Град разбитых надежд
Шрифт:
Только Ли умел так смеяться… любимый веселый мальчик. И не хотелось, чтобы он снова метался ожесточенным безумцем, как в тот день, когда Джоэл покинул свое тело и носился безмолвным призраком по коридорам госпиталя. Не хотелось, чтобы Ли снова нес на себе груз ответственности за удачный или неудачный ход расследования по делу, способному погубить Вермело. Джоэлу нужен был кто-то, умеющий просто смеяться и дарить беззаветную радость.
— Удачи всем! Мы на следующем экипаже, — помахал друзьям Ли. — Нас наверняка ждет рыжий рикша. Будто хозяева его, честное слово.
— Может, запишем его в охотники, раз ему так неймется? — усмехнулась Энн. — Милости просим, ждем в академии.
— Лучше ко мне в лавку помощником, — робко попытался пошутить Батлер.
Друзья разошлись в благодушном настроении. Ли развеселил всех, и смешанные чувства насчет Умана постепенно рассеялись.
— Пойдем искать рыжего. Наверняка за воротами Квартала Богачей нас ждет, — сказал Ли, пока они медленно шли по ровной каменной плитке. Джоэл поражался, насколько гладкая здесь мостовая после грубой брусчатки темных улиц, к которой привыкли его ступни.
— Может, пройдемся пешком? Мне надо разрабатывать ногу, а то как тренироваться с мечом потом, — предложил Джоэл. — Да и дыхалка подводить стала после всех этих лежаний. А пыль архива не на пользу легким. Надо пройтись.
— Только если этот проныра не ждет персонально нас, — кивнул Ли, и они вышли за ворота.
— Всем посторонним на выход. Напоминаем, если вы не являетесь жителем Квартала Богачей, вы обязаны покинуть территорию за час до сигнала «отбой». Напоминаем, — механически возвестил местный громкоговоритель, а суровый привратник с ключами уже ожидал возле выхода, неодобрительно провожая чужаков косым презрительным взглядом.
Привычный Вермело обрушился иной реальностью, другим миром, где маячили стены с обветшалой гризайлью и в мостовой случались выбоины глубиной с колесо повозки. Ветхость города сдавила виски тяжелым ощущением неизбежной катастрофы: невозможно так долго скрывать за толстыми стенами, что внутри бедствующего города существует еще один, закрытый и почти запретный.
— Джоэл, Смерть смотрит на тебя сквозь закрытые веки, — раздался вдруг голос со стороны переулка, где вечерние тени уже соткали плотную завесу для взора, не позволяя разглядеть невысокий согбенный силуэт. — Смерть видит тебя через фарфоровую маску.
— Кто ты? Покажись! — вскинулся Джоэл, но заметил лишь сумрачного фантома в черной шали, метнувшегося за угол. В прежние времена, повинуясь долгу и любопытству охотника, он бы непременно попытался догнать. Но не теперь. Не теперь.
А где-то в подсознании мелькнул яркой вспышкой образ Каменного Ворона в огне, который вновь сражался со Змеем. И Джоэл не представлял, почему уверен, что это создание из кошмаров связано с загадочным призраком в черной шали.
— Ты с кем, Джо? — обеспокоенно спросил Ли.
— С ней… со старухой в черной шали!
— Джо, здесь никого нет. Знаешь, ты меня пугаешь. У тебя от бездействия мозг воспроизводит то, что травмировало твою психику в прошлом. Я вот читал об этом в библиотеке Цитадели как-то раз, и врачи предупреждали, что так может быть с тобой. И со всеми, кто пережил серьезное ранение, — Ли подошел вплотную и обеспокоенно нахмурился, его улыбка померкла на несколько мгновений, но тут же расцвела новыми красками: — Знаешь что? Забудь ты о старухах! Лучше объяснись с Джолин наконец. Вот скоро праздник Сбора Урожая. Ярмарка будет в Квартале Торговцев. Пригласи ее!
— Ей же нельзя покидать пекарню.
— А с тобой можно. Уман же велел тебе приглядывать за ней. Вытребуй разрешение у него, видишь, он вроде добрый. Велел приглядывать? Вот и приглядывай. Значит, пройтись с тобой можно будет. Давай, Джо, действуй!
Глава 30. Под сенью яблонь
День истекал соком спелого яблока. Солнце над крышами летело янтарной смолой, легко касаясь разноцветных флюгеров, едва уловимо вращаемых теплым ветром. Лето иссякало песком сквозь пальцы, и на полях полным ходом шли работы, к которым посменно привлекались труженики с фабрик и артели ремесленников из мастерских. Вермело не мог себе позволить, чтобы даже малая толика посеянных злаков и созревших плодов пропала, сгнила или стала добычей птиц и грызунов. Не разрешалось и людям без дела проникать в огражденные заборами сады.
— Ты уверен, Джо, что это хорошая идея? — спрашивал Ли в мансарде, завязывая перед зеркалом новое лиловое жабо.
— Ты же сказал вчера действовать. Вот я и действую. Разрешение от Умана получено, — лукаво поддел Джоэл.
— Да, но сады… Это ведь запретная территория.
— В честь праздника для меня станет разрешенной. Что я покажу Джолин на ярмарке такого, что она не видела?
— Ну, гадалок, например. Хотя дело-то твое, не мне указывать. Ладно, дружище, ты прав: действуй! — с душой сказал Ли, хлопая напарника по плечу. — А я и сам повеселюсь.
— Пойдем на ярмарку с тобой осенью, — пообещал Джоэл.
Праздник Сбора Урожая отмечался в Вермело два раза: перед началом работ и по завершению — в конце лета и в середине осени. По древним традициям считалось, что первые народные гуляния приносят извинения земле за то, что люди намерены притронуться к ее богатствам. Завершающие осенние торжества означали великую благодарность природе за то, что позволила собрать ее дары. И хотя в Вермело больше не верили в старинные обряды и сбор урожая начинали по мере созревания тех или иных плодов и злаков, но ярмарочные гуляния в Квартале Торговцев оставались одной из немногих радостей обычно угрюмых горожан.
Джоэл не участвовал в сборе урожая как охотник, хотя молодняк из академии отправляли наряду с рабочими. Зато опытным следователям полагались некоторые привилегии, которыми и хотелось воспользоваться.
«Вот и пекарня!» — думал Джоэл, когда неторопливо повернул на Королевскую Улицу. Он радовался, что теперь это строение не будит безотчетной ненависти и бессильной злобы, не нависает неразгаданной тайной. Теперь даже в Ловцах Снов не возникали омерзительные монстры. Хотелось верить, что половина из этих смутных образов принадлежала Зерефу Мару и его жене. Так взывала к отмщению и справедливости их нечистая совесть, о которой чета позабыла. Хотя часть кошмаров неизбежно относилась к беспокойным снам Джолин, но ныне образы химер померкли, истончились до смутных очертаний и едва ли могли кого-то устрашить.