Граф Сен-Жермен - хранитель всех тайн
Шрифт:
Граф был и искусным художником. "Рисовал он маслом, не мастерски, как говорили, но приятно. Он владел секретом совершенно удивительных цветов, благодаря которым его полотна были совершенно необычными. Рисовал он исторические сюжеты, и всегда изображал женщин в украшениях из камней. Для изумрудов, сапфиров, рубинов он использовал свои краски, и тогда они сияли, переливались и блестели как настоящие. Разные художники, в том числе Латур и Ванлоо, приходили смотреть его картины и восхищались красками, из-за которых, однако, сами изображения блекли, теряли в правдоподобности. Зато для украшений можно было бы использовать секрет этих удивительных красок, тайну которых господин де Сен-Жермен так никогда и не выдал" 225.
В тот период, когда он общался с Глейшеном и будущей госпожой де Жанлис, граф Сен-Жермен был допущен на "малые ужины" короля,
Людовик XV приглашал на "малые ужины" интимный круг приятных ему людей. Никакого этикета, каждый мог выражаться свободно. Любимым времяпрепровождением на этих ужинах были остроты, яркие реплики, дворцовые и городские пересуды, вперемежку с принятием важных решений.
Здесь, как и везде, граф Сен-Жермен удивлял присутствующих оригинальностью идей, готовностью к импровизации, интересными притчами 227.
Ниже процитируем в качестве курьезов некоторые из сказок, якобы рассказанные графом.
Молодой дворянин очень распущенных нравов добился посредством магии расположения вампирки. Будучи не в состоянии избавиться от влияния им же вызванного духа, неосторожный молодой человек обратился к графу Сен-Жермену, который изгнал эту сущность с помощью заклинания. Молодой человек удалился в монастырь и спустя некоторое время умер там в святости 228.
Молодая вдова, зная, что граф Сен-Жермен всегда приходил в гости с богатыми украшениями, попыталась отравить его, чтобы завладеть камнями. Граф догадался о западне. В панике женщина вызвала своих слуг, чтобы те убили его, но он ввел их в такое состояние, при котором они не были способны осуществить этот замысел. Всех арестовали и повесили 229.
Богатый далматский дворянин давал ужин своим друзьям. Пришел иностранный господин. При виде его каждый испытывал удивительное отвращение. Веселья как не бывало, гости стали расходиться. Незнакомцу отвели комнату с окнами на поля. Около полуночи раздался крик, затем — тишина. На следующий день, недалеко от замка, был найден труп крестьянина. А чужеземец исчез 230.
Процитируем еще два "анекдота", из которых первый — чистый вымысел, а второй основан на источнике, который мы укажем.
Некая девушка, Елена дю Пал… была отведена в Парк-о-Сер" 231с согласия отца, несмотря на усилия ее возлюбленного. В отчаянии девушка решила отравиться. С помощью графа Сен-Жермена она разыграла трагедию, попытки присутствующих медиков привести ее в чувство были тщетны. В условленное время явился граф Сен-Жермен, якобы дал девушке противоядие, и она была спасена 232.
Мэтр Дюма, бывший прокурор в Шатле, был сказочно богат. Он занимался астрологией в верхних покоях, за двойной железной дверью. Каждую пятницу таинственный человек приходил к нему за закрытые двери и оставался там в течение часа. Однажды, вместо пятницы, он пришел в среду, что привело мэтра Дюма в замешательство. Последовал разговор. После ухода посетителя бывший прокурор закрылся на ключ, а когда на следующий день жена и сын открыли дверь, мэтр Дюма исчез. Дело происходило в 1700 г.
Людовику XV эта история была известна, и он рассказал о ней графу. Следуя указаниям последнего, полученным им на основе изучения астральной хорарной карты мэтра Дюма, было обнаружено подвальное помещение, куда можно было попасть из верхних покоев по винтовой лестнице, а там — труп уснувшего навсегда под воздействием сильнодействующего наркотика мэтр Дюма 233. В "Тайных воспоминаниях" Дюкло можно прочесть удивительно похожий рассказ. Некий Пекой из Лиона сказочно разбогател, начав с нуля, и смог купить для сына высокую должность. Он не наслаждался своим богатством, наоборот — только копил деньги. В доме он велел построить подвал с тремя дверями, из которых последняя была железная. Время от времени он спускался туда, чтобы насладиться видом своего богатства. Жена и сын заметили это. Однажды, когда домашние думали, что он вышел, Пекой спустился в подвал. Вечером он не вернулся. Жена и сын подождали два дня, затем спустились в подвал и выломали две первые двери. Железную им выставить не удалось. Пришлось ждать до следующего дня. Когда им удалось проникнуть в подвал, они нашли его мертвым, лежащим рядом с сундуками, с обожженными до кости руками. Рядом лежала сгоревшая лампа 234. Все похоже, кроме присутствия нашего героя.
Графа Сен-Жермена принимали с уважением во многих хороших домах столицы. Так, его часто видели у маркиза Бе-рингена — "господина Первого" малой королевской конницы, в доме которого, как мы видели, он рассказал единственную историю, которую можно с уверенностью приписать ему — о графе Монкаде 235. Принимали его и у княгини Монтобан — супруги генерал-лейтенанта Шарля де Роан-Рошфор. В этом доме он познакомился с французским послом в Гааге господином д’Аффри, с которым впоследствии у него возникли непри-ятности 236. Был вхож в дом девушек д’Алансэ — родственниц графа Дюфор де Шеверни, проживающих на ул. Ришелье напротив Королевской библиотеки. "У этих двух милых женщин собиралось лучшее общество столицы" 237. Его можно было увидеть и у госпожи д’Анжвилье. Этот родственник и наследник госпожи Беринген был в то время всего лишь фельдмаршалом. Впоследствии он стал директором королевских зданий и членом Академии наук. Он написал следующее: "Я знавал господина де Сен-Жермена. Я был совсем молодым (ему было 29 лет), но несмотря на молодость и на то, что он относился ко мне хорошо, я не давал ему наслаждаться плодами его шарлатанства (?) и постоянно спорил с ним с открытым забралом" 238. Граф также бывал у госпожи де Маршэ — дочери откупщика Лаборда, родственницы госпожи де Помпадур и жены первого дворецкого короля. Овдовев, она вышла замуж за господина д’ Анжвилье и держала салон, так же, как и госпожа Жоффрен: "До самой старости у нее сохранились прекрасные волосы 239. Утверждали, будто знаменитый граф Сен-Жермен, появившись при дворе как один из самых знаменитых алхимиков (?), и давал ей когда-то жидкость, предохраняющую волосы и не дающую им с годами седеть" 240. Его принимали и у господина де л'Епин Даникан, судовладельца, потомка мальвинского корсара. "Он извлек пользу из своих обширнейших познаний по металлургии и сумел изучить и освоить шахты в Бретани, не побывав там" 24*. Граф Сен-Жермен часто бывал у господина Николаи — первого председателя финансовой палаты, проживавшего на пл. Руайаль, а также у графа Андреаса Петера Бернштрофа, советника датского посольства, и т. д. и т. п.
Наконец, некий орден Блаженства 242, во главе с Герцогом Буйоном, "попытался познакомиться с ним, ибо воспринимали его как Ведущего" 243. Орден, душой которого был маркиз Шамбенас, провозглашал доктрину графа Габалиса — персонажа, придуманного аббатом Монфоконом де Виларом 244. Как и следовало ожидать, граф Сен-Жермен отклонил эту честь 245.
Пятая глава
ОТЧЕГО ТАК РАЗОЗЛИЛСЯ ГОСПОДИН ДЕ ШУАЗЕЛЬ?
Граф Сен-Жермен бывал в доме господина де Шуазеля, и его там радушно принимали.
Герцог Шуазель был назначен министром иностранных дел 3 декабря 1758 г. и сменил на этом посту кардинала Берниса. "Его происхождение, тон и манеры вызывали уважение и позволили ему добиться расположения госпожи де Помпадур больше, чем кому-либо еще" 246.
В свободное от политики время господин де Шуазель выше всего ценил удовольствия. Как-то он признался: "До безумия люблю наслаждаться" 247. Госпожа де Помпадур, напротив, жила только умом. Она была любезной и доброй, очаровательной, хотя и некрасивой. Много читала, занималась музыкой и рисованием, и, прознав, что встречи с графом Сен-Жерменом плодотворны, пригласила его к себе. Дело в том. что широта и разнообразие познаний были для графа отличными рекомендациями, тем более, что какой бы вид искусства он ни пробовал, во всех он блистал.
Сначала деятельность графа Сен-Жермена не очень удивила Шуазеля: граф жил во Франции так же. как до этого в Англии, на широкую ногу, платя за все, ниоткуда не получая переводов.
Разумеется, некоторое время спустя это показалось странным, и, "поскольку его богатство не происходило ни от игры, ни от мошенничества, ибо ни разу ни одно обвинение такого рода не возникало" 248, стали поговаривать об алхимии, о "философском камне".
Герцог приказал расследовать деятельность графа, чтобы узнать происхождение денег, которыми тот пользовался. Тем, кто приходил к нему за разъяснениями, граф говорил, что "скоро покажет им, из какого карьера добывают тот самый "философский камень" 249.