Грань Земли
Шрифт:
– Не плохая попытка!
– Выкрикнул он и рухнул на землю.
Едва поднялся, когда Элайя уже стояла совсем рядом с косой в руках. Резкий взмах. Удар. Дрожащее острие замерло в миллиметре от виска Ранзора, удерживаемое его руками, а едва коснувшись, оставила лёгкую пепельную царапину, от которой он лишь усмехнулся, напряжённо сдерживая над собой косу, древком которого Элайя давила изо всех сил.
Будь они людьми, с них бы уже градом катился пот, словно после долгой полевой работы в знойный день.
– Твоё оружие ведь не убивает, а только поглощает душу! Но и для этого нужно поразить не голову,
– Заключил Ранзор и подмигнул Элайе, а затем изо всех сжал древко, пустил по нему тёмные полоски вен.
Элайя уже не давила, но со смутной тревогой пыталась вырвать своё оружие из вражьих лап. Одно неосторожное движение, и вся коса, опутанная едкими цепями, хрустнула и разлетелась на осколки. Теперь Элайя была готова отступить, но не смогла, щемящая боль в сердце заставила её оцепенеть.
Ранзор рассмеялся.
– Похоже, в этом я преуспел больше тебя, сестрица!
Она взглянула на его руку, что копошилась внутри её груди. Когти вонзились в сердце и острой болью стали выкачивать его. Элайя закричала, стараясь высвободиться. Это было до невозможного трудно. Даже дышать или хоть немного шевелиться, не то, что обратиться в дым.
– Бегите! Тэсса! Макс! Беги… те… - Обронила Элайя.
Но те и не подумали бежать, всё ещё стоя в оцепенении.
Когти ещё крепче стиснули и вонзились в сердце, но и Элайя напряглась в ответ, не позволяя выкачивать из себя жизнь, удерживая её неимоверным волевым усилием. На шее даже вздулась пульсирующая венка. Что она могла сейчас сделать, пока вокруг, словно умирающие снежинки, витали дымные осколки её боевой подруги косы. Но ведь братское объятие сковало тело, а не руки, которыми Элайя вдруг начала ловить осколки.
Ранзор выпучил глаза. Так удивляется паук, когда встречает яростный отпор от жалкой мошки, но даже в ней он увидит ровню, если та засадит первым попавшимся осколком ему в глаз. Ублюдок зарычит, а за первым осколком последуют второй и третий. Они вонзятся в плечи, грудь, живот, руки и шею, усеят плоть своей колкой остротой и разойдутся пепельными ранами, пожирающими тело паука. Ранзор будет кричать и тлеть. Так и случилось.
Но от неистовой боли когти сомкнули сердце с десятикратной силой и разломили. На выдохе жизнь Элайи оборвалась. Она успела бросить печальный взгляд, и её тело в тот же миг развеялось дымом, а сломленное сердце пепельными венами растеклось по Ранзору, обогатив его коллекцию ещё одной жизнью. Он стоял ослабленный, израненный и в его дыхании была тяжесть всех этих долгих веков.
Макс глядел и не мог поверить своим глазам, а Тэсса вся дрожала. Кулаки её сжались, и она вдруг страшно прорычала, будто копила это в себе. И Макс услышал далёкие раскаты грома, землетрясения, взрывы, потопы, извержения вулканов, падение лавин, такую дрожь тектонических плит, что, казалось, они сейчас взлетят на воздух.
Тэсса окаменела, и её тело рассекли лавовые вены. Внешность обрела хищные черты дикой кошки, и она словно тигр бросилась на Ранзора. А вместе с ней земля извергла тысячи пик.
Ранзор лишь улыбнулся воинствующей наивности, вознёс руку, и все копья обратились в пыль, а Тэссу он отшвырнул лихим пинком, и она кубарем пролетела несколько метров. Но тут же вскочила, и тьма, окутавшая её, потянулась к Ранзору. Тэсса метнулась вслед за ней. Её враг не уворачивался, не атаковал. Тигриные когти легко рвали
Всего в двух шагах, что разделяли их, земля вдруг задрожала, и на неё обрушился дрожащий столб белого света, из которого вышагнул Дамир. Он улыбнулся и выпустил волну, что отбросила Ранзора далеко и надолго, вырвала с корнем деревья, содрала целые пласты земли, и всё сдиралось и улетало прочь. Дамир подхватил Макса, Тэссу и со всех ног помчался в противоположную сторону, гонимый целью выжить, что позволяет бежать быстрее ветра и обгонять рок.
Ранзор рычал где-то вдалеке, глядя на убегающих букашек, он вытянул руки, сцепил в замок и потянул на себя. Гигантский пласт грунта, по которому бежал Дамир, поплыл назад. Дамир стал петлять из стороны в сторону и, выбежав с этого отползающего куска, кинулся бежать ещё быстрее. Ранзор утягивал пласты один за другим, всё резче и резче грубыми рывками возвращая добычу. Но Дамир был слишком шустр, лих и резв, и словно шальной ветер вырывался из любой ловушки, но всякий раз скорость его снижалась. Тогда деревья потянулись к нему своими ветвями, заградили путь, обмотали ноги, а затем обхватили и Макса, опутали его икры, колени и поползли выше.
Ранзор подходил всё ближе и ближе, но вдруг замер. Его передёрнуло. Он закричал и схватился за глаз, что совсем недавно был ранен сестрицей. Он снова кровоточил, и все прежние раны вновь раскрылись. А вокруг возникло облако дыма и пепла и силуэты давно сгинувших призраков, сквозь которых Ранзор увидел, как Дамир высвобождается из пут, убегает, становится почти неразличимой точкой.
Ранзор закричал и стал посылать ветви ещё и ещё, всё больше и больше, но тщетно. Что-то разрывало тело изнутри, невыносимая боль и бессильная ярость. Осколки пробудились. Вот только кем?! Что-то чуждое и совсем чужое. Ранзора трясло и скрючивало.
– Я же поглотил пустоту! Так не должно быть! Остановись! Ты убьёшь нас!
– Это война за собственные мысли, спасение души, моей души! И эта цель оправдывает любые средства! Зря ты выбрал это тело, ох зря!
– Произнёс голос и навсегда затих.
И все остатки последней воли нашли каждый из осколков и направили прямо в сердце. Ранзор упал. Нутро раскалилось. Кости трещали. Плоть тлела и рассыпалась пеплом. Глаза вспыхнули холодным могильно-голубым светом. И жалкие потуги воли не останавливали разложение. Тело и разум предали его, как и весь мир… Никто не возжелал принять истину. Столько потраченных впустую сил. Столько нереализованных планов. Какой глупый и бессмысленный конец…
Над его тлеющим телом стояла Азалия и разрезала вены на своём теле. А затем склонилась над Ранзором и легла на него. Обхватила руками голову и стала целовать, сливаясь с ним в пепельном поцелуе, заливая его чёрной кровью и размазывая её всей своей выстраданной израненной плотью.
Так она целовала и обнимала его, пока они оба не утопли в черноте.
Глава 16