Град Светлый

Шапошникова Людмила Васильевна

Вне зависимости от того, как он понимал Культуру, как таковую, или ее взаимодействие с цивилизацией, он стремился как бы „окультурить“ и саму революцию, и тот класс, который он считал в своем заблуждении классом-мессией, классом-спасителем, рассматривая его как наивысшую ценность в создании нового, справедливого мира. Несмотря на его заблуждения и ошибки, он считал Культуру, а вместе с ней и цивилизацию, важнейшим направлением в работе нового государства, советской власти. Эти его мысли были отражены в ряде документов революционного периода. В своей практической деятельности он вытянул на себе, пожалуй, самое главное для такой страны, какой была в те годы Россия: сумел ликвидировать безграмотность, наладить широчайшую сеть народного просвещения, книгоиздательство, библиотечное дело и многое другое, что содействовало самой первой ступени образования народа. Он постигал в действии те трудности, которые стояли на его пути как вождя и государственного деятеля. Постепенно его утверждения становятся не столь категоричными, не столь боевитыми, какими они были в 1919 году. В 1922 году он говорит на IV сессии ВЦИК: „Годы и годы должны пройти, годы и годы мы должны учиться, потому что уровень культуры наших рабочих низок, рабочим трудно взяться за совершенно новое дело производства, — а только на одних рабочих мы и можем положиться в смысле искренности

и энтузиазма. Годы и годы должны пройти, чтобы мы добились улучшения нашего государственного аппарата, подъема его — не в смысле отдельных лиц, а в полном его объеме — на высшие ступени культуры [162] . Чем бы он не занимался, строя новое государство, он постоянно натыкался на отсутствие Культуры, тормозившее движение. Нет Культуры — нет возможности поднять экономику, нет Культуры — нет настоящего госаппарата, нет Культуры — нет ничего, нет в конечном счете советской власти. Для него это стало ясным еще до того, как он слег, чтобы никогда больше не подняться. И он произносит речь на Х1 съезде РКП(б): „Экономической силы в руках пролетарского государства России совершенно достаточно, чтобы обеспечить переход к коммунизму. Чего же не хватает? Ясное дело, чего не хватает: не хватает культурности тому слою коммунистов, который управляет“ [163] . Этого не хватало крестьянину, который становился кооператором при НЭПе — новой экономической политике, не хватало скороспелому школьному учителю, не хватало тем, кто по классовому принципу был выдвинут на важные государственные посты. Его действия, его интуиция привели его к мысли о том, что без Культуры, даже такой, о которой он говорил, не создать ничего: ни экономики, ни государства, ни Града Светлого. Его творчество, запрограммированное эволюционным потоком, шло неудержимо против мертвых догм Маркса. Культура была не надстройкой, а основанием общества.

162

Ленин В.И.Собрание сочинений. М., 1951. Т XXXIII. С. 358.

163

Там же, С. 258.

В последних своих работах он неустанно продолжает писать о Культуре, но в окраске мыслей о ней появляются новые тона. „Но нам первое пятилетие, — пишет Ленин в статье "Лучше меньше, да лучше", — порядочно-таки набило голову недоверием и скептицизмом. Мы невольно склонны проникаться этим качеством по отношению к тем, кто слишком много и слишком легко разглагольствует, например, о «пролетарской культуре»: нам бы для начала достаточно настоящей буржуазной культуры, нам бы для начала обойтись без особенно махровых типов культур до-буржуазного порядка, т. е. культур чиновничьей, или крепостнической и т. п. В вопросах культуры торопливость и размашистость вреднее всего". Последние статьи Ленина содержали осмысление его практического опыта и поэтому не были похожи на то, что он написал до этого. Не исключена возможность, что дальнейший его опыт и дальнейшие размышления могли бы привести к сближению его позиций с теми, кто в пространстве Духовной революции формировал новое мышление XX века. Но ему не было суждено это "дальнейшее". История же, как известно, сослагательного наклонения не знает…

В последних его статьях, размышлениях и действиях появилось много такого, что могло бы свидетельствовать о наметившемся отходе от теоретического доктринерства Маркса. К сожалению, у него был слишком небольшой срок, всего 5 лет, чтобы проверить теорию Маркса действием и по-новому осмыслить полученный результат. Может быть, он бы понял, наконец, что у человека можно отнять все: имущество, положение, семью, свободу. Но нельзя отнять Культуру, ибо она внутри Духа его. Ее можно отнять только вместе с человеком, с тем человеком, для которого классовый принцип и классовая борьба стоят далеко позади Культуры и с Культурой истинной вместе сойтись не могут, даже если применяются принуждение и насилие.

Но полагать, что Ленин мог кардинально отойти от Маркса, конечно нельзя. Это значит создать о нем еще один миф. Он глубоко впитал в себя марксизм и руководствовался им. Отсюда и противоречия между ленинской теорией и ленинской практикой. Все-таки Культура в истинном смысле слова, лишенная пресловутого классового принципа, а вместе с нею Любовь и Красота, основные устои Космической эволюции человечества, меркли в его сознании перед грандиозностью революционных задач. Он был убежден, что все это второстепенное, ибо свято верил в постулат: «Материя первична, дух вторичен». Он не был гуманистом в христианском, общечеловеческом смысле этого слова. Скорее, он был антигуманен. Но он не являлся и диктатором того типа, который сложился позже во всех тоталитарных государствах, от коммунистических до фашистских. «Добро было для него все, что служит революции, зло — все, что ей мешает. Революционность Ленина имела моральный источник, он не мог вынести несправедливости, угнетения, эксплуатации. Но, став одержимым максималистической революционной идеей, он, в конце концов, потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость. Ленин не был дурным человеком, в нем было и много хорошего» [164] .

164

Бердяев Н.А.Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 97.

Это опять Бердяев. Его оценки дают нам представление о Ленине как реальном земном человеке, величие которого состоит в том, что, действуя в естественном историческом потоке, он сумел перевернуть не только Россию, но и весь мир, на который перемены в России оказали всестороннее и мощное влияние. Русская социальная революция, которой руководил Ленин, как бы «улучшила» капитализм в других странах, устранила его «дикие» стороны, значительно снизила норму эксплуатации, заставила предпринимателей позаботиться о социальных правах пролетариата, сформировала «человеческое лицо» капитализма. Как ни парадоксально, но факт: высокий уровень жизни в западных странах, который мы наблюдаем сейчас, есть результат в конечном счете не совершенства самого капитализма как социально-экономической системы, а наличия в мире Русской социальной революции, потрясшей основы не только России, но и мирового капитализма. Сознание того, что подобная революция — реальность, которая угрожает другим странам, привело к необратимым изменениям в самой системе мирового капитализма. В капиталистических странах начало складываться

общество, которое устраивало большинство, а не меньшинство. Не заглядывая далеко вперед, мы можем утверждать, что подобных изменений в самой России пока не произошло. Попав непосредственно в область взрыва материи, Россия по ряду исторических причин оказалась как бы в мертвой зоне, не затронутая теми волнами, которые «контузили» старую экономическую систему стран Запада. И возможно, одной из причин неудачи результатов социальной революции для собственной страны явилось сопротивление старого в самих людях тому, что несло им новое. Ленин чувствовал это сопротивление всеми фибрами души и пытался ослабить его, но недостаточно глубоко понимал натуру самого человека, не брал в расчет тот «нематериальный» фактор — Дух, на который так много обращала внимания Духовная революция.

«Столько сделано Лениным, столько явлено теми, кто строил в бесконечность. Наша община имеет основание требовать новых форм. Мы легче начнем слагать новый центр, нежели допустим старые знаки на новых ступенях. Примите это указание для немедленного приложения» [165] , — написано в «Общине». Учителя понимали, сколь тяжек труд созидания нового среди обломков старого. Старое обладало способностью возвращаться, подобно тому как болотная трясина, раздвинутая мощным веслом, вновь смыкается. Соотношение и суть старого и нового нужно уметь верно определить, чтобы не разрушить вечных основ жизни, долговременность которых превышает понятия «старый» и «новый». Говоря о «старых знаках на новых ступенях», Учителя обращали внимание руководства Новой России на нежелательность использования старых теорий в Русской революции.

165

Община (Улан-Батор, 1927). Часть вторая, V, 1.

«Но не фабрика, но мастерская духа обновит мир» [166] , — донеслось в 1923 году с Гималаев. Но Вождь не услышал, а если бы услышал, то не поверил бы. Ему оставалось всего несколько месяцев до смерти…

6

Может быть, и эта страна, достигшая поворотного пункта в своей истории, получила, в свою очередь, предупреждение и предложение помощи от Сил Светлых, но, как обычно, среди власть имущих не нашлось просвещенного и, главное, сильного духом человека, чтобы воспользоваться спасительными советами. А мы знаем по всей истории человечества, что там, где Вестник не был принят или даже преследовался, там спрашивается со всей страны. Вестник приходит в час трудный, потому отвергание его означает принятие своей полной кармы. Все бедствия, обрушивающиеся на страну, не есть ли грозное предзнаменование? Не избрала ли страна путь труднейший? Но как тяжка карма лиц, отвергнувших помощь Сил Света и тем принявших на себя всю ответственность за грядущее.

Письмо Елены Рерих от 14 мая 1937 г.

166

Листы Сада Мории. Книга первая. Зов. 21.01.23.

После социальной революции и смерти ее первого Вождя пространство свободы в стране все более сужалось и ярко выраженные тоталитарные тенденции заполняли освободившуюся социальную нишу. Развитие событий в России принимало характер, угрожающий тяжелыми последствиями для ее народа. Страну повели по пути, идущему вразрез с Космической эволюцией и ее законами.

…28 мая 1926 года небольшой экспедиционный отряд пересек советско-китайскую границу в районе озера Зайсан. В отряде находились русский художник Николай Константинович Рерих и его жена Елена Ивановна. Они отклонились от маршрута своей Центрально-Азиатской экспедиции, чтобы выполнить задание тех, кто создавал уже в это время книги Живой Этики. В Москву Рерих привез письмо, ларец с землей Гималаев, свои картины и рукопись книги, которую надеялся издать в России.

В письме Учителя, их называли в Индии Махатмы, или Великие Души, обращались к советскому народу. «На Гималаях мы знаем свершаемое Вами, — писали они. — Вы упразднили церковь, ставшую рассадником лжи и суеверий. Вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассудков. Вы разрушили тюрьму воспитания. Вы уничтожили семью лицемерия. Вы сожгли войска рабов. Вы раздавили пауков наживы. Вы закрыли ворота ночных притонов. Вы избавили землю от предателей денежных. Вы признали, что религия есть учение всеобъемлющей материи. Вы признали ничтожность личной собственности. Вы угадали эволюцию общины. Вы указали на значение познания. Вы преклонились перед Красотою. Вы принесли детям всю мощь Космоса. Вы открыли окна дворцов. Вы увидели неотложность построения новых домов Общего Блага! Мы остановили восстание в Индии, когда оно было преждевременным, также мы признали своевременность Вашего движения и посылаем Вам всю нашу помощь, утверждая Единение Азии» [167] .

167

Беликов П., Князева В.Рерих. М., 1972. С. 178–179.

В письме Учителя как бы подводили итоги обеих русских революций, Духовной и социальной, указывали на то положительное, что народу удалось сделать за это время, обращая внимание на ликвидацию мешающих будущему элементов прошлого. Когда мы оцениваем это письмо лишь с точки зрения социальной революции, а делаем мы всегда именно так, то возникает, как правило, ложное представление о взглядах авторов письма. Эти взгляды обуживаются и сводятся однозначно к поддержке всех акций социальной революции, к одобрению всей политики большевиков. Смысл письма имел более широкое значение, уровень его сопрягался с задачами Космической эволюции, которые были сформулированы в пространстве Духовной революции. Отметив ликвидацию явлений и институтов прошлого, мешающих дальнейшему восхождению по лестнице эволюции, Махатмы написали слова, которые нуждаются в дальнейшем осмыслении: «Вы угадали эволюцию общины. Вы указали на значение познания. Вы преклонились перед Красотою. Вы принесли детям всю мощь Космоса». Эти строки относятся к моментам Духовной революции. Они как бы предопределяли дальнейшее развитие страны, указывали на духовно-эволюционные цели этого развития. В какой мере эти цели могли быть реализованы, зависело от уровня сознания тех, к кому обращались авторы письма, стараясь дать понять им эволюционный характер свершенного. Не только крушение старого, истощившего свою энергетику мира составляло смысл революции, этого «взрыва материи», но главное заключалось в создании Нового Мира на иных духовных и эволюционных основах. Проникая в суть эволюционных и исторических процессов XX века, Учителя понимали, сколь значителен и опасен был период, к которому подошла страна в 1926 году.