Граффити любви

Никки Серена

— Нет, конечно, — отозвалась я и поспешила скрыться…

Глава 2. Любовь рисует ножом по сердцу, оставляя кровавые раны …

— Ну, да, так я и осталась, — сказала я сама себе. Когда в доме стихло, я собрала свои вещи и спустилась во двор. Предрассветные сумерки позволяли уже различать деревья, беседку, и машину Никиты.

У меня был с собой фонарик, я прицепила его к куртке и, надев респиратор, принялась за работу. Серебристый БМВ Никиты Валерьевича через два часа преобразился. Теперь на капоте автомобиля

красовался белый волк в ночном лесу, который освещала полная луна. Аэрография была быстросохнущей, и я, разыскав свой велосипед, поспешила в сторону города.

Да, я не спала сегодня ночью, но зато, максимально исправила то, что натворила вчера и даже более менее наладила отношения с Никитой Валерьевичем. Когда я добралась до города, было уже светло и, заскочив в свою комнату, я взяла тоник для волос и отправилась в ванную комнату. Сегодня у меня было хорошее настроение, и я сделала свои волосы розовыми. Потом я надела розовый топ, такие же кроссовки, черные джинсы и черный кардиган с изображением группы АС/DC на спине. Линзы я выбрала сегодня другие. Теперь мои глаза были цвета насыщенного аквамарин. Когда я вышла в комнату, Дакота уже проснулась и оценила мой новый имидж.

— Зачетно выглядишь. Ты где была, Пикассо? — зевая, спросила моя подруга.

— На заказе задержалась. Ты знаешь, кто живет в том доме, где я работала?

— Кто?

— Ну, угадай? — заинтриговала я подругу.

— Да не знаю. Кто? Пикассо.

— Никита.

— Какой еще Никита?

— Учитель новый там живет, и это еще не все. Машину я его разукрасила вчера…

— Что? — Дакота медленно переваривала информацию, — и что теперь делать? Почему ты еще живая и здоровая. После такого, он вправе прикопать тебя в своем саду.

— Да не знаю, все как-то разрешилось само собой. Он еще меня ужином накормил и разрешил воспользоваться душем.

— Иии… — Дакота жаждала услышать продолжение. Каких-то пикантных подробностей

— Я сбежала, когда он уснул, вот и все.

— Вы в одной постели спали?

— Да нет, учитель не извращенец, просто помог и все. Хотел, чтобы я осталась у него до утра.

— А почему не осталась тогда, если он нормальный.

— Не знаю, — пожала я плечами, — угрозы никакой я не почувствовала, но остаться не смогла, все как-то странно. Никита Валерьевич подозрительно на меня смотрит, Дакота. Не могу сказать, в чем причина, но у меня было нехорошее предчувствие, а оно меня редко подводит.

— Не думаешь ведь ты, что Никита Валерьевич увидел в тебе девушку?

— Ничего я не думаю, да нет, конечно. Кто я и кто он, точно нет.

— А тебе он нравится?

— Нет, я одиночка, ты же знаешь, Коралина родилась никому не нужной, такой и умру. Не хочу я ничего такого.

— Пикассо, ты сама себя Коралиной назвала. Ты точно влюбилась.

— Ничего я не влюбилась. Отстань, Дакота, — когда моя подруга привела себя в порядок, она стала выглядеть сногсшибательно. Черные высокие сапоги. Короткое платье цвета индиго и кожаная куртка на молнии. Когда мы шли по коридору главного корпуса академии, на нас обращали внимание, но сегодня мнения разделились. Кто-то был в шоке от моего наряда, а кто-то откровенно разглядывал Дакоту.

— Первый урок был у самого ректора, и мы сидели в ожидании учителя.

Вдруг ко мне подошел секретарь и попросил зайти в кабинет учителя Серова.

— Иди, подруга. Ромео ждет тебя.

— Дакота, молчи, — я встала и отправилась в заданном направлении, но, подходя ближе к кабинету, я услышала женский голос.

— Никита, я ради тебя приехала в этот провинциальный городок. Прости меня. Это было всего лишь однажды. Я люблю тебя, дорогой.

— Оксана, мы сотни раз с тобой это обсуждали. Наши отношения остались в прошлом, тема закрыта.

— Ну чего ты разобиделся? Иди сюда, — и когда я приоткрыла дверь, то увидела, как девушка блондинка, высокая и красивая, в красном платье и бархатной курточке, откровенно его целовала. Она мне напомнила актрису из фильма «Маска», такая же сногсшибательная красотка. Сейчас Никита не особо-то пытался отстранить ее.

Я не решалась войти. В итоге оставила эту парочку и отправилась обратно на лекцию. Да, вчера вечером мне вдруг показалось на мгновение, что… Да, впрочем, это не важно. Все же было в порядке, но предательские слезы душили. Мысли занимал этот учитель со вчерашнего вечера.

«Нет, гони это чувство, Пикассо. Нет любви и быть не может. Тебя мать бросила, как ненужный мусор. С чего ты взяла, что какой-то Никита будет с тобой добреньким? Какого черта он позвал меня сейчас? Хотел, чтобы я на него полюбовалась? К черту все». Я попыталась успокоиться и выдохнула и не заметила, как наткнулась на Славика.

— Пикассо, это снова ты? Что, мир в розовом цвете? Приходи сегодня на вечеринку в клуб, оторвемся.

— А приду, Славик, жди, — ответила я, словно бросила вызов. Почему, когда на душе вот как сейчас у меня, хочется совершать безумные поступки, но хотелось забыться.

Я вернулась на лекцию и теперь просто писала, а на вопросы Дакоты отвечала односложно, и так я дожила до последней пары. Никита пришел чуть раньше и подошел ко мне.

— Пойдем, выйдем, Коралина. Поговорить надо, — отозвался Никита.

— Неа, тут говорите, чего хотели, — отозвалась я равнодушно, даже не глядя в его сторону. То, что сердце снова готово было выпрыгнуть из груди, я тщательно скрывала.

— Какого черта с тобой опять происходит? — Никита развернул меня за плечи и заставил посмотреть на него.

— Ничего не происходит, можете идти, — огрызнулась я.

— Я могу идти? Разрешаешь? Да что за день сегодня такой? — он схватил меня за руку и повел в свой кабинет.

— Отпустите, урок сейчас начнется, эй, Никита … — Валерьевич я сказать не успела.

Он мертвой хваткой держал мою руку, и вскоре мы оказались в его кабинете.

— Коралина, почему ты вчера сбежала? — раздраженно спросил мой учитель.

— Мне домой было нужно, — просто ответила я.

— Но мы же обо все договорились. Да, деньги возьми, ты их честно заработала и за машину спасибо. Очень красиво получилось. Не представляю, когда ты все успела: и машину оформить, и домой добраться, и волосы в розовый цвет перекрасить, а глаза вообще — жуть просто.