Град Кощеев

Казьмин Анатолий Антонович

– Вот это ты точно брешешь, внучек! – хохотнул Михалыч. – Не льсти себе и говори потише. Не дай боги донесёт кто Кощеюшке твои слова… Будем мы красть не девок тогда, а нового дворецкого.

– Фи на вас, дедушка Михалыч, – тут же надулся Гюнтер. – Я ещё очень даже в силе и полном расцвете…

– Так не про тебя-то речь, – резонно перебил его дед.

– Зачем вообще красть? – вздохнула Варя. – Нехорошо как-то… Можно просто пригласить в гости на праздники.

– Традиция такая, внучка, – хмыкнул Михалыч. – У Кощеюшки завсегда пара-тройка

прынцесс во дворце ошивается. Для престижу надо.

– Опять же через полгодика попрут всякие принцы да Иваны-дураки, – поддержал деда Калымдай, – узниц из заточения вызволять. Всё лишнее развлечение для Государя.

– Персиянскую княжну надо, – вдруг сказала княжна Дашка.

– Почему именно персиянку? – удивился я.

– Звучит красиво и романтично, – пояснила Дашка и продолжила нараспев: – Разгневался тогда Кощей, поднял персиянскую княжну могучими руками и бросил её с крыши дворцовой…

– В набежавшую волну, – закончил я и отмахнулся от непонимающих взглядов. – Ладно, уговорили. Только я на дело не пойду. У меня и так времени ни на что не хватает.

Судя по ухмылкам и ироническим взглядам, никто меня и не собирался с собой брать. Я обиженно надулся, а Варя погладила моё плечо прохладной ладошкой.

– Можно в Китай махнуть, там принцессу поискать, – предложил Калымдай. – Дорога туда уже проложена…

– Ладно, – я встал, – дальше без меня, пойду работать… На Горыныче полетите?

Группа киднеппинга дружно кивнула.

***

У ворот дворца стоял на задних лапах большой, размером с овчарку, чёрный кот и близоруко щурясь, пытался найти звонок или колотушку. Я подошёл поближе, а кот, выудив из холщовой сумы, переброшенной через плечо, круглые очки, напялил их на нос, поправил золотые дужки за ушами, снова оглядел ворота и вздохнул.

– Помочь? – я почему-то был уверен, что кот говорящий и не ошибся.

– Будьте так любезны, – обернулся ко мне он.

– У нас открыто, вообще-то, – я кивнул скелетам и они вновь положили сабли на плечи и замерли. – А вы к кому?

– Политический беженец. На службу наниматься пришёл, – снова вздохнул кот, потом осмотрел меня с головы до ног и представился: – Бенедикт Терентий Максимус. Можно просто – Беня.

Я представился и спросил:

– А к нам откуда пожаловали, Бенедикт Терентьевич? Из Лукоморья?

Кота передёрнуло:

– Где мне только не довелось служить…

– Ну, ладно, пошли в бухгалтерию, там и решим, что с вами…

– Не надо так официально, Фёдор Васильевич, – прервал меня кот, – просто – Беня.

– Лады, Беня. Пошли я тебя с нашей бухгалтершой познакомлю.

– Блохастый? – вперила Агриппина Падловна строгий взгляд в нас, едва мы переступили порог бухгалтерии.

– Я точно нет, – открестился я. – Беня, блохи есть?

– Есть, – честно кивнул кот. – Только они кошачьи, людей не кусают.

– Ага, не кусают… – с опаской протянула главбух. – Мыться чаще надо!

– В дороге я уж которую неделю, – вздохнул Беня. – Оформлюсь у вас и сразу в баню.

– И кем ты служить хочешь? Считать умеешь?

– На уровне элементарной арифметики, – поморщился кот. – Лучше не надо.

– Сторожевым котом пойдёшь? – предложил я. – Будешь по ночам дозором городские стены обходить да врагов высматривать.

– Не моё это – воинское дело, – снова поморщился кот. – Да и не мальчик уже ночами по крышам скакать…

Кота оформили воспитателем в наш дворцовый детсад-ясли. Очень удачно, кстати. Кот вышагивал между кроваток, важно заложив лапы за спину и мурлыкал деткам песенки. А когда тихий час заканчивался, то ребятня собиралась вокруг Бени и завороженно слушала его нескончаемые сказки, легенды, стихи, по которым он был просто спец. Даже взрослые часто забегали в ясли и на цыпочках подобравшись поближе к рассказчику, усаживались на толстый ковёр и замирали, боясь пропустить хоть слово или просто мяв.

А чего это я про кота вспомнил? А, да, во-первых, для отчёта, во-вторых, из представителей фауны он у нас не один объявился.

Буквально на следующий день, я чуть лимонадом не подавился и едва с крыши не рухнул, когда откуда-то снизу раздался громкий такой трубный рёв. Догадались, да, что я не про музыкально-сигнальные инструменты? Правильно – натуральный слоновий рёв.

Первая мысль была почему-то про Ганнибала, перешедшего Чёрное море и явившегося к нам на разборки. Вторая – точно наши добытчики в приданное нигерийской принцессе из Африки зоопарк привезли. Не угадал, слава богам. Внизу у подросшей на метр городской стены, стояли два мамонта и лениво покачивали хоботами. Ага, натуральные такие мамонты. Я про них давно тут слышал, а увидеть пока не довелось и вот, сподобился.

– Деда! – завопил я. – Айда на мамонтов посмотрим!

– Да чего на них смотреть? – пробурчал дед, но всё же подшаркал ко мне поближе, чтобы попасть в радиус захвата Шмат-разума. – Их есть надо, а не смотреть.

Мамонты были ну точь-в-точь как на картинках книг про первобытных. Большие. И снова – большие. Вообще, размерчик сразу как-то ошеломлял. Одна из двух этих зверюг была покрупнее другой, как потом оказалось – мальчик. Так вот я едва был выше колен его передних ножек, представляете? А своим горбом он запросто бы касался третьего этажа современного здания. Вашего современного.

Два якута, а может чукчи каких-нибудь, да не важно, стояли рядом и скалились, глядя как я надрываюсь от восторга.

– Ни фига себе шерсть какая, деда! – орал я, бегая вокруг зверей. – Ни фига себе бивни какие! Ни фига себе хоботы, а?!

И тут этим самым хоботом меня вдруг и подхватили да подняли вверх.

– Ни фига себе! – опять заорал я, только от страха. И это хорошо, что именно так заорал. В подобных ситуациях я, пардон, матом ору, а вокруг уже собралась стайка детей.

Тут меня усадили на что-то тёплое, мягкое и вонючее и я, вцепившись пальцами в это что-то, с опаской открыл глаза. Высоко, блин!