Грань
Шрифт:
— Камила загнала в петлю Османа, изменив ему с Рикардо. — Упал на диван положив под больную голову подушку. — Разбила чувства парня, и своим поступком привела его к суициду. Поэтому, выйдя из тюрьмы, Кемаль поклялся: во чтобы то не стало — уничтожить ее! — замолчал, прикрыв глаза ожидал реакции.
Тишина. Последние слова Луки растаяли несколько минут назад и с того момента никто не решался произнести и слова. Тишина сгущалась, с каждой минутой становясь осязаемой, вязкой. Начинала давить. Душить. Разрушать. В первую очередь разрушала самоконтроль Марко, которым мужчина, так долго
— Это было давно.. — женский голос пытается пробраться через вязкую тьму.
— Да, — отмахивается Лука, — это было лет тринадцать назад. Ещё в Риме.
— Заткнись! — приказ явно адресован не Камилле.
— Марко! Ты же понимаешь, прошлое остаётся в прошлом! — говорит Энзо, улавливая нехорошее настроение друга. — Оставь это расхлёбывать Луке. Это больше нас не касается...
— Заткнитесь! Оба! — обрывает друга и поворачивается к девушке: — На выход, любимая!
Глава 20
Сандра
Сидеть на иголках. Ходить по острию ножа. Быть на грани.. сейчас, я испытывала все эти непередаваемые эмоции.
Не понимаю, как вообще такое могло произойти? Но факт останется фактом: четверо, не скрывающие своё призрение друг к другу, восседали за огромным «праздничным» столом. Вот, только, не ясно: по словам Марко, мы собрались, чтобы заключить перемирие, а по ощущениям — это самые настоящие похороны. Меня не тронут, а вот Кемаль..
Звук столовых приборов подобный тиканью часового механизма смертоносной бомбы. Как только он прекратится — рванет, разрушив все вокруг мощной взрывной волной.
Утром, нас навестил особый гость. Приближённый человек Марко. Энзо. Он принёс приглашение на званый ужин в поместье семьи Бруно.
Марко решил первым сделать ход. Понятия не имею, что могло повлиять на его решение.
Кемаль без единой эмоции принял приглашение и вот, две супружеские пары, с виду, проводят совместный вечер за прекрасным бокалом вина, а на самом деле, здесь развернулось самое настоящее сражение. И я не уверенна, что кто-то сможет покинуть эту комнату живым.
Тишина. Каждый молчал о своём, сосредоточено поглощая еду. Только не я. Я непрерывно металась взглядом между Марко, Кемалем и Камиллой, оценивая ситуацию, ожидая вспышку ярости, но ничего, кроме призрения, не наблюдалось.
Глоток вина. Ещё один. И ещё.. я не могу есть. Мне не по себя. Родное лицо сестры, страшная правда Кемаля, ненависть, исходящая волнами от Марко, все смешалось и с каждой секундой накаляется, разрывая меня изнутри.
Я хочу поговорить с сестрой, но разве можно оставить этих двоих наедине?
— Лука привёл чужака в наш город, — Марко берет нож, чтобы разрезать мясо.
— А ты, с ним разделяешь еду, — ухмыляется Кемаль.
— Я более дальновидный. — Заключает Марко.
— Неуверен. — Поджав губы качает головой.
Если я сейчас намеренно упаду в обморок это не останется без внимания. Может хоть как-то изменит ситуацию?
— Я буду предельно откровенен, — начинает Кемаль, — я приехал сюда в ваш город с конкретной целью. — Переводит взгляд на Камиллу, что не остаётся без внимания. — Но, произошли непредвиденные изменения,
Этого не может быть.. Я его форс-мажор?
Его взгляд возвращает меня во вчерашнюю ночь, в тот момент, где он был по-настоящему искренним, несмотря на неоднозначную ситуацию.
Я поверила ему. Глупо? Наивно? Но это так.
Нельзя настолько растворяться в человеке: так быстро и без остатка. А я это сделала. Довольно таки за короткий промежуток времени.
«— Что случилось между тобой и Камиллой?
Я чувствую как напряглись его мышцы. Видимо, ему это не приятно — возвращаться в прошлое, снова прокручивая потерю родного человека. Но я должна знать, хоть от кого-то. Иначе меня это сожрет.
Версию сестры я услышу позже, сейчас рядом со мной Кемаль и, кажется, лучшего момента, чтобы открыться и быть не может.
Легко ли «раздеть душу»? Можно ли оголить ее, точно так же — как скинуть с себя одежду?
Сейчас я узнаю.
— Впервые, Камиллу я увидел тринадцать лет назад. Красивая, умный взгляд, взрослая не по годам. Мой младший брат привёл ее на смотрины, так сказать. Ему было важно, чтобы я одобрил его выбор. У нас так принято, — поворачивается ко мне, целуя в макушку, — я заменил ему отца. В Камилле было что-то такое, что наравне: и притягивало, и отталкивало. Но горячая итальянская кровь взяла своё, и похоже, сенсуальный голод — это у вас семейное! — внимательно смотрит на меня. — Мне легко усмирить твой пыл, Осману не удалось, как это у вас любят выражаться — укротить строптивую.
Колкие слова!
Почему-то я цепляю их на себя, начиная чувствовать себя последней дрянью, будто в случившемся, есть моя вина.
— Тот день, он как сейчас стоит у меня перед глазами. Один, из двух самых плохих дней в моей жизни. Мы были в Италии проездом. Нам нужны были формальные подписи на фальшивых документах. Но благодаря Камилле, мы застряли в Риме на месяц. Нам нельзя было задерживаться на одном месте, больше чем на неделю. Тот день начался с того, что Осман застал Камиллу с другим, я не знаю подробностей, мне они не нужны. Женщина должна быть верной. На что она рассчитывала? Что знакомство со мной — вечер для галочки? Осман разнёс наш гостиничный номер в хлам. На шум сбежалась администрация. Это стало отличной зацепкой для нашей поимки: фальшивые документы, незаконной прибывание в стране.. . Служители закона задержали меня как только я, вечером, вернулся в номер. Осман уже был мёртв, он повесился. В предсмертной записке, было написано: «Из-за неё».
Я не верю своим ушам, это странно и страшно одновременно. Моя бестактность берет вверх и я озвучиваю свой вопрос-догадку прежде, чем успеваю подумать:
— Может, дело в другом? Может Камиллу подставили?
На время возникла тишина, будто мои слова и правда имели какой-то смысл.
— Что ты имеешь ввиду? — отстраняется от меня, забирая привычное тепло.
— Лишить себя жизни из-за ревности?
Черт, Сандра, замолчи! Я сейчас палкой ворошу улей.
— Ты не понимаешь о чем говоришь!