Графиня Монте-Кристо (Мадемуазель Монте-Кристо)
Шрифт:
Один мудрец высказывал желание, чтобы все люди жили в прозрачных стеклянных домах, и Матифо осуществил эту мечту на собственном примере. Он даже прошел еще дальше, с огромным мастерством создав себе образ человека, живущего кристально чистой жизнью.
И все же бывают такие моменты, когда подобные типы, независимо от того, насколько они привыкли к своей постоянной лжи, теряют бдительность и самоконтроль. В такие минуты умело скрываемые пороки с особой ясностью проглядывают сквозь обманчивую личину добродетели.
Для
Глаза его горят неукротимой чувственностью, губы кривятся отвратительной бесстыдной усмешкой. На какое-то мгновение человек этот совсем забыл, что пожертвовал всем ради огромного богатства и фальшивой безупречной репутации.
Однако непристойный взгляд Матифо вовсе не сконфузил Киприенну, ибо она его просто не замечала, чувствуя себя необычайно счастливой рядом с матерью. Сиявшая в глазах девушки радость делала ее еще прекрасней, так что виконт де ла Крус невольно подумал:
— О Боже! Неужели такие красавицы могут жить на нашей грешной земле?
Неожиданно Матифо вздрогнул, ибо на плечо ему легла чья-то рука.
— Не кажется ли вам, барон, что ваша невеста прекрасна? — шепнул ему на ухо ироничный голос полковника Фрица.
— Моя невеста! Моя невеста! — взволнованно повторил барон.
— Да, с завтрашнего дня она станет вашей невестой, — холодно заметил полковник. — Но пойдемте, здесь не совсем удобно вести разговор, а мне надо вам кое-что сказать.
Барон кивнул своему собеседнику и они направились сквозь толпу гостей в маленькую круглую комнату между игральной и бальным залом, своего рода проходную, через которую все проходили, но никто там не задерживался.
В этот момент графиня Монте-Кристо, сделав веером почти незаметный знак, бросила взгляд на виконта де ла Крус, который, несомненно, понял значение этого сигнала, ибо тут же приблизился к трем дамам.
Графиня Монте-Кристо представила его своим собеседницам и виконт с согласия графини де Пьюзо пригласил Киприенну на следующую кадриль.
— Нет, нет, виконт, — с улыбкой заявила хозяйка дома, — еще слишком рано. Сегодня вечером наша очаровательная Киприенна в некотором роде находится под моим покровительством и, несмотря на всю ее понятливость и восприимчивость, мне потребуется еще не менее четверти часа для завершения ее образования, а до тех пор, виконт, вам придется подождать.
— Как будет угодно, графиня, — с поклоном согласился виконт де ла Крус.
За время этого короткого разговора они успели обменяться понимающими взглядами. Виконт направился в игральную и с этой минуты графиня Монте-Кристо, до этого в течение нескольких секунд испытывавшая беспокойство и проявлявшая некоторую рассеянность, стала еще более любезна и внимательна к гостям.
ГЛАВА III
Из голубого дневника
«В Париже я провела уже целую неделю и вот уже целую неделю подаренный тобой голубой альбом лежит на моем столе. Целую неделю я каждое утро решаю, что вечером, по твоему желанию, напишу в нем обо всем, что со мной приключилось со дня нашего расставания, но страницы дневника по-прежнему остаются пустыми.
Сегодня, однако, я приняла великое решение.
Отец сейчас в клубе, а матушка уехала с визитом, поэтому я пользуюсь наконец возможностью излить тебе свое сердце.
Где ты, моя дорогая Урсула? Я, право, не знаю.
Хоть мы с тобой и разлучены, но душою всегда вместе и так близки друг другу, что любая моя печаль или радость неминуемо отзовется в твоем сердце.
Начну свой рассказ с первого дня.
Сидя в карете напротив отца и размышляя о том, что еще долго не увижу твоего дорогого лица, я вскоре почувствовала невыразимую печаль.
Отец был очень добр ко мне, но это лишь усиливало мое смятение. Постороннему наблюдателю могло показаться, что мы с ним чужие люди, столь бесконечно он задавал мне вопросы, не нужно ли мне чего, не слишком ли мне холодно или жарко.
Скажу по правде, хоть один его теплый поцелуй порадовал бы меня гораздо больше, чем все это постоянное и несколько преувеличенное внимание. Однако не могла же я обнять его и попросить умерить свое беспокойство обо мне.
Наконец я притворилась спящей. Кажется, он понял мою маленькую уловку и остался ей очень доволен.
Знаешь ли ты, что отец мой очень красив, вот только около рта у него есть какие-то морщинки, которые мне не нравятся; не нравится мне и его насмешливый ироничный голос, так и кажется, что он смеется над всем, что говорит, и пока я не привыкла к этой его манере, мне все чудилось, что он и надо мной смеется, и это меня сильно беспокоило.
Путешествие наше длилось два дня, ибо мы делал и частые остановки для отдыха.
Когда мы наконец въехали в Париж, сердце мое бешено заколотилось.
— Ведь это Париж, не так ли? — вскричала я, высовываясь из окна кареты.
Однако вместо ожидаемых чудес я увидела лишь узкие, длинные и грязные улицы, заполненные толпами людей.
Отец мой громко расхохотался.
— Не высовывайся с таким любопытством, Киприенна, — заметил он наконец, немного успокаиваясь, — а то люди подумают, что ты приехала из деревни.
— Но я и в самом деле приехала из провинции!
Внезапно он снова стал серьезен и на его проницательное лицо легла недовольная тень. Я сразу поняла, что сказала какую-то глупость.
— Забудь свой монастырь, — начал он снова. — Готов допустить, что до сего времени все твое детство, отрочество и юность прошли вдали от семьи и что ты считаешь, что тобою просто пренебрегли. Ведь ты хочешь сказать именно это, не так ли?
— О нет, вовсе нет! В монастыре я была очень счастлива, но думаю, что рядом с вами и матушкой я стану еще счастливее.