Гран-при за лучший прикол
Шрифт:
Вот и сейчас Лельке срочно пришлось выдувать очередной пузырь - боже, как она ненавидела жвачку! По счастью, дверь шефа открывалась с хорошо слышным щелчком, Лелька успевала натянуть нужную маску.
Самсон Ильич нервно посмотрел на секретаршу. Потоптался вокруг ее кресла и опасливо отошел подальше от греха, теперь их с Лелькой разделял широченный стол.
Если честно, сегодня от Лельки все сослуживцы шарахались. Машка совсем с ума сошла со своими «дизайнерскими» разработками! Обрядила Лельку индейцем, и это бы ладно, но Машка густо
Ванька для любимой супруги «капусты» не жалел - и зря, зря!
– так что бутафорское железо стоило огромных денег и внешне ничем не отличалось от настоящего. Машка не поленилась заказать нужный реквизит в Питере, у какого-то древнего деда, до сих пор работающего на известные всей стране театры.
Томагавк, например, старик сделал так искусно, что Лелька все время забывала: он ненастоящий - и боялась порезаться. И ножей касалась лишь по необходимости: все-таки «безбашенная» девица, куда деваться-то?
Машкино воображение потрясало!
Охранник Константин Прохоров, увидев новую секретаршу босса у дверей офиса, впал в ступор. Мычал и указывал дрожащим пальцем на стройную Лелькину ножку, настоящий арсенал холодного оружия.
Если честно, ни Маша, ни Лелька не представляли, что за странные штуковины крепились в ножнах и без оных на Лелькиных бедрах, щиколотках и запястьях. Старик уверял - это экипировка воина из племени… - и он произнес по телефону нечто совсем неудобоваримое, что Машка не смогла потом воспроизвести, как ни старалась.
Костик крупно дрожал. В карих глазах читалось, что он не сомневается: место новой секретарши вовсе не в офисе, а в другом доме и непременно с крепкими решетками. Причем имел в виду вовсе не милицейский участок.
Нужно отдать Лельке должное, она и сегодня из роли не вышла, хотя симпатичному молодому охраннику изо всех сил сочувствовала. Вытащила из-за щеки осточертевшую жвачку и - в знак особого доверия!
– прилепила ее на Костин трясущийся палец.
Прохоров спал с лица. На вполне безопасный липкий комок он таращился как на гадюку, вот-вот готовую ужалить. Зато перестал наконец сканировать взглядом Лелькины бедра. Уже плюс.
Лелька по-дружески пошлепала его по плечу и воскликнула:
– Не дрейфь, Костян! У меня все под контролем!
– Она одним движением извлекла из-за спины томагавк - все утро тренировалась!
– подбросила в воздух и поймала прямо перед носом охранника. Он позеленел и гулко сглотнул. Лелька провела пальцем по острию и похвасталась:
– Классная штучка! Хоть голову кому снести, хоть скальп снять!
Костя отпрянул. Прижался спиной к стене, что-то ноги плохо держали, и прохрипел:
– Лисичкина, что ЭТО такое?!
На его вытянутом пальце по-прежнему дрожала Лелькина жвачка, поэтому она с полным правом ответила:
– Мой подарок, Костян! Трескай, не думай, думать вредно, мои друганы все так считают!
«Костян» с трудом сдержал рвотный позыв. Кивнул на Лелькин топорик и рявкнул:
– С ума сошла, ходить с таким арсеналом по городу?!
– Арси… с чем, Костян?
– Лелька смотрела невинно.
Томагавк в ее руке порхал как бабочка, в опасной близости от охранника. Вжаться в стену плотнее Костя не сумел. Не сводя глаз с хорошо заточенного лезвия, крикнул:
– Я о твоем железе говорю!
– О железе?
– Лелька непонимающе посмотрела на томагавк и успокоила охранника: - Так я ж сегодня индейка, Костян, мне без него, как без трусов, вот зубом клянусь!
– Она залезла грязным пальцем в рот, пошуровала там и суеверно поправилась: - Не, своим зубом не буду, у меня лишних нет, давай, твоим поклянусь?
Деморализованный Костик молчал. Проклятая девчонка снова потрепала его по плечу и проскользнула в дверь. А когда Константин позвонил боссу, предлагая срочно отправить ненормальную девчонку домой - и не на такси, а на служебной машине, чтоб на глаза милиции не попала!
– Самсон Ильич неуверенно отказал. Мол, детские игры, ничего страшного, он за ней сам присмотрит.
Детские игры - ха!
Да такая девица, как Лисичкина, опаснее динамита!
Правда, хорошенькая, глаз не отвести.
Но дура сказочная!
Лелькины ножки - как и всегда - лежали на столе. Разнокалиберные лезвия в карманчиках, чехлах и за ремешками гипнотизировали. Жуткий топорик почему-то валялся рядом с телефоном, и на нам, нахохлившись, топтался Василий.
Самсон Ильич мысленно порадовался, что его новая секретарша в общем-то милое дитя и совсем не агрессивна. А эти цацки, что ж…
Малышка только-только школу окончила!
«Главное, чтоб на глаза милиции не попала, Прохоров прав, - озабоченно подумал Самсон Ильич.
– Домой девчушку придется сегодня отправить в моей машине…»
Самсон Ильич жестом фокусника извлек из кармана банан. Протянул попугаю и льстиво пропел:
– Смотри, что я принес!
Василий демонстративно повернулся спиной. Поредевший хвост нервно подрагивал.
– А спелый… А сладкий… Рахат-лукум настоящий, не банан!
– искушал Самсон Ильич.
– Мед, понимаешь ли, весенний, а уж пахнет, пахнет-то как…
Лелька фыркнула. Она-то видела, как вечно голодный Васька плотоядно сглотнул, а правый глаз - второго Лельке не видно - лихорадочно заблестел.
Но молодец, держался!
Только пыхтел как самовар. И стал раза в два больше обычного, так надулся от великих переживаний.
Самсон Ильич попытался подсунуть банан под Васькин клюв, но попугай умело уворачивался. А уж стенал при этом… как умирающий лебедь!
Самсон Ильич печально посмотрел на красивые красные перья, залихватски торчащие из Лелькиных волос, и укоризненно пробормотал: