Гранатовое зернышко
Шрифт:
— Так то, что говорил мне отец, правда, матушка? — спросил он с презрением. — Ты предпочла отдать меня, а себе попросила эту свинью? Какое унижение! Нет, я не могу этого так оставить! Раз ты выбрала свинью, и живи со свиньей!
Энн подняла глаза и посмотрела в лицо молодому человеку. Тот был очень красив. Глаза у него были зелеными, волосы белыми, как снег, а уши острыми.
— Твой отец тебе наврал, — сказала Энн, — я не хотела тебя отдавать, это твой отец подменил тебя на Шона, а я не могла ничего сделать!
— Ах вот как! — удивился молодой человек. — А я и не знал, что отец врет! Что
С этими словами молодой человек исчез, а Энн испуганно повернулась и посмотрела на Шона. Вместо ее сына на траве сидел грязный поросенок.
— Надо купить поводок, — сказала сама себе Энн и заплакала.
Она купила ошейник и надела его на Шона, а затем потащила его на поводке за собой. Шон визжал и упирался, пока Энн не пообещала ему, что если он найдет вход под холм, то сможет наесться жуков до отвала. Тогда поросенок побежал впереди, что-то вынюхивая. Скоро он остановился у бугорка под деревом и ткнул в него пяточком. Энн наклонилась и увидела, что в бугорке есть крошечная дверь и окошко, в котором горит свет. Она постучала. Ей открыл человечек в зеленом и радостно сказал:
— Ну наконец-то, мать-королева пожаловала! Проходите быстрее, сын ждет вас, и гости тоже!
Энн сама не поняла, как очутилась внутри. Человечек теперь был ей по пояс. Они пошли по длинному коридору. Потолки здесь были низкие, так что Энн приходилось пригибаться.
Затем они вошли в зал с троном посередине, а на троне сидел беловолосый юноша, назвавшийся ее сыном.
— Ах, вот и вы, матушка! — закричал тот, вскакивая и подбегая к ней. — А мы ждем только вас, чтобы начать праздновать!
И они начали праздновать. Энн на голову водрузили корону, а в руку дали бокал с напитком, от которого у нее сразу закружилась голова и она больше не могла понять, что происходит. Затем Энн танцевала, и пила, и танцевала. Она сплясала джигу с вороном, танго с поросенком, у которого теперь тоже была корона на голове, только вся измазанная в грязи, вальс с головой ее мужа, наколотой на палку. Затем ее подхватил сын и увел в хоровод. Вокруг смеялись и пели и кричали, и Энн тоже кричала, но не смеялась, а плакала.
— Я хочу, чтобы все это прекратилось! — кричала она. — Я хочу, чтобы этого никогда не было!
— Что вы говорите, матушка! — закричал ей в ухо беловолосый. — Разве вам не по душе праздник в вашу честь? А ведь это только начало! Мы ведь даже еще не устраивали охоты на свинью!
— Я не хочу охоты, я хочу, чтобы все закончилось сейчас же! — плакала Энн.
— Ну что же, матушка, — сказал ее сын, — это черная неблагодарность, но разве можно другого ожидать от человека! Глупо было и надеяться, что вы оцените, сколько труда и заботы мы вложили в этот праздник! Но будь по-вашему! Разве могу я отказать той, что съела зерно граната?
С этими словами он захлопал в ладоши и закричал:
— Внимание, внимание, дорогие гости! Матушка желает, чтобы все закончилось! Так пусть все закончится!
И все закончилось.
Энн стояла у дороги, на голове у нее была корона, в одной руке палка с головой мужа, в другой — поводок поросенка.
Прямо перед нею были кусты, за которыми кто-то говорил. Энн осторожно выглянула из-за кустов и увидела девочку с вороном в руках и маленького человечка в зеленом. Человечек что-то произнес и протянул девочке гранатовое зернышко. Девочка бережно положила ворона на землю, взяла зернышко, подняла глаза и тут заметила Энн. Энн приложила палец к губам, а затем показала на зернышко и покачала головой.
— Не ешь зернышко! — беззвучно прошептала она, надеясь, что девочка ее послушает.
Та послушалась. Она положила зернышко себе в карман и присела перед человечком в вежливом реверансе. Затем она развернулась и побежала домой. Энн последовала за ней так, чтобы человечек ее не заметил.
Возле дома она догнала девочку и попросила:
— Отдай мне зернышко! Тебе оно все равно не принесет добра.
— Кто вы? — спросила девочка заинтересованно. — И почему на вас корона?
— Я добрая фея, которая спасает людей от ошибок, — объяснила Энн, — и еще я королева всего, что есть вокруг, поэтому на мне корона. На палке — мой прекрасный, щедрый, добрый и горячо любящий меня муж, с которым мы правим вместе, а это, — она показала на поросенка, — мой прекрасный сын, принц, который умен и хорош собою. Если хочешь, можешь на нем жениться в обмен на зернышко.
— Нет, не очень хочу, — вежливо сказала девочка, — я отдам вам зернышко и так.
Энн бережно взяла гранатовое зернышко и поблагодарила девочку. Затем она пошла и шла очень долго, пока не нашла подходящее место у реки, на опушке леса. Там она выкопала маленькую ямку и посадила зернышко. Сама Энн поселилась рядом, сделав себе шалаш из веток в лесу, который сразу же превратился в огромный дворец со слугами и придворными и множеством залов и комнат и парком вокруг. По утрам Энн сама отводила сына в школу, надев на него роскошные одежды — пусть она и была королевой, но заниматься повседневными делами самой доставляло ей удовольствие. Затем она шла на рынок и покупала лучших продуктов, а ее подданные вежливо кланялись ей и с любовью улыбались. Иногда ее сопровождал муж, а тогда подданные улыбались меньше, так как он был строгим монархом и внушал им трепет и уважение, как и должно было быть. По вечерам она поливала росток и выпалывала сорняки вокруг него. Так продолжалось долго, и Энн была полностью счастлива. Поначалу ее муж возражал и не хотел, чтобы она сама ухаживала за гранатом, но Энн сказала ему, что должна что-то делать, а то сойдет с ума, и тот разрешил ей, потому что был влюблен в нее до смерти.
Энн давно уже сбилась со счета и не знала, сколько прошло лет, но гранат успел вырасти и дал первые плоды. Их было так много, что даже если бы гранаты ели Энн и ее семья, все придворные и слуги, все равно осталось бы еще.
— Я пойду и сама продам их на рынке! Это меня развлечет, — сказала Энн мужу, и хотя тот не был очень уж доволен ее решением, возражать не стал.
Плоды на гранате выросли необычные — они все светились изнутри, а на вкус были сладкие, как мед. Неудивительно, что раскупили их сразу же, и Энн вернулась домой с корзиной, полной золотых монет.