Граф
Шрифт:
— Ты «Сплетнице» фитиль размером с золотой самовар вставила, они всей редакцией от злости чуть желчью не подавились. Кинь им чего-нибудь, а я с их редактором договорюсь. Тогда много дукатов он и не попросит.
— Только требуй, чтобы этот материал Птичке дали. Она хоть и из простушек, но перо у неё бойкое, а голова ясная.
— Думаешь, стоит к нам переманить? Колонку для купчих вполне сможет потянуть.
— Вот мы и проверим в деле. Если справится, то Птичка может в перелётные записаться, улетит из «Сплетницы» к червячкам пожирнее. Значит, для них
— Это тема! И мы её отдадим другим?! Зачем?! Нам самим…
— Себе мы оставим герцогские разборки, без особых подробностей, помянем, что герцог Сланто обманом заставил великую герцогиню Лауру подписать гарантии безопасности участников мирных переговоров. Сам коварно напал на главу делегации противоположной стороны. В результате, гарант переговоров, великая герцогиня, получила Божественное Проклятие средней тяжести. Коротко!
— Да, соглашусь. Герцогу нужно прозвище придумать пообидней. Чай, даму подставил под Гнев Богов. Читателям, а особенно читательницам, такое интересно. И по салонам будет о чём поболтать. Злоуст? Гнилоуст? Нет… Это подошло, если бы он своё слово нарушил. Но тема хороша! Как раз для колонки вестей из высшего света.
— Злодел? Подумаем, немного времени есть. Кому-нибудь ещё можно слить про коварное, неспровоцированное нападение с целью захвата ранее проданных земель.
— Так герцог ещё и скупердяй?
— Главное напечатать, а читатели пусть сами решают. А мы ещё другое подчеркнём — некий простолюдин обещался все модные магазины зельями заполонить. Так вот, он не смог рассчитать свои силы, из-за открывающихся перспектив потерял голову и потом умер. Голову не нашли. Труп сожгли без неё.
— О, боги! А голову-то зачем граф забрал?
— Я кое-кому этот вопрос уже задавала. Мне ответили, что самые сильные волшебники могут подниматься высшей нежитью. Так что тут обычная страховка против неупокоенных. Без головы те точно не оживают. Наверное, её уничтожили заклинанием или отдельно бросили в погребальный костёр. Но согласись, как красиво будет глядеться в заметке мой пассаж про зелья!
— Это да. И надо бы подчеркнуть, что простолюдин решил что-то требовать у дворянина, надеясь на поддержку герцога… хм… может быть Злокозненного? Как тебе прозвище?
— Скупердяй? Чернодел? Хочется чего-то хлёсткого и неординарного. Хорошо бы ещё, как-нибудь невзначай, помянуть царевну. Тщательно скрываемые девичьи слёзки из-за волнения по поводу жениха? И радость от известия о победе? Но не прямо, а через лёгкие намёки. Читательницы сами додумают всё остальное.
— Прогулка по саду. Сорванный с клумбы цветок. Отрываемые лепестки в стиле гадания «любит — не любит». Подбежавшая горничная, что-то шепчет на ушко. Радостный вскрик, улыбка и быстрые шаги по направлению к дому. Как тебе такое эссе?
— Может быть, может быть… Хотя подумаю. Тут всё слишком на виду.
— Тогда визит в Жёлтый дворец дочки графа Заозёрского.
Шарлотта
Шарлотта Лоренция сидела за письменным столом и черкала пером по листу бумаги. Не писала, именно черкала — какие-то квадратики, чёрточки, стрелочки, редко числа, но с принятым значком серебра. Слов, инициалов или просто букв не было, зато хватало аккуратно зачёркнутых, заштрихованных или залитых чернильными кляксами мест.
Завершив своё творение, девушка полюбовалась на него, удовлетворённо вздохнула, скомкала, бросила на металлический поднос, рядом с раскрытым романчиком и… спалила записку простеньким заклинанием. Да ещё перемешала пепел в однородную массу.
Затем позвала в кабинет дуэнью и спросила:
— Капа, а что у папы здесь есть свои люди?
— Почти никого, всё же Хаор далековато от Большого Леса. Но что тебе конкретно нужно?
— Так… Чего-то вдруг подумалось. А тётушку не хочется беспокоить лишними хлопотами. Ведь она меряет все дела лишь полезностью к собственным целям.
— Я уже напряглась. И всё же, чего ты хочешь?
— Какого-нибудь дворянина, не нашего, а из местных завсегдатаев клубов и салонов. Небогатого, а даже лучше с умеренными долгами. Хорошо бы, чтобы он поигрывал в картишки. Обязательно волокиту, он должен уметь и любить волочиться за хорошенькими женщинами. Совсем прекрасно было бы найти красавца, но обязательно холостого или вдовца. Повесу, кутилу, однако желающего остепениться, хотя бы временно. И не слишком щепетильного к источнику доходов.
— Так… Предположим, через своих людей папа такого найдёт. Что дальше?
— Дальше можно облагодетельствовать человека. Дать ему денег, чтобы купил себе поместье.
— Не подарить поместье, а чтобы купил. Но где на него возьмутся средства? Как объяснит их появление приятелям?
— Выиграет в карты. Я слышала, иногда огромные деньги люди выигрывают, а тут лишь на скромное поместье.
— Предположим. И где же он его купит? А заодно, у кого?
— Как где? Капа! Где в ближайших окрестностях есть недорогие поместья на продажу? В Айзенерде, конечно. Выиграл дворянин толику денег, решил остепениться, осесть на землю…
— Айзенерд? Значит Лаура. Понимаю. Это ты после разговора с дочкой графа Заозёрского? То-то я думаю, чего она такого нашептала, что ты мне не рассказываешь.
— Ничего особенного. Мы просто поболтали о наших подружках. Лаура, когда ещё была принцессой, обещала представить Стаху её младшую сестрёнку. Но при встрече вдруг передумала и стала корчить из себя собаку на сене. И вообще, перед замужеством всех приятельниц забросила, после свадьбы даже никого не пригласила на положенную вечеринку. Надо же хоть рассказать что и как — девочкам ведь интересно. Про них вспоминает, только когда самой что-то требуется.