«Гран-При» для убийцы
Шрифт:
– Повторяю, у нас нет никаких доказательств, – сухо возразил заместитель министра, – по нашим сведениям, один человек въехал со своим паспортом в нашу республику и через несколько дней этот же человек с этими же документами пытался выехать. И мы его арестовали по вашей просьбе. Но вы не представили нам никаких доказательств. Извините, но мы должны депортировать задержанного в Германию. Пусть его посольство разбирается с ним на месте. Это не наше дело.
– Максимум, что ему грозит, это штраф за незаконное использование документов, – отметил Гурвич, – и то, если сумеют доказать, что документы были незаконными. Его адвокаты легко докажут, что документы настоящие.
– Это проблема канадских властей, – упрямо повторил хозяин кабинета.
Ему стали надоедать эти израильские представители, которые так тупо настаивали на своей несостоятельности. Он с легким презрением подумал о том, что хваленый МОССАД мог бы сработать и лучше. Сидевший напротив него Дронго молчал. Он понимал, что позиции обеих сторон по-своему справедливы и, не понимая позицию своего собеседника, невозможно принять другую точку зрения. Однако нужно было что-то предпринять.
– Простите, – неожиданно сказал он, обращаясь к заместителю министра, – но вы же можете разрешить нам поговорить с ним.
– Нет, – улыбнулся тот, – не могу. Вы граждане другого государства, а он гражданин третьего. Я не могу разрешить вам допрашивать его.
– Но я не гражданин Израиля, – тоже улыбнулся Дронго.
– Лучше бы вы помогали нам, – сказал заместитель министра, – у наших гостей и без того хватает помощников.
– А может, я помогаю и вам, – быстро отреагировал Дронго.
– В любом случае, разрешить не могу, – сухо ответил заместитель министра.
– Но мы могли бы побеседовать в вашем присутствии, – настаивал Дронго, – поймите, речь идет не только о безопасности Израиля. Это террорист международного уровня. Вполне возможно, что готовится акция в самом Баку. В таком случае вы лично будете виновны в этом террористическом акте. Мы еще можем его остановить или хотя бы понять, куда делся террорист.
Заместитель министра задумался. С одной стороны, есть строгая инструкция. С другой – Израиль был дружественной страной, а перспектива теракта могла оказаться вполне реальной. В Баку за последние годы уже привыкли к подобным трагедиям, когда террористы взрывали станции метро и автобусы, подкладывая бомбы против случайных людей.
– Хорошо, – согласился хозяин кабинета. – Но в моем присутствии.
– В таком случае дайте мне десять минут, – попросил Дронго, – только не мешайте, и я попытаюсь разобраться с этим типом.
– Надеюсь, вы не собираетесь избивать его в моем кабинете? – уже позволил себе пошутить заместитель министра.
Через пятнадцать минут в комнату ввели небритого и осунувшегося Анвера Махмуда. Он настороженно смотрел на присутствующих. Он уже знал, что это кабинет заместителя министра национальной безопасности. И знал, что его собираются депортировать в Германию. Поэтому чувствовал себя увереннее, чем в первые дни после ареста.
– Садитесь, – предложил хозяин. Он говорил на азербайджанском, и Анвер Махмуд его понимал.
– Когда меня отправят в Германию? – спросил задержанный.
– Пока трудно сказать, – ответил заместитель министра, – но у нашего друга есть к вам несколько вопросов.
– Какого друга? – насторожился задержанный.
– Решение о вашей депортации в Германию будет пересмотрено, – холодно сообщил Дронго, – вы будете преданы суду в Азербайджане за незаконный переход границы.
– Вы с ума сошли? – возмутился Анвер Махмуд. – Я – канадский гражданин и прилетел из Голландии...
– Эту сказку расскажете в следующий раз, – жестко перебил его Дронго. – В вашем самолете один из туристов снимал камерой свою семью. И в кадр случайно попал настоящий Анвер Махмуд, который сидел на своем месте. Мы проверили по регистрации в компании «КЛМ», это был именно он. Вы самозванец, выдающий себя за Анвера Махмуда. У нас на пленке совсем другой человек. Очевидно, вы убили этого человека и выдали себя за него, чтобы покинуть республику.
– Нет! – закричал Анвер Махмуд. – Это я, это мой паспорт. Он прилетел по моему паспорту.
И, только выкрикнув это, он с ужасом понял, что выдал себя, настолько неожиданным и страшным было сообщение о камере и съемках в самолете. Заместитель министра одобрительно кивнул. Ему очень понравилась выдумка с камерой.
– А когда прилетели вы? – быстро спросил Дронго.
– Мы... вы... мы... – несчастный закрыл лицо руками. – Они обещали мне деньги, – простонал он, – пять тысяч долларов.
– Когда прилетели вы? – не давая ему времени на раздумья, спросил Дронго.
– Две недели назад, – забормотал испуганный Анвер Махмуд, – мы прошли границу в Баку вместе с группой туристов из Турции.
– На чье имя у вас был паспорт? – быстро спросил заместитель министра, уже чувствуя удачу.
– На имя Намига Омара, – опустив голову, тихо прошептал задержанный.
– Какого числа это случилось?
– Шестнадцатого марта.
Заместитель министра поднял трубку телефона. Теперь он чувствовал себя на коне. Он даже забыл, как не хотел разрешать разговор задержанного с Дронго.
– Быстро проверьте, Намиг Омар, гражданин Турции, прилетел к нам шестнадцатого марта. Проверьте и подтвердите. Если он еще в Азербайджане, сообщите мне срочно. – Положил трубку и удовлетворенно вздохнул.
Гурвич от напряжения сжал пальцы. Он прожил в Баку достаточно много лет, чтобы понимать азербайджанский язык. Анвер Махмуд испуганно смотрел на Дронго.
– Что со мной будет? – тихо спрашивал он. – Меня расстреляют?
– Я думаю, до этого не дойдет, – улыбнулся Дронго, – вас все равно вышлют в Германию.
Раздался телефонный звонок. Заместитель министра быстро поднял трубку, выслушал сообщение и убитым голосом сказал:
– Да, я все понял. – Потом негромко произнес: – Намиг Омар покинул Баку двадцать третьего марта. Кажется, мы ничего не сумеем сделать. Он улетел в Турцию.
Павел разжал пальцы. Дронго покачал головой. Так глупо все сорвалось.
Баку. 29 марта 1997 года
В этот день Дронго ждал результатов официального расследования. В Министерстве национальной безопасности пообещали по возможности установить, с кем именно встречался уехавший турецкий коммерсант. В израильском и российском посольствах были усилены меры безопасности, а Гурвич и Мовсаев в этот день встречались с резидентами МОССАД и СВР в Баку и, соответственно, с послами обоих государств.