Графиня де Шарни. Том 1
Шрифт:
Себастьен заметил его движение.
— Сударь! — молвил он. — Я не грабитель; последние события в Версале вынуждают меня отправиться в Париж на поиски отца; я не знаю, по какой из этих двух дорог мне следует отправиться; вы окажете мне огромную услугу, если укажете, какая дорога ведет в Париж.
Изысканные выражения Себастьена, звонкий юношеский голос, показавшийся всаднику знакомым, заставили его остановиться, несмотря на то, что он очень спешил — Дитя мое! — доброжелательно проговорил он, обращаясь к мальчику. — Кто вы такой и как вы отважились пуститься в путь в столь поздний час?
— Я же не спрашиваю вашего имени, сударь… — возразил тот. — Я прошу вас указать мне дорогу, в конце которой я узнаю, жив ли мой отец В еще детском голоске послышались поразившие всадника твердые нотки.
— Друг мой! Парижская дорога — та, по которой едем мы, — отвечал он — Я и сам ее знаю не очень хорошо, потому что был в Париже только дважды, однако я уверен что мы едем правильно.
Себастьен отступил на шаг и поблагодарил. Лошадям необходимо было передохнуть; всадник, производивший впечатление хозяина, поскакал дальше, однако не так скоро, как прежде.
Лакей последовал за ним.
— Господин виконт, вы узнали мальчика? — спросил он.
— Нет; впрочем, мне показалось, что…
— Как!? Неужели господин виконт не узнал юного Себастьена Жильбера, проживающего в пансионе у аббата Фортье?
— Себастьен Жильбер?
— Ну да! Он иногда приходил на ферму к мадмуазель Катрин вместе с Питу.
— Да, ты прав.
Он осадил коня и обернулся.
— Это вы, Себастьен? — крикнул он.
— Да, господин Изидор, — отвечал мальчик, который сразу узнал всадника.
— Так подойдите же поскорее, дружок, и расскажите, как случилось, что вы оказались в такое время один на этой дороге.
— Как я вам уже сказал, господин Изидор, — я иду в Париж узнать, жив ли мой отец.
— Ах, бедный мальчик! — печально вздохнул Изидор. — Я еду в Париж с той же целью; вот только сомнений у меня нет!
— Да, я знаю... ваш брат?..
— Один из моих братьев… Жорж... был убит вчера утром в Версале!
— Ах, господин де Шарни!
Себастьен подался вперед, протягивая руки к Изидору.
Изидор взял его руки в свои и пожал.
— Ну что ж, милый мальчик, раз судьбы наши похожи, — продолжал Изидор, — мы не должны разлучаться. Вы, верно, как и я, торопитесь?
— О да, сударь!
— Не можете же вы идти в Париж пешком!
— Я готов идти пешком, правда, это заняло бы слишком много времени; завтра я собираюсь сесть в первый же фиакр, который встречу на пути, и как можно дальше проехать на нем в сторону Парижа.
— А если вам не встретится фиакр?..
— Пойду пешком.
— Знаете что, дитя мое, садитесь-ка на коня позади лакея.
Себастьен вырвал свои руки у Изидора.
— Благодарю вас, господин виконт, — отвечал он. Он проговорил эти слова с таким выражением, что Изидор понял, что обидел мальчика, предложив ему сесть На одного коня с лакеем.
— Впрочем, вы можете сесть на его коня, — поспешил он оговориться, — а он нагонит нас в Париже.
— Еще раз благодарю вас, сударь, — смягчившись, отвечал Себастьен, оценив чуткость Изидора, проявившуюся в новом его предложении. — Благодарю вас; мне не хотелось бы лишать вас его услуг.
Оставалось только договориться: предварительные переговоры о мире закончились ко взаимному удовольствию.
— Давайте поступим еще лучше, Себастьен: садитесь позади меня. Вон уже занимается заря, в десять часов утра мы будем в Даммартене, то есть на полпути к Парижу; там мы оставим выдохшихся коней под присмотром Батиста, возьмем почтовую карету и в ней поедем в Париж; я так и рассчитывал поступить, вы ничего не измените в моих планах.
— Это правда, господин Изидор?
— Слово чести!
— Ну, тогда… — неуверенно молвил юноша, сгорая от желания принять предложение.
— Слезай, Батист, и подсади господина Себастьена.
— Благодарю вас, но это лишнее, господин Изидор, — возразил Себастьен, ловко прыгнув, вернее, вскарабкавшись на круп лошади.
И три человека на двух конях поскакали галопом и вскоре исчезли за Гондревильским холмом.
Глава 8. ВИДЕНИЕ
Трое всадников проскакали, как они и предполагали, весь путь до Даммартена верхом.
Было около десяти часов, когда они прибыли в Даммартен.
Все они были голодны; кроме того, необходимо было похлопотать о карете и почтовых лошадях.
Пока Изидору и Себастьену подавали завтрак, они не обменялись ни единым словом: Себастьен был крайне озабочен судьбой отца, Изидор — печален. В это время Батист распряг хозяйских коней и отправился добывать повозку и свежих лошадей.
В полдень трапеза была окончена, а у дверей путешественников ждал экипаж.
Изидор, который до сих пор ездил только в собственной карете, понятия не имел о том, что, когда путешествуешь в наемном экипаже, положено менять его на каждой станции вместе с лошадьми.
Смотрители, строго следившие за исполнением своих требований, однако и не думавшие придерживаться их сами, далеко не всегда могли предоставить путешественникам новую карету и свежих лошадей.
Итак, путешественники, выехавшие из Даммартена в полдень, к городским воротам подъехали лишь в половине пятого и только в пять часов вечера были у ворот Тюильри.
Там пришлось еще ждать, когда их пропустят: господин де Лафайет повсюду расставил посты, потому что, отвечая перед Национальным собранием за безопасность короля в столь неспокойное время, он взялся за его охрану со всею добросовестностью.