Гранд-адмирал. Том третий
Шрифт:
Что слегка… глупо, когда имеешь дело с дроидами, которые заточены на противодействие световому мечу.
Мара бросила взгляд в сторону сидящего в медитативной позе Х1.
Вокруг психопата были расставлены какие-то артефакты, в том числе и несколько голокронов.
Они светились столь ярким алым пламенем, что девушке стало невыносимо на них смотреть.
Да и некогда: в дальнем конце помещения образовался дверной проем, откуда уже бежали еще четыре гвардейца.
— Да вы издеваетесь, —
Но нет, реальность продолжала оставаться той же бездушной сосредоточенностью законов подлости, поэтому ей вновь предстояло вступить в сражение и…
Сила ненавязчиво потянула ее уйти в прыжок.
И только девушка сделала это, как из-за ее спины полетели гранаты — штурм-коммандос своих не бросили в беде.
Девушка, мгновенно просчитав траектории, подхватила боеприпасы Силой и подправила их место назначения.
Термодетонаторы рванули, взрывом и осколками превратив гвардейцев в ошметки мяса.
И немала их часть выплеснулась в сторону Лорда ситов.
Мара враз ощутила, как упало давление на разум. Девушка бросила взгляд с сторону источника опасности.
Клон джедая наблюдая за действом с отстраненным любопытством.
В горле пересохло, когда урод остановил свой взгляд на ней. Его даже не заботило, что часть его игрушек — артефактов и голокронов — оказались повреждены или уничтожены.
— Ну, хорошо, Рука Императора, — сказал клон, поднимаясь на ноги. В его руке ожил световой клинок традиционного красного света. И кончик — Тебя я прикончу собственными руками.
Вместо ответа Мара бросилась вперед.
Как там было?
«Нет страстей — есть ясность мысли».
Или лучше «С победой мои оковы рвутся»?
* * *
В кабине не было продохнуть от гари и удушливого дыма — сказывались повреждения, полученные при первом попадании.
Но Тайкус продолжал движение своего гиганта, одной рукой натягивая на лицо противогаз.
Помогало не особо, от дыма эта штука не спасает — как и от опасности схлопотать еще один выстрел в «голову». Но по крайней мере не кашляешь через раз.
И не представлен в виде обугленных туш, как остальной экипаж в кабине шагохода.
Машина серьезно повреждена, но сержант Тайкус Роуч не сдается. Ни в прошлом, ни сейчас, никогда.
В этот раз он на своем месте.
Сержант Роуч сдвинул рычаги управления, позволяя АТ-АТ совершить еще несколько шагов, приблизившись к передней линии обороны противника.
«Голова» шагохода повернулась в сторону наземного орудия, бьющего по корпусу прямой наводкой.
Коротко рявкнули лазерные пушки и J-1 испарилась вместе с расчетом и большим куском местности.
Но своего она добилась —
Справа что-то тяжелое «прилетело».
АТ-АТ едва не рухнул на левый борт, но гидравлика и гироскопы устояли. А вот кусок десантного отсека лишился бластеропоглащающей брони.
— Парни! — включил он комлинк, обращаясь к штурмовикам. — Живые есть!?
— Трое раненных, двое убитых, — сообщил ему кто-то из штурмовиков в ответ будничным тоном.
Ну да, эти в котле будут кипеть, но с выражением лица, будто так все и запланировано.
— Держитесь! — приказал им Тайкус. — Еще одна J-1.
Высаживать десант здесь, прямо перед второй линией обороны — значит обречь штурмовиков на мгновенную смерть.
Нужно продержаться.
Хотя бы ворваться на укрепления, зачистить артиллерию.
Ах ты, ранкор сутулый!
Выползший из укрытия танк ААТ выстрелил залпом энергетических торпед, намереваясь снести конечности шагоходу Доминиона.
Тайкус, удержав захромавшую машину на курсе, не без удовольствия раздавил «коробку» одной из опорных платформ.
Сквозь дым в кабине, он отчетливо различил стоящую на возвышенности протонную пушку, готовящуюся выстрелить прямой наводкой.
И нет времени для точного наведения собственных пушек.
Не успеть уйти с линии огня.
Не успеть подставить защищенный борт.
Не успеть прорваться — если его подобьют здесь, то у штурмовиков будет полсотни метров открытого и простреливаемого пространства впереди.
Дрянная ситуация. Всех перебьют.
Но есть шанс.
Один на миллион.
Бластерная артиллерия АТ-АТ ударила «по площадям». И в следующее же мгновение, когда выстрел сепаратистской пушки оторвал переднюю левую конечность АТ-АТ, заградительный огонь детонировал склад боеприпасов противника.
Столб огня и ударная волна буквально выровняли местный ландшафт, разметав укрепления в радиусе сотни метров.
Ага, значит склад боеприпасов все-таки там был!
Это была последняя мысль перед тем, как АТ-АТ начал валиться налево.
Тайкус заорал, предупреждая штурмовиков об опасности.
Рванул рычагами, чтобы подогнуть колени машины и не позволить той опрокинуться на борт. Лучше на брюхо — так выживет десант.
Ну… Так больше шансов.
Следом был удар, едва не вытряхнувший скелет из тела.
Была боль, много боли.
Был привкус жженной изоляции во рту — сквозь разбитый визор противогаза поступал удушливый газ.
Тайкус, кашляя, подобно простудившемуся ранкору, вслепую шарил по панели управления.