Граф Ад'берт
Шрифт:
— Чеканьте! — безнадежно махнул рукой Торн. — Это лучше, чем без дозволения короля пускать в оборот его монеты. Но если казначейство короны выразит протест…
— Конечно, конечно! — поспешно согласился Бура.
Гном оказался прав. Очень скоро не только в Крайде или Бедине, но и в Грийде бертианские золотые и сребреники стали самыми уважаемыми монетами. Никаких протестов казначейства не последовало, а посему Торн очень скоро забыл о своих опасениях.
Графа захватило новое увлечение. Он занялся сельским хозяйством. Бекке охотно поддержали начинания предводителя Берта. Совместными усилиями им удалось
Глава 11. На суше и на море
Как-то рассматривая Книгу, Торн с удивлением обнаружил, что красным цветом окрасилось море от побережий Грийда до Ветреных островов Крайда, причем цвет самих островов оставался соответствующим цвету королевства.
— Что бы это значило? — задумчиво пробормотал граф.
Красный цвет недвусмысленно указывал на ведение военных действий. Но кто мог вести их, если империя и королевство в состоянии войны не находились?
Торн сначала попробовал сам придумать объяснение столь странным указаниям Книги, но не смог остановиться на мало-мальски правдоподобной версии. Тогда он обратился за разъяснениями к Персиаль. Владычица морских эльфов по просьбе графа явилась в его замок. Узнав о причине беспокойства Ад’Берта, она грустно рассмеялась.
— Обычное дело, вы лучше меня знаете людей, — тихо промолвила Персиаль. — Люди всегда чем-то недовольны и постоянно устраивают между собой свары. Уже давно Грийд разгромил весь флот Крайда и обеспечил себе полное господство на море. Даже безобидные рыбаки королевства не решаются строить большие суда, а на небольших лодках рыбачат только в прибрежных водах. Короли Крайда, по-видимому, смирились с таким положением вещей. Но вот герцог Ветреных островов, лишившись защиты своего повелителя, оказался в весьма затруднительном положении. Без кораблей он не может связываться не только с материком, но и поддерживать отношения со своими многочисленными островами. Да и без рыбной ловли его подданным не прожить.
— Да, герцогу не позавидуешь! — согласился Торн.
— Но и жалеть его преждевременно, — лукаво прищурилась владычица морских эльфов. — Герцоги Ветреных островов давно научились обходиться без помощи королей Крайда. Они обзавелись собственным флотом, причем не только рыболовными или транспортными судами, они построили немало отличных военных кораблей, под прикрытием которых их флот бороздит море. Он не входит в территориальные воды империи, а корабли Грийда до последнего времени мирились с тем, что не только они плавают по морю. Однако грийдам всегда хотелось безраздельно властвовать над стихией, которая на самом деле подвластна лишь моему народу.
— Увы! Мои собратья предпочитают игнорировать существование существ, подчас более разумных, чем они сами, — не без горечи заметил граф.
— Вы правы! — кивнула головой Персиаль. — Недавно во время жестокого шторма корабль грийдов столкнулся с галерой Ветреных островов. Корабль потонул, а спасенных моряков галера доставила на побережье империи.
— Это правильно! — одобрительно заметил Торн. — Морские обычаи
— Если бы это было так, — с легким презрением отозвалась владычица морских эльфов. — Грийды замечательно отплатили спасителям. Они обвинили моряков галеры в пиратстве и в нарушении морских границ империи. Правительство Грийда приказало адмиралам своего флота уничтожить все корабли Ветреных островов.
— Это же война, — горько вздохнул Ад’Берт.
— Кого с кем? — прищурилась Персиаль. — Король Крайда предоставил герцога его участи. Грийды официально заявили, что борются только с пиратами. Формально война не объявлена.
— Но корабли герцога топят…
— Не совсем так. Моряки Ветреных островов хорошо знают все мели в своих водах, а там их немало. К тому же, они недурные мореходы. От столкновений с эскадрами Грийда им удается уходить. Нападать на сами острова грийды пока не решаются, а при сражениях один на один чаще проигрывают именно грийды. Еще раз замечу — люди герцога отличные моряки и отважные воины, умеющие извлечь все выгоды из тех преимуществ, которыми располагают. Да, еще одно обстоятельство помогает им побеждать. Корабли Ветреных островов гораздо быстроходнее и маневреннее судов Грийда, к тому же у них не такая глубокая посадка. Они часто укрываются на мелководье, откуда наносят неожиданные удары по врагу.
— Если вас не затруднит, держите меня в курсе того, как развиваются события на море, — попросил граф.
Полученные известия обеспокоили Торна. В глубине души он продолжал оставаться рыцарем Крайда и болезненно воспринимал все, что унижало королевство. Подсознательно он чувствовал, что постепенно Крайд утрачивает былое величие и силу. Он не мог понять, почему король оставляет герцога Ветреных островов без поддержки, почему не видит угроз со стороны империи. Смущало его и то обстоятельство, что в самом королевстве продолжались распри между отдельными властителями. С горечью Торн припомнил времена, когда помимо своего желания стал графом Ад’Берт.
Хотя самому графству, вроде бы, ничто не грозило, его предводитель ощущал, как нарастает в нем раздражение, вызванное бесцеремонностью Грийда. Тщетно пытался он подавить в себе это чувство, объясняя приступы гнева застарелой неприязнью к империи, доставшейся ему в наследство от тех времен, когда он служил еще сыну короля Кифа.
Новый повод для беспокойства не заставил себя ждать. Сначала Книга сообщила о мятеже герцога Ад’Сарта, на подавление которого выступила почему-то не королевская гвардия, а герцог Ад’Варт. Это, в свою очередь, привело к тому, что на Варт немедленно напали степняки, почувствовавшие ослабление границ, защита которых всегда возлагалась на правителей этого герцогства.
Вскоре смута в Крайде затронула и Берт. На его территорию несколько раз пытались прорваться беженцы из соседних областей, испуганные кровавыми распрями своих владык. Если прежде страх перед нелюдью подавлял все иные чувства у жителей королевства, то теперь они готовы были на все, лишь бы сохранить собственные жизни. Проникнуть в запретное графство людям не удалось (тропы, ведущие в него, выводили смельчаков обратно), но само появление крестьян с их немудреным скарбом у границ Берта было воспринято Торном как очень неприятный симптом.