Графиня поневоле

Веселова Янина

Кот задумчиво муркнул.

— Ну а что? — настаивала девушка. — Ее светлость наденет золотистые топазы, леди Неели бриллианты, а ты цитрины. Каково?

— Годится, — дернул лысым хвостом Пушок.

* * *

— Девочки, — некромашка поила кукол чаем, — ведите сегодня себя хорошо, не балуйтесь и не ссорьтесь. Я буду занята целый день, так что надеюсь на вашу сознательность.

Малышка оставила в покое своих фарфоровых подружек и подошла к зеркалу, почесала кудрявую макушку, увенчанную огромным белым бантом, поправила кружевную оборку на новом

пышном платьице, радостно улыбнулась и сообщила всему миру.

— Я сегодня чудо как хороша!

* * *

Древняя часовня, обычно темная и мрачная, сегодня была украшена цветами. И пусть в Темную Дубраву не успели доставить роскошные розы и изысканные камелии, нежные фрезии и экзотические орхидеи, зато тут были букеты и венки из полевых цветов. Скромные голубые звездочки васильков, подмигивающие золотым глазком ромашки, алые шелковые маки, сиреневые метелки Иван-чая и лаково блестящие лютики переплелись, перепутались, обнялись с пушистыми зелеными перьями хвоща и опахалами папоротника, гирляндами обвивая каменные колонны.

Даже солнечный свет как-то по-особому празднично проникал сквозь традиционные храмовые витражи. Тяжелые серебряные курильницы уже источали ароматы благовоний. Их голубоватые дымки тонкими струйками поднимались к стрельчатому куполу, тая в радостном сиянии дневного светила.

Все было готово к церемонии. Рядом с алтарем уже стояла Светлейшая Иллиад. Она старалась скрыть волнение под всегдашней маской спокойной доброжелательности, но пожалуй впервые ей это не удавалось. Душевное состояние Светлейшей было похоже на палитру художника смешавшего не краски, а чувства. Тут была и радость за подругу, почти сестру, и легкая грусть из-за того, что Великая Мать так развела их пути, и светлая надежда на счастье для своих девочек, и тревога, неопределенная и неоформленная, и…

Заиграл орган, и Иллиад бросила попытки разобраться в своих чувствах, устремив взгляд на распахнувшиеся двери храма. Впереди торжественной процессии шли новобрачные. Сегодня никому не пришло бы в голову усмехнуться, глядя на этого крепкого рыжеволосого мужчину с волевым суровым лицом. Перед ликом Великой Матери шевалье ди Мартен снял всегдашнюю маску балагура, показывая себя настоящего. Он трепетно поддерживал под руку невесту. Иллиад с удивлением поняла, что с трудом узнает в этой сияющем счастьем привлекательной женщине свою Марфу. Следом за молодыми степенно шагала важная некромашка, которой было доверено нести букет невесты. Светлейшая залюбовалась маленькой рыжеволосой озорницей. Аола в сопровождении супругов замыкала процессию. Она счастливо улыбнулась встретившись глазами с наставницей.

Иллиад высоко подняла руки, начиная свадебный обряд.

Иришка снова, как и в день своей свадьбы не следила за церемонией. Она словно плыла на волнах торжественных песнопений, легким дымком растворяясь в сияющем полуденном свете.

— Матерь Пресветлая, спасибо тебе! За мою семью, за любимых, за детей, что растут у меня под сердцем, я каждую минуту благодарна тебе! Ты дала мне счастье, так дай же силы сохранить его.

И снова сияющий лик склонялся к ней, а в голове звучало: «Никогда не сдавайся,

малышка! И верь. Просто верь».

Глава семьдесят четвертая, в которой героиня получает долгожданный торт с клубникой

Отзвучали торжественные гимны, отгремел свадебный банкет, отзвучали здравицы, разъехались гости.

Ну и кому какое дело, что присутствующие пили в основном сок. Одни в силу возраста, другие из-за беременности, третьи по религиозным соображениям, а остальные за компанию. И гостей было всего ничего, только Светлейшая Иллиад да две сестры-наставницы. Даже букет невесты достался рыжей кошке, которую Марфа метко осчастливила.

И пусть! Никого это не расстроило кроме пушистой невесты, не ожидавшей этакого подарка, да потенциального жениха, заявившего, что его не интересуют провинциальные простушки.

Усталая, но довольная Иришка открыла дверь в спальню и замерла улыбаясь. На прикроватных тумбочках по обе стороны ложа, ибо по другому язык не поворачивался назвать это творение мебельного искусства, словно башни возвышались два огромных торта с клубникой.

— Мы никак не могли определиться, птичка, — улыбнулся Грег. — Кас хотел торт с шоколадом, а я без…

— Зато по поводу фигурок из марципана у нас полное взаимопонимание, — добавил Кас.

— Так их же нет, — растерялась маркиза.

— Вот именно, — рыжий подмигнул, — не хотелось, знаешь ли, видеть, как ты будешь отгрызать наши глазурованные головы.

— Вы могли бы в отместку откусить мою…

— Как можно, ты что! — Кас попытался сделать серьезное лицо. — Нам невместно. Воспитание не позволяет и вообще… — рыжий паяц сокрушенно махнул рукой.

— Не морочь Аоле голову, — Грег шагнул к жене. — У нас на сегодня запланирована обширная программа, так что болтать некогда, птичка.

— А какая? — она и не подумала сдвинуться с места, переводя лукавый взгляд с одного мужчины на другого.

— Сначала ванна.

— Потом вручение подарков.

— С одновременным поеданием торта.

— А потом твоя безграничная благодарность любящим, заботливым супругам.

— Так что раздевайся!

— Слушаю и повинуюсь, о мои могучие повелители.

По прежнему улыбаясь, Иришка медленно завела руки за голову, расстегивая колье, вынула драгоценные шпильки из волос, давая свободу собранным в тугую прическу прядям. Под пристальными взглядами мужчин она подошла к туалетному столику, скинула туфельки и поставив одну ногу на пуфик принялась снимать чулок, полюбовалась на супругов, больше всего в данный момент напоминавших котов в засаде, и занялась вторым чулком, потом подумала и стянула панталончики.

— Все! — браво отчиталась, глядя в вытянувшиеся лица мужчин.

— Как так? — первым не выдержал Кастерс.

— А что вы хотите? — она развела руками. — Не стоило… — тут маркиза выдержала поистине мхатовскую паузу, — упаковывая меня в платье со шнуровкой на спине, ждать, что я смогу самостоятельно его снять!

— Над нами издеваются, друг мой, — просветил рыжего Грег и вдруг метнулся, пытаясь поймать юную простоволосую мечту, которая с визгом и хохотом увернулась и пустилась наутек.