Граффити любви

Никки Серена

— Ты чего так долго, Дакота? Ждать устала, а тут как назло этот Славик.

— Славик — это диагноз, Пикассо. Терпение, подруга. Ладно, идем уже, спать хочу, есть хочу, домой хочу.

— Идем, мне на работу скоро, а там этот загородный дом так далеко находится, так что к полуночи бы добраться обратно.

Наконец мы вышли из административного корпуса, и я заметила, как на моем месте, погнув мой велосипед, стояла машина — серебристый БМВ.

— Пикассо, держи себя в руках, — предостерегла меня моя подруга.

— Ну, все, я этому гаду, за велик, такое сделаю, — я скинула рюкзак и достала

аэрограф, и пока сигнализация истошно пищала, я разукрасила бампер машины в стиле Граффити. Но свой автограф не оставила. Велосипед я вызволила, и в целом он только немного подпортил педаль и крыло, но это поправимо.

— Пикассо, надо убираться отсюда, а то хозяин этого авто скоро явится. Проблем не избежать.

— Пусть докажет, что это моих рук дело, — фыркнула я. — День был тяжелый. Ладно, Дакота, распадаемся. Ты домой, я на объект, а про машину ты не знаешь. Все. Пока, подруга.

Я гнала свой велосипед, ведь мне нужно было быть на объекте к семи часам вечера, а ехать на велосипеде часа два, и я старалась не терять времени, при этом усиленно крутила педали. Я опять забыла купить что-нибудь перекусить. В глазах появились черные мушки, которые не давали нормально следить за дорогой, но я продолжила свой путь. К семи часам я добралась до объекта и, припарковав свой велосипед в кустах, отправилась к высоким воротом. Охранник насторожился.

— Вы к кому?

— Я художница, работаю, в этом доме.

— Проходите, нас предупреждали, — я прошла по широкой каменистой дорожке и поднялась к главным дверям. Дом был белоснежным. Особняк не был огромным, но все было аккуратно и на своем месте. Ухоженный сад, аккуратно подстриженный газон и небольшой бассейн, а еще была беседка и садовые качели. Это все что мне удалось рассмотреть, пока я шла к дому. Открыла дверь мне женщина преклонного возраста, в униформе,

— Вы — художница? Почему так поздно? — недовольно поинтересовалась управляющая особняка.

— Я учусь днем, но не переживайте, я начну и закончу сегодня.

— Тогда хозяин сам Вам заплатит, он предупредил, что сегодня будет здесь ночевать.

— Да мне не важно, кто заплатит. Главное чтобы наличными. Стремянка у Вас есть?

— Да, я Вас сейчас провожу и все Вам покажу.

Мне выделили высокую стремянку, это и понятно, ведь масштаб работы был огромным, но я уже прославилась в своем городе оперативностью и творческим подходом к выполняемым заказам.

Вот же черт, я так и не успела поужинать сегодня. Пообедать тоже не удалось, а завтрак так и вовсе я, как говориться, проспала. Дакота разбудила поздно, кстати, полное ее имя — Екатерина Павловна Смирнова, но Катей Смирновой ее зовут только учителя, а среди друзей и однокурсников она так и осталась Дакотой. Я достала плеер, вставила наушники в уши, включила любимый альбом рок группы «АС/DС» и приступила к созданию шедевра.

Предпочтения в музыки у меня всегда были примерно одинаковыми. Это конечно рок. Если настроение хорошее, то музыка не такая тяжелая, но если в сердце мрак, то музыка выбиралась самая тяжелая, например «Rammstein». АС/DС эта группа для работы. Мне эта музыка помогала не уснуть, терпеть голод и работать до завершения заказа, сосредоточившись, только на создании картины. Масштаб работы на сегодня — это белоснежная стена, четыре на пять метров, и я приступила для начала к фоновому нанесению краски. Да, то, что я закончу до полуночи, это я прямо очень сильно приукрасила. Честно говоря, до утра бы успеть, и я приступила к работе, больше ни на что не отвлекаясь.

***

То же время. Академия.

— Борис, встретимся в офисе в семь и все обсудим, — вел деловые переговоры Никита Валерьевич, уверенно вышагивая по коридору административного корпуса академии.

— У нас важные дела, а ты занялся образовательной деятельностью, — друг Борис обладал таким же высоким ростом, как и Никита. У него были темно-русыми волосы и зеленые глаза. Парень был пока холост, как и Никита и занимался только работой. Борис был на два года старше Никиты, и ему было уже двадцать девять лет. Они не позволяли себе расслабиться, а еще негативно относились к алкоголю и вредным привычкам.

— Хочу в своем штате иметь сотрудников из России. Вот увидишь. Это того стоит.

— Да как пожелаешь, только про основную работу не забывай.

— Я не забуду, и скоро буду на месте, Борис.

Никита Валерьевич подошел к своему автомобилю, и его взгляд упал на креативный рисунок на своем капоте. Он подошел ближе, чтобы рассмотреть. На капоте был изображен козел, жующий капусту, украшенный креативными элементами вокруг, в стиле граффити.

Молодой человек теперь понял, почему у него сработала сигнализация, когда он был на собрании учителей. Ему пришлось просто отключить эту самую сигнализацию, посчитав, что это не несет за собой никаких последствий, так как в последнее время устройство срабатывало иногда без причины, и Никита планировал на днях загнать свой БМВ в СТО.

— Кто такой умелец? Пикассо, блин, — выругался парень, и его осенило, — Пикассо? — Никита готов был придушить эту маленькую соплячку. Он так и не посмотрел ее личное дело. Отвлекли важные дела, но он понял, почему ее так называют. — Отомстила мне. Ну, ничего, завтра с тобой разберусь, сегодня еще дел много.

Никита с головой погрузился в работу, а именно, предстояла встреча с местной администрацией. Помимо основной деятельности в США, Никита занимался благотворительностью и хотел помочь местной администрации в восстановлении музея братьев Ткачевых. Борис был другом Никиты, и когда-то давно они проживали в Брянске у своих бабушек на каникулах, хотя оба друга были родом из Москвы.

Борис в итоге вернулся в Брянск и стал работать в администрации. Он делал все, чтобы город развивался и процветал, а Никита по возможности оказывал ему посильную помощь. В администрации Никита задержался почти до полуночи, обсуждая проблемы связанные с восстановлением музея. И вот, наконец, Борис Сергеевич Грачёв и Никита Валерьевич определились с предстоящей работой и объемом инвестиций, на которые администрация может рассчитывать. Никита не бедствовал. Не смотря на то, что его отец являлся владельцем крупной транспортной компании в России, Никита не обращался к нему за помощью. Он занимал высокую должность в компании «Standard Oil», и его все устраивало. Потратить около десяти миллионов на благотворительность раз в год Никита мог себе позволить.