Град разбитых надежд
Шрифт:
— Не слухи… Их чистильщиками поэтому и называют, что эти отряды забирают трупы и выкачивают жир перед тем, как выбросить за стену. Чистят город… и мыло делают, чтобы еще чище было. А п-потом хозяйки пороги драят вот эти самым мыл-лом. Может, соседом своим, может, родственником.
— Бред это все, — сжал кулаки Джоэл. Он-то знал, что все это не слухи, но такая правда едва ли помогла бы возлюбленному немного отдохнуть.
— Не бред… Из охотников, наверное, тоже делают мыло, — не унимался Ли и твердил срывающейся скороговоркой: — Из Лулу сделают… И из меня! Джо, я не хочу становиться мылом. Прошу, проследи, чтобы я не стал!
— Заткнись, Ли! О чем ты говоришь?
— Когда я умру, сделай так, чтобы я не стал мылом. Не хочу быть мылом, — умоляюще проскулил Ли, словно уже задремал и видел кошмар наяву. Джоэл приблизился к нему и с неудовольствие встряхнул за плечи, нависая сверху:
— Успокойся уже! Ты ведь моложе меня.
— Пожалуйста, Джо! — Ли закрыл лицо руками, садясь на кровати и взлохмачивая темно-каштановые волосы.
— И тебе больше не снятся кошмары.
— Лулу тоже не снились, — тихо простонал Ли, провозглашая неизбежное, то, что они оба стремились забыть, не понимать с полным пониманием: — Эпидемия превращений прошла, Легендарного Сомна победили, а она все равно обратилась. И у Джолин…
— Замолчи. Джолин не обратится.
— В этом городе… я не знаю, что здесь уже возможно, — Ли потерянно посмотрел в глаза. — Этот город запрещает быть счастливыми. Просто запрещает. Ты разве не понимаешь? Как только ты становишься счастливым, он вбивает тебя п-по шею в з-землю.
— Это просто жизнь. Ли, отдохни. Давай уже, успокаивайся. Мы справимся с этим, чем бы оно ни было.
«Бедный мой лучистый мальчик… Тебе бы выступать на Народной Сцене, ты не желал этой жизни. А желал ли я? Никогда об этом не думал. До вчерашнего дня. Сбежать бы, сбежать в стригали. Но не сейчас, сейчас нельзя. Не с такими кошмарами Джолин. За что нам все это? За что нельзя отвыкать от смерти?» — думал Джоэл, чертя на карте узоры всех мест появления Рыжеусого. Работа отвлекала от домыслов и смутных стремлений.
Всплыли новые улики, поймали и допросили новых подельников, мелких и незначительных, но владеющих информацией. Прежде, чем большая часть из них пропала в подвалах психушки и гарнизона, Джоэл успел разузнать кое-что интересное: Рыжеусый проложил по городу несколько проверенных маршрутов по крышам и через погреба. Так он незримо перемещался, минуя все кордоны. Но, что самое странное, его тропки сходились лучами черной звезды возле Цитадели.
«Что он туда приносил? Или… что оттуда выносил?» — застыл над картой Джоэл, откладывая угольный грифель и стряхивая с ветхой бумаги труху. Картина предстала четкая: точки сбыта, схроны, лаборатория. Но вот источник сырья… Все меньше оставалось веры в сказочку, будто контрабандист просто скармливал людям некачественно переработанный опий.
«Эх, охотник еще называется! В нарушение всех правил безопасности», — подумал Джоэл, спускаясь на кухню. Мио обессилено и беспокойно заснул на сложенных руках прямо за столом, позабыв развесить Ловцы Снов. Джоэл со снисходительной улыбкой накрыл плечи мальчишки плащом и бесшумно раскинул ловушку для кошмаров, но, несмотря на пережитое горе, ни одна мерзопакостная тварь не застревала в сетях ни у Мио, ни у Ли.
Мансарда застыла редким покоем дневного сна охотников, один Джоэл осторожно перемещался между комнатами, охраняя друзей. Но сердце его рвалось в пекарню. Он знал, что Джолин не обратилась, но все же мечтал утешить ее, отогреть. И одновременно безотчетно боялся, что это он причина ее кошмаров. Да еще не давали покоя новые факты по делу Рыжеусого.
Тишина мансарды отсчитывала время взглядом на башню через чистое стекло перекрашенной рамы: вот настоящие господа всего города. Часы, правила, отмытые пороги. А чего добивались революционеры? Выхода в Хаос? Так или иначе, попадали они в пасть Змею. И все же Джоэл не понимал, почему уверен в том, что между Рыжеусым и обращением Лулу тоже существует далекая, но очевидная связь. И не только в том, что они спасли девушек из борделя, ставшего отправной точкой этого расследования.
— Денечек добрый, — вскоре раздался голос Ли. Он бодро спускался по лестнице, потом долго фыркал, умывшись студеной водой из колодца. Джоэл какое-то время присматривался, опасаясь уловить надлом и неискренность в привычной теплой улыбке, которая порой заменяла напарнику обезболивающие. Особенно, когда речь шла не о физических, а о душевных ранах. Но пока Ли ничем себя не выдал, будто пять часов сна сделали его другим человеком, стерли из памяти иррациональный страх. О мыле и чистильщиках они больше не говорили.
— Пойдем, Джо, надо восстанавливать твою боевую форму, — воодушевленно скомандовал Ли, с размаху хлопнув Джоэла по плечу.
— Тш-ш, не разбуди Мио. Рапорт не будешь писать?
Ли помрачнел, дернул плечами, встряхиваясь, как мокрый пес:
— О чем? О кошмарах Джолин? Кошмары и кошмары. Нам никто не велел тащить ее в Цитадель, как только возникнут химеры. Рапорт по форме: ночь без происшествий.
— И то верно, — кивнул Джоэл. — Главное, чтобы у тебя проблем не было.
— Не будет, я сегодня твердо решил тебя погонять. Чтобы мы снова могли химер гонять вдвоем.
Джоэл слегка приподнял бровь, но смолчал, послушно подхватив меч наверху. Предварительно он счел необходимым переодеться в самую немаркую одежду, которую ни за что не выбрал бы для показательной тренировки перед учениками Академии. Но теперь они шли не для выступлений, чтобы никто не стал свидетелем небывалого позора народного героя Вермело.
Впрочем, никто и не жаждал глазеть, когда они подошли к посыпанной песком и опилками арене во внутреннем дворе. Академия выглядела почти нежилой — серые стены казарм с узкими прорезями запыленных окон, мятущиеся по ветру гигантские Ловцы Снов, развешанные на столбах. И гнетущая тишина. Ни отзвука приказов, ни построений. Возможно, Ли просто выбрал часы теоретических занятий будущих охотников, например, уроки плетения Ловцов Снов. Хотелось верить, что в этом привычном, знакомом с юных лет островке покоя и порядка не затаилось никакого нового зла. Но тревога колыхалась в глубине сердца, как переплетения ловушек для кошмаров.
— Дня доброго, господа, — начал Ли.
Возле пропускного пункта встретили неразговорчивые стражи, глянули исподлобья, недовольно пробурчали:
— Академия для курсантов.
— Нам можно, — показал пропуск Ли. И, похоже, украдкой вручил охране несколько звонких монет.
«Лучшего дня ты не выбрал, конечно, — молча ворчал Джоэл. — Только что здесь обратилась Лулу, а ты нас привел для тренировок. Зачем они? Уман, похоже, нашел удобный повод сделать меня живым символом. И не выпустит уже с должности доморощенного писаря. Так рапорты и кропать до конца дней».
— Давай, оп-оп в галоп! Упал-отжался! — понукал Ли, пока Джоэл разогревал мышцы недолгой пробежкой. Он напоминал себе цирковую лошадь из старых сказок: устало кружил по усыпанной опилками арене. Да еще неуклюже прихрамывая, намного медленнее, чем раньше. Но еще в середине лета в госпитале он и ходил-то с великим трудом. Теперь уже вроде как бежал, хотя больше скакал горным козлом, поджимая правую ногу, излишне перенося вес то на носок, то на пятку. Но так и не мог понять, как удобнее извернуться, чтобы избавиться от колющей боли в голени и колене. Вероятно, никак. В какой-то момент он просто принял боль как данность, и тренироваться стало легче.