а что с того, коль все противу всех?Без меры люд российский осчастливлен,возрадовалась глупая Москва:князь Шаховской опять надул путивляни вытащил царя из рукава.И поделом башкам поляков дурьим;узнать несложно корни по плодам, —их посадили в тридцать разных тюремпо тридцати далеким городам.Печально, Русь, смотреть на этот фарс твой,не отводя глаза, из-под руки:хоть царствуй, хоть мытарствуй, хоть бочарствуй,а все тебя растащат на клочки.Жаль, если о тебе забудут книги,и жаль, что путь ведет сегодня мойот Тулы до Смоленска и до Риги,и дальше, до Ганновера, домой.Что уповать на старческую силу?Рассказывать – не хватит жизни всей,и жаль, что всё почти возьмет в могилувернувшийся наемный Одиссей.