Грань
Шрифт:
Я сидела за столом, вилкой раздвигая листья салата, есть не хотелось, но погруженная в собственные мысли, я не заметила как все съела. Вновь и вновь я вспоминала его взгляд и тут же осекала себя – это просто человек, может он приехал из другого города, да вообще, может, я его никогда не увижу. Но почему-то при мысли о нем, мое сердце начинало стучать так, что я сама его слышала. Мои мысли оборвал телефонный звонок, в этот же момент, я заметила, что автоответчик мигает, кто-то звонил, когда я была в магазине.
–Да, слушаю,– тихо сказала я.
–Милая, что случилось, я тебе звонила, ты не проверяешь автоответчик? – Это был голос моей мамы.
– Как ты, ты не болеешь? – Я не успевала отвечать на вопросы, как тут же сыпались еще и еще.
–Мам, ма-ма, мама все в порядке, я просто выходила в магазин, а автоответчик не успела проверить….
–Всегда,
– Хорошо мам.
– Как погода? Все так же серо и дождливо? – беспокойно продолжала расспрашивать она.
–Да мам.
–Ты не болеешь, ноги держишь в тепле, Лизи, все болезни от мокрых ног.
–Все хорошо мамочка. Как вы? Как папа?
– Все в порядке, папа работает, ты помнишь нашего соседа Бена, у него еще, такая маленькая такса с красным ошейником?! Он получил наследство от какого-то дальнего родственника и решил открыть новый супермаркет. Предложив нашему папе этим заняться, но главное, что все надо возводить с нуля, представляешь! Папа полон энтузиазма, ведь это работы на год, не меньше! Лиз, ты не представляешь, что я придумала! На заднем дворе, по правую сторону, возле забора, я решила, высадить ирисы. Я столько о них прочла, представляешь, если корневища «ириса бледного», высушить на солнце, то они начнут издавать приятный стойкий запах, их еще называли «фиалковый корень».
–Ууу, здорово.
– Я буду высаживать английские луковичные ирисы, они лучше приспособлены к нашему климату. Думаю, лучше всего будут смотреться голубые Уэджвуд, их высаживают в сентябре- октябре? Как считаешь? А еще я решила, что живая изгородь, несомненно, украсит наш двор, наверное, из цветущих кустарников, хотя…нет, посажу-ка я Туи. Никак не могу определиться! Милая, тебе, наверное, не интересно, а я тут пристала к тебе со своими планами?!
– Что ты мама, наоборот интересно, я представляю, как это будет красиво!
–Хорошо. Лизи, мне надо бежать, я готовлю на ужин цыпленка по-королевски. – Я помню как раньше, мы устраивали семейные ужины, Вместе занимались приготовлением, каждый выполнял свою миссию, я накрывала на стол, мама занималась овощами, а папа мясом, после ужина дружно приступали к мытью посуду, а после, сидели на заднем дворике и разговаривали о разных мелочах. Незадолго до моего отъезда мы как раз готовили цыпленка.
–Хорошо мама, передавай папе привет.
–Хорошо Милая, я скучаю.
–Я тоже мам, пока.
После таких телефонных разговоров, мне хотелось домой, устраивать наши ужины и дурачиться, валяясь на траве. Хотя не так и далеко я жила от родителей, всего пару часов на самолете, порой это расстояние, разделяющее нас, казалось мне вечностью. Я переехала к бабушке, пару недель назад. Из города Льюистон, штата Мэн – штат на северо-востоке США. Это небольшой город, находящийся неподалеку от крупнейшего города нашего штата – Портленда. Свыше 1/2 территории покрыто лесами. Много озёр и порожистых рек. Мне очень там нравилось.
Мы с бабушкой живем в небольшой квартире, с просторной кухней и тремя комнатами. Первой была гостиная, сразу, возле входа, стоял телевизор, напротив него клетчатый диван, рядом с ним журнальный столик, по правой стене, возле двери в мою комнату, стоял старый комод, с тяжелыми металлическими ручками на ящиках, на нем были наши фотографии, с семейных торжеств и встреч. За диваном было большое окно, что меня очень радовало, потому что я очень любила садиться на подоконник и наблюдать, что происходит по ту сторону стекла. Вторая комната была бабушкина, с большой кроватью, с тумбочками по кроям, трюмо и шкафом, купленных в одном гарнитуре, еще много лет тому назад. Кухня была заполнена светом, с небесно-голубыми шкафчиками, обеденным столом со скатертью такого же цвета и четырьмя стульями по окружности стола. Моя комната, как мне показалось на первый взгляд, была маленькой и тесной, но со временем я привыкла, все-таки не место делает человека, а человек место. У меня была небольшая кровать с коричнево-Розовым постельным бельем, на окне висели бежевые занавески из органзы, и в лучах солнца казалось, что они светятся, сразу видно, выбирала мама. Письменный стол, со стареньким компьютером, стоял по правую сторону от двери, рядом с ним мягкий стул, который поскрипывал, когда на него садишься. На стенах висели книжные полки, с классической литературой, одну из этих полок, я освободила для дисков, убрав книги в коробку, засунув ее под кровать. Из дома я привезла небольшую картину, на которой под большим, многовековым дубом стояла скамейка, и на ней сидел человек спиной к нам, небо тоскливого, серого цвета посылало дождь. На эту картину я накопила сама, откладывая карманные деньги. Когда мы с мамой зашли в книжный магазин, и я ее увидела, я загорелась идеей непременно купить ее. Их там было две, вторая пейзаж, на котором был ручей, меня совсем не заинтересовала.
К бабушке я переехала, из-за того, что родители хотели для меня светлого будущего и хороших знаний. А в нашем городке, по их мнению школы не могли мне этого дать, и перевели сюда, в класс с факультативами по экономической теории и всем что с ней связано, вдобавок ко всем общеобразовательным предметам старшей школы. В средней школе, родители уже пытались меня перевести в другую школу, но я намеренно завали экзамены, мне совсем не хотелось переходить в новый коллектив, в этот раз во мне больше говорил разум, и я понимала, что родители правы.
Приехать до начала учебного года, была моя инициатива, чтобы освоиться, иначе, только приехав, было очень сложно привыкнуть ко всему и сразу, в том числе и новой школе.
Моя семья по-настоящему дружна, мама-мой лучший друг. Если еще и учитывать тот факт, что я не особо компанейская и дома у меня осталось всего две подруги, с которыми мы раз в неделю обменивались смс, потому что, рассказывать мне особо было нечего. Все было не так, как они себе представляли, они любили вечеринки и считали, что жить отдельно от родителей это круто. У бабушки был дом на три квартиры, бабушкина была на первом этаже, напротив нас квартира, как раз той самой маминой знакомой, которую я встретила утром в магазине. Она жила с дочерью и двумя кошками. Ее дочь училась в моей параллели, и казалась весьма неплохой девушкой, с белыми до плеч волосами, голубыми глазами, с длинными ресницами и брекетами на зубах. Это был тот случай, когда брекеты не портили общую картину, а наоборот ей шли. Она была довольно дружелюбно настроена по отношению ко мне, но заводить близких подруг, мне не особо хотелось, потому что я старалась обходить постоянных встреч, которые включала в себя дружба. У нее я узнала расположение классов, так что теперь заблудиться в первый день в школе, мне не грозило. Расписание должны были выдать, через пару недель, так что пока я не особо парилась по поводу занятий. И наконец, на втором этаже большая квартира, как наши две, в ней жила бабушкина приятельница. Она была женой, то ли архитектора этого города, то ли у него в свое время, была фабрика по производству мебели, я никогда не вдавалась в подробности, поэтому точно не могу сказать. Но с полной уверенностью могу заявить, что ее квартира была похожа на музей, с кучей разных картин, тяжелыми, массивными занавесками, бордово-красного цвета на окнах, с паркетным полом, люстрой, словно из театрального зала, множеством старых книг, добрая часть которых были очень редкими изданиями, и мебель из темного дерева дополняла всю эту картину.
Дождь, кажется, снова начал моросить и словно неоткуда надвинулись черные тучи, я поставила чайник и взглянула на часы, без четверти три. В этот момент, двери повернулся ключ. Пришла бабушка, по субботам она ходила в оранжерею вместе со своими приятельницами, как она говорила для того, чтобы наполнить жизнь яркими красками и слиться с природой, но на самом деле, они встречались, чтобы посплетничать и пообсуждать телевизионные сериалы. По воскресеньям они собирались у нашей соседки сверху, и играла в бридж. По вторникам у нее же, организовывали что-то вроде кружка по вязанию, а в среду собирались у нас около 6 вечера, каждая приходила к нам с каким-то кулинарным шедевром, как они сами это называли, но обычно это были торты из суфле, овсяные печенья с сухофруктами, яблочные пироги и слоеные пирожки. Весь вечер они расхваливали друг друга, рассказывая новости, и рассуждали, что когда они были молодыми, жизнь была куда лучше и интереснее. Мой приезд к бабушке, как раз выпал на среду и весь вечер меня трепали за щеки, говоря, что в детстве я была папина копия, а сейчас словно одно лицо с мамой, спрашивали меня о парнях, и именно эта тема меня вгоняла в краску больше всего. У меня всегда было много приятелей, но близкого друга не было. Наверное, я даже никогда не была влюблена, за исключением соседского мальчишки, лет в 6, который был мне и другом и подружкой, играл со мной в куклы и дергал за косички. Не то чтобы мне никто не нравился, но я не придавала этому особого значения. Но определенно все это нельзя было назвать любовью, я знала, что когда кого-то полюблю, это будет что-то необыкновенное, что-то волшебное и самое прекрасное на земле, но пока таких эмоций во мне никто не вызывал.