Град Темных Вод
Шрифт:
И улыбнулась — куда же без фирменной улыбки?..
Тревога, которую Вероника поспешно «задавила», оказалась ложной. На первый взгляд.
Общие открытые вопросы, о прошедшем годе, о новых знакомствах, о перспективах и результатах в учебе и тому подобном. Вероника отделывалась размытыми ответами, увлеченно описывая красоты Ярославля и всяческие интересности на занятиях. Удерживать расслабленную мину на лице стало трудно, когда форма и характер вопросов изменились.
— Ты посетила занятия группы для подростков, о котором мы говорили в прошлый раз?
«Подростков, потерявших
С елейной же улыбкой.
«Я льдинка. А арена и ПК-шники на тракте в счет?»
— Нет, конечно, нет.
В притворном изумлении изогнулась бровь доктора.
— Ты колебалась. Кажется, это был гнев?
«Я льдинка, бесова ты мегера!»
— Всего лишь удивилась вопросу.
— Положим. Жаль, что ты со мной настолько не откровенна. Этим ты вредишь не мне, а себе. Только себе.
Колкий взгляд поверх очков, брошенный на посетительницу, с улыбкой не стыковался.
— Знаешь, Вероника, в последнее время я все сильнее интересуюсь живописью. Может быть, твой случай меня… вдохновил.
«Случай вдохновил ее, да я просто муза…» — лед покрылся трещинами.
— Помнишь, я просила тебя нарисовать мне сказочное животное?
«Помню, как старалась не воткнуть тебе в глаз какой-нибудь карандаш из цветного набора!» — пришлось кивать, чтобы как-то скрыть эмоции.
— Да. Кажется, я сделала набросок с изображением феникса.
— Именно. Очень, очень любопытный рисунок. Мы с коллегами долго… рассматривали его.
«Разносторонне, не сомневаюсь», — усмешка с должным растяжением губ могла, в принципе, сойти за улыбку.
— Ты, конечно же, знаешь такого художника, как Гойя. Одна из его гравюр называется «Сон разума рождает чудовищ». Весьма символично.
«Забавно слышать о чудовищах от чудовища», — вовсю «таяла» льдинка.
— Весь цикл офортов Капричос [1] пронизан символами, — не могла проиграть на своем поле художница.
— Верно. Также верно и то, что чудовища, рожденные сном разума, становятся только сильнее, если разум бодрствующий строит вокруг них стену. Сознательно строит. Ты понимаешь, о чем я говорю, Вероника?
«Я не занервничаю. Не дам ей власти над собой», — опять и опять проговаривала мысленно девушка.
1
Капричос (исп. Los Caprichos-причуды) — серия офортов (фр. eau-forte буквально «крепкая вода» — разновидность гравюры на металле) Франсиско Гойя (закончена к 1799 г.), является сатирой на политические, социальные и религиозные порядки. «Сон разума рождает чудовищ» (El sue~no de la raz'on produce monstruos) один из наиболее известных офортов в серии.
— Стены, как бы высоки они ни были, не могут удержать чудовищ, — не дождавшись ни слова от пациентки, продолжила «милая женщина». — И я полагаю, нам следует вернуться к тому дню, когда ты узнала о смерти родных. Вероника, время настало.
«Я лужица, оставшаяся от льдинки…»
…Когда раздался звонок, она ужинала. Половинка холодной маминой котлеты и не менее холодный отварной картофель — Вероника поленилась греть еду. Разговор, то, какими словами ей сообщили об аварии, она не запомнила. Только ощущение: это все ложь, ужасная ложь, или розыгрыш, или ошибка, да, точно, просто ошибка… Она вытащила из «пожарной» матрешки несколько купюр, позвонила в службу вызова такси, долго объясняла, куда ей нужно доехать. Поездка почти не отпечаталась в памяти, только миг, когда она просит шофера вытащить деньги из открытого кошелька — слезы льются так часто, что сама она не видит, не различает…
— Что именно вы хотите услышать? — выдавила из себя Вероника.
— Все, что было после твоего прибытия в больницу, — поправила очки в тонкой оправе «милая женщина». — Как ты это помнишь.
— Какая-то стойка. Два белых халата. Кажется, сестринский пост. Я назвала фамилию, сказала, что мне звонили и что это наверняка ошибка. Сестра — я думаю, что это была сестра — сказала, что мне нужен доктор с такой… длинной фамилией.
— Доктор Вереницын, — за заминку Вероника получила подсказку.
— Наверное, — не стала спорить девушка. — Нужно было подняться… в хирургическое.
…По телефону ей сказали об аварии, о том, что «необходимо срочно приехать», но не о гибели родителей. Эта «честь» досталась доктору. Хирургу с длинной фамилией.
— Смерть наступила от…
Это, кажется, голос врача. Мужской, ужасно усталый.
— Нам очень жаль…
Женский. Стеклянные глаза и истерика в голосе…
Вероника зажмурилась, пытаясь прогнать те голоса из головы. Отгоревшие, отболевшие, но все так же — ранящие.
— Там мне сказали, что их… больше нет. Я не верила, никак не могла поверить, требовала проводить меня к ним или к тем, кого за них приняли… Тогда меня отправили на минус первый этаж. Цокольный.
«Я не льдинка. Уже не льдинка. Я цельная статуя изо льда».
— В патологоанатомическое отделение, — снова закрыла подсказкой паузу «милая женщина».
— Да, — выдохнула девушка. — Медсестра вызвалась меня проводить. Мы вернулись к лифту. Я, кажется, плакала, а она говорила что-то успокаивающее.
— Расскажи мне, как получилось, что из лифта в итоге ты вышла одна?
— Хм, — Вероника сбилась с мысли, нахмурившись, постаралась припомнить. — Лифт останавливался. На втором и на первом этаже. На первом была какая-то суматоха, и ее позвали.
— Ясно. Продолжай.
— Я вышла из лифта. Там был коридор, по правую и по левую руку. Мне говорили, куда поворачивать, но я забыла. Я стояла на месте и озиралась. Не могла решить, куда идти.
— Если бы там был кто-то, ты бы уточнила направление?