Граф Лазарев. Том V
Шрифт:
— А разгребать весь этот бедлам будешь ты, Лазарев, — обрадовала меня Анна. Да она мои мысли читает! Может, вместо Дарьи стоило жениться на Блэйд?
— Прямо сейчас? На данный момент я могу служить только живым укором. Точнее, полуживым. Думаешь, у Долгоруких при виде израненного меня проснется совесть?
Анна шутку не оценила. Да я и не надеялся — к юмору Блэйд относилась примерно так же, как тролли к ягодным пирожным. Настороженно и с некоторым недоумением, что это вообще за штука и почему она людям так нравится.
— Нет, но
— Ближайшие семь дней графу требуется соблюдать постельный режим, — ответил за меня целитель. — Минимум семь! А лучше больше.
— Значит, через три дня Александр будет тебя ждать, — вынесла вердикт Анна.
— Три — это меньше, чем семь, а не больше, ты все перепутала, — на всякий случай напомнил я Блэйд, у которой были какие-то свои представления о математике.
— Ладно, через четыре.
Целитель неодобрительно посмотрел на Анну, но ничего не сказал. Спорить с главой Тайной Канцелярии было так же бесполезно, как и с Рабодаром.
Почувствовав, что на этот содержательный разговор ушло слишком много сил, я снова рухнул на кровать и бросил взгляд за окно, в которое пытались засунуть свои физиономии уже два гоблина. Судя по положению солнца, сейчас часов 11 (а судя по тому, что время по положению солнца я определяю крайне плохо, с таким же успехом может быть и 9, и полдень). Так или иначе, похоже, прошли почти сутки.
— Долго я провалялся без сознания?
— Ночь и весь вчерашний вечер, — подтвердила мою догадку Лидия. — Мы вернулись из резиденции «Неспящих» вчера в районе обеда, а сейчас уже утро.
Вряд ли беспокойство Анны о моем здоровье столь сильно, что она решила просто так переночевать в усадьбе. Значит, ей что-то от нас нужно. А что может быть нужно главе Тайной Канцелярии в доме, где заперты несколько пленных заговорщиков?
— Ты уже допросила «Неспящих»?
— Разумеется. Мы с Аристархом всю ночь этим занимались. Не сказать, что вышло очень продуктивно, зато получили много удовольствия.
— Особенно Валун и Кремень, — дополнил начальник охраны.
— А они что там делали?
— Посвящали наших друзей в национальные тролльи обычаи, — с абсолютно невинным видом ответила Анна. — Например, рассказывали про игру «Веселый камень».
— Судя по тому, каким тоном ты про это говоришь, этот «Веселый камень» — воистину что-то страшное.
— Ну что ты, не будь о нас такого низкого мнения. Это…
Договорить Анна не успела, потому что в дверь просунулся один из слуг. Судя по выражению лица, он сам не знал, из-за чего нервничает больше — из-за собравшейся в комнате целой кучи благородных или из-за того, что одна из них оборотень.
— Извините за беспокойство, сударыня, я принес то, что вы приказали.
— Спасибо, Митрофан. — Дарья ловко выхватила у него из рук сложенные вдвое листы и передала мне. — Я велела периодически привозить сюда записи, которые делают Мартыновы, чтобы не терять
Да Дарья тоже читает мои мысли! Все-таки я правильно женился.
Я поднес к глазам первый лист, радуясь, что одним из несомненных (и немногочисленных) достоинств моих наборщика и верстальщика был разборчивый почерк. Причем создавалось ощущение, что он у них один на двоих, так же как тяга к самогону и стремление отлынивать от работы. Посмотрим, что тут у нас.
— Достопочтимый маг сказал, что… Нет, вы поглядите на нее! Куда пошла, шалава размалеванная. Да в мое время таких… Петька, закрой уши! Кажется, первая часть того, что сказал достопочтимый маг, не относится к заклинаниям.
— А здесь на обратной стороне, похоже, эта женщина еще и нарисована. — Дарья взяла из стопки второй лист. — С некоторыми художественными преувеличениями. Петька, закрой глаза!
Аккуратным почерком Мартыновых были исписаны без малого пятнадцать листов. Похоже, шустрые дамы припахали братьев к работе еще со вчерашнего вечера. Примерно пятую часть записей составляли слово «компост» и его производные и внезапные замечания вроде «ого, да она ж почти голая!» и «да этот старик чокнутый!», которые я мысленно обозначил как примечания редактора. Чтобы во всем этом разобраться, потребуется как минимум час. И силы, которых у меня сейчас нет.
— Анна, так что же такое «Веселый камень»? — Я аккуратно сложил листы у изголовья кровати.
— Веселый камень катится с горы и сбивает все на своем пути. Когда навстречу ему попадается такой же тролль, обоим нравится. А вот когда кто-то менее, так сказать, бронированный — не очень.
— Только не говори, что Валун и Кремень передавили «Неспящих»! — ужаснулся я.
— Нет. Да они и не собирались, достаточно было просто обрисовать перспективы. Но ничего путного пленники нам все равно не сказали.
— Совсем ничего? — расстроился я.
— Ну, сдали кое-кого из мелких оренбургских сошек и выдали планы локальных погромов, но в свете последних событий все это не особенно важно. Хотя я передала информацию местному отделению полиции вместе с пленниками.
— А кучер? — Я вспомнил, что бедняга, которого мы нашли в лесу, тоже приходит в себя где-то у нас в усадьбе. — Он в порядке?
— Более-менее. С ним сейчас помощник Анатолия Ивановича. — Дарья кивнула на целителя. — Папенька обещал выплатить ему двойное жалованье в награду за то, что пытался защитить меня от похитителей.
Надеюсь, кучер останется доволен. Хотя я бы за такие приключения требовал бы как минимум пожизненного содержания.
Что-то мне нехорошо. Я прилег обратно на кровать, потрогал бок, который, кажется, снова начал кровить, и погрузился в долгий целительный сон. Снились мне прекрасные голые куртизанки с лопатами, разгребающие компостную кучу для Рабодара, бегающие за ними с записными книжками братья Мартыновы и Андрей Покровский, периодически восклицающий: «Какое потрясающее приключение!»