Граф
Шрифт:
Повздыхав и поохав, он, наконец, протянул вперед руку:
— Плату вперед!
— Нет, — твердо ответил граф, — А то знаем мы таких ушлых. Я тебе деньги, а ты портальным свитком р-р-раз — у умагичишь назад к своему герцогу.
С этими словами он демонстративно подбросил на руке увесистый кошель и положил его на стол между собой и Пумперкиллем. Впервые за все время в герцогского служки появилось что-то, отдаленно похожее на уважение:
— Ишь ты, соображаешь… А впрочем, секрета тут никакого и нет. Мой господин — гений не только рифмованного слова и меткого афоризма, но и мерзких пасквилей с унизительными памфлетами. Он мастерски очерняет своих оппонентов, нанося точные удары по их слабым местам и подрывая репутацию даже самых невинных и добродеятельных господ…
— Чего?! — дружно уставились на писаря все присутствующие.
— Гадости всякие пишет про своих соперников, — пояснил тот, — Отчего снижается их параметр репутации.
— Что-то вроде рэп-баттлов на Реал-Ти-Ви? — пробормотал Максимус.
— Фу, ну и гадость же ты смотришь.
— Работа у меня такая, — вздохнул наемник, — Еще и не в таком копаться приходится.
— И как это работает? — Шардон сгреб кошель со стола и, аккуратно взяв информатора под локоть, повел его между стеллажей.
— Куда это мы? — начал упираться тот.
— Ноги разомнем маленько, чтобы у тебя не было соблазна за «Маяк Ллойда» схватиться.
Этому заклинанию для использования требовалось десятисекундная фиксация в неподвижном состоянии и вне зоны боевых действий, так что неторопливой прогулки было вполне достаточно, чтобы исключить возможность магического побега.
Остальные двинулись следом на небольшом расстоянии.
— Его сиятельство читает стихи. Зрители смеются — и всем весело, кроме самой жертвы, — начал свой рассказ писарь.
— А если ответить ему тем же?
— Не поможет, — Пумперкилль мотнул головой, — Герцог как раз и известен своей едкой манерой очернять соперника. От него этого ждут, за этим и приходят на его поэтические вечера. А если гость тоже пытается ответить грязью и оскорблениями — то ему самому же станет хуже.
— Репутация Шарманьяка будет только расти, а его оппонента — упадет еще быстрее, — сделал выводы Шардон.
— Именно! Зря вы в это все ввязались, граф. Человек вы вроде неплохой, хоть и недалекий…
— А если я откажусь?
— Для вас это будет оптимальный вариант, — кивнул писарь, — Отделаетесь парой пасквилей средней степени унизительности да десятком скабрезных эпиграмм в «Риверском Вестнике», в «Имперском Желтом Глашатае» и в «Жреческой Правде» — их писарчуки ни одной дуэли господина герцога не пропускают! Через неделю-другую все уляжется, ваша репутация восстановится, и вы снова сможете появляться в приличном обществе, не ожидая насмешек и нападок со всех сторон.
— Это уже какое-то конкретное попадалово, командир, — в своей извечной манере пробурчал шагающий позади Угрюмый, — Может, порешим этого стиховерта, да и дело с концом?
— Заказные убийства — за отдельную плату, стоимость обсуждается индивидуально, — тут же заявил Максимус.
— Нет. У меня есть другое решение, — покачал головой Шардон.
Пумперкилль посмотрел на него заинтересованно.
— Но сперва нужно рассчитаться с информатором и обеспечить его молчание. Господин писарь, а вот тут нам направо, пожалуйста…
— Как выразился этот молодой человек, — писарь кивком указал за спину, — Молчание — за отдельную плату, и стоимость обсуждается индивидуально.
— Нравится цитировать? Мне тоже. Как говорил Гай Юлий Цезарь: «Я люблю предательство, но ненавижу предателей».
С этими словами Шардон рывком распахнул дверь и мощным толчком выпихнул в нее Пумперкилля. И Максимус тут же точным броском отправил перчатку прямо в лицо Пумперкиллю.
— Что?! — отшатнулся тот.
— Что-что… Дуэль принимай — убивать тебя буду!
Писарь огляделся. За разговором он и не заметил, как оказался у выхода из Библиотеки. Так что сейчас «непись» находился на улице, за пределами безопасной зоны, в которой были запрещены драки, дуэли и прочие смертоубийства.
— Ты меня обманул, граф! — злобно прокричал он.
— Я тебе ничего и не обещал.
— А вот хрен вам с тертой морковкой — я отказываюсь от дуэли!
Пумперкилль выхватил магический свиток, но тут же выронил его — вместе с рукой, которую точным ударом меча отрубил ему Максимус, текущий билд которого в гайдах значился как «охотник на магов».
Своим вызовом на дуэль он просто отвлек внимание «непися», чтобы сократить дистанцию и наложить на себя нужные бафы. Писаря вывели не к главному входу Библиотеки, который тоже был мирной зоной, но с разрешенными дуэлями, а к «черному», где никаких запретов не было.
Через десять секунд с помощником герцога было покончено.
— Теперь у нас есть сутки, чтобы удивить господина Шарманьяка неожиданным визитом, — прокомментировал Шардон, наблюдая, как Угрюмый обыскивает тело…
Глава 13. Ориентация
— Командир, ты уверен, что мы правильно идем? — в очередной раз переспросил Угрюмый, оглядываясь по сторонам.
— Да, — уверенно заявил шагающий впереди Шардон.
— Как по мне, так мы только дальше в лес уходим, — не унимался министр обороны.
— Это парк. Самый обычный парк. И здесь всего одна дорога, ведущая ко дворцу, так что заблудиться весьма маловероятно.
Стоявшее в пяти шагах от посыпанной мелким белым песком дорожки дерево вдруг с треском вырвало свой корень из земли и обрушило его на графа, который даже скорости шага не убавил, хоть и успел рассмотреть грозящую ему опасность.
Сверкнул клинок Максимуса, рассекая корень растительного монстра надвое, и обе его половины бессильно упали на тропу парой крупных поленьев, обозначенных системой как «Источник ресурсов». Хозяйственный Угрюмый быстро склонился над ними и обыскал, сгребая в инвентарь Поленья (х2),Молодые побеги (х5), Ядовитый плющ (х1) и 400 золотых монет — а вот нечего добру пропадать!