Графиня поневоле
Шрифт:
— Заходи с другой стороны, — Кас ринулся наперерез, но шустрая малышка умудрилась поднырнуть у него под рукой, выгадав еще несколько секунд свободы. Она запрыгнула на кровать и принялась ловко обстреливать подушками обоих охотников за сладкими птичками, но увлеклась, не сразу заметив, что попалась в воздушный силок некроманта.
— Поймал, — Грег выцеловывал замысловатые узоры на тоненьких косточках выпирающих ключиц, смеющейся Аолы, пока Кастерс расправлялся со шнуровкой. — Моя, вся моя, — не сумев совладать с собой, оставил на лилейной шее яркую отметину,
Платье наконец поддалось усилиям ловких пальцев и шелковой пеленой упало на покрывало.
— Ты же не расстроишься, если пострадает эта милая кружевная ерунда? — рыжий щекотал теплым дыханием нежное ушко давно забывшей о смехе Аолы.
— А? — ее шальные глаза непонимающе смотрели на ри Кавиньи, на нежных щеках горел румянец.
— Твоя сорочка…
Вместо ответа она тихонько всхлипнула, извернулась и притянула к себе Каса, крепко ухватив его за косищу.
— Поцелуй меня… Несносный мой… Любимый?
— А я? — Грег отвлекся, требовательно глядя на Иришку.
— И ты…
— Ты умудрилась нарушить все наши планы на сегодняшний вечер, — Кас нежным поцелуем коснулся округлого плеча засыпающей жены.
— Осталась без подарков, — поддержал Грег.
— Вы мои подарки, — не согласилась Иришка, устраиваясь поудобнее. — А стазис на тортики накинули? — она даже приподнялась на локте.
— Не волнуйся, все сделали, — тяжелая рука некроманта мягко заставила Аолу вернуться на место.
Она еще немного повозилась, устраиваясь под боком у Грега.
— Не шебуршись, — Кас снова прижался со спины. — Спи.
Иришка послушно закрыла глаза, перебирая словно величайшие драгоценности воспоминания о сегодняшнем вечере. Хорошо бы они остались в памяти навсегда, не затерялись в закоулках памяти, не поблекли, поддерживая в тяжелые минуты. А в том, что неприятности не за горами сомневаться не приходилось. Пройдет еще всего три дня, и дружное семейство отправится в Мулен. Вряд ли там будут рады ей… К тому же деликатное положение Иришки делало ее особенно уязвимой. «Ни на шаг не отойду от Грегори!» — пообещала она себе. «Пусть попробуют обидеть жену некроманта!» — Иришка перевернулась на другой бок.
— Ты чего не спишь? — сонные карие глаза смотрели с любовью.
— Мне душно, — честно призналась Иришка.
— Сейчас исправим это, — Кас чмокнул ее в нос и пошел открывать окно.
Маркиза счастливо вздохнула, когда вернувшийся муж прижал ее к себе, вдохнула знакомый запах шоколада.
Прошло пять минут.
— Грег, ты спишь? — настойчивый шепот.
— Что случилось, птичка, — вскинулся некромант.
— Из окна дует. Отпусти меня, окно закрою.
— Не вставай, я сам.
Некоторое время в спальне царила тишина, а потом…
— Кас, я есть хочу!
— Тортика? — тут же послышался голос некроманта.
— Нет! — Иришка прислушалась к себе. — Лучше курочки жареной.
— Не проблема, сейчас Марта принесет, — рыжий потянулся к сонетке звонка.
— Конечно, —
— О, Матерь Всеблагая, за что караешь? — подхватился ри Кавиньи. — Не реви, сладкая, будет тебе курочка! — он накинул халат и вышел из спальни.
— Грег…
— Что, милая?
— Я тут подумала…
— Говори, — тихо засмеялся некромант.
— Курочка это совсем не то… Вот фаршированной рыбки я бы съела.
— Я схожу, птичка.
Иришка проводила глазами могучую фигуру мужа, обняла подушку и закрыла глаза, вновь погружаясь в воспоминания о событиях сегодняшнего вечера.
Они были так нежны сегодня, так внимательны. Иришка почти теряла себя от наслаждения, уступая и покоряя, отдаваясь и получая без меры.
Очередная кружевная рубашка не пережила знакомства с рыжим нетерпеливым варваром, желающим сполна насладиться прикосновениями к атласной, тронутой легким загаром кожей Аолы. Кас чуть сместился в сторону, позволяя Грегори опустить на кровать жену, а потом склонился, припадая поцелуем к приоткрытым женским губам, сладким и манящим.
Иришка охнула, изогнулась и распахнула глаза, в тот момент, когда почувствовала, что ее налитую ставшую более чувствительной из-за беременности грудь ласкают сразу оба любовника. Их несогласованные, но восхитительные усилия, воспламенили кровь маркизы, превратив ее в потоки жидкого огня, медленно, но неотвратимо стекающиеся к лону.
— Да, — она широко развела бедра, желая еще более интимных прикосновений, но ни Кас, ни Грегори, казалось не слышали ее просьб, продолжая нежить чувствительные горошинки сосков, уделяя все свое внимание только заметно увеличившимся грудкам. И Иришка бессильно уронила голову, отдаваясь во власть мужских рук и губ, доверяясь им полностью, позволяя главенствовать, направлять, вести.
Уловив перемены в поведении Аолы, Грег тут же скользнул ниже, проложив дорожку из поцелуев, спускаясь по плоскому пока еще животику. На несколько долгих мгновений он замер, любуясь биением жизни своих крошечных дочек, а потом благодарно прижался щекой к их чуть влажной, вздрагивающей, что-то неразборчиво вскикивающей и всхлипывающей мамочке.
— Сейчас уже, птичка, я поцелую тебя там где тебе хочется. Не торопись умница моя, положи ножки мне на плечи… Так, да…
— Да! — судорога наслаждения скрутила ее тело, заставляя кричать, почти срывая голос.
Кас тут же закрыл рот Аолы поцелуем, не забывая дарить ласку крепким пышным грудкам, а потом, после, улегся на спину и потянул ее на себя, такую нежную, желанную, сыто улыбающуюся. Он заполнил ее собой и замер, позволяя Грегори присоединиться…
К тому времени когда в спальню были доставлены курочка и рыбка, а заодно еще фрукты и напитки, Аола уже сладко спала, улыбаясь чему-то.
Глава семьдесят пятая, в которой героиня наконец едет ко двору