Грани игры. Игра как жизнь
Шрифт:
И хозяйка очень обходительная, с ней определённо нужно знакомиться ближе! Если она уже сейчас скидки предлагает не слабые, то чуть прокачать репутацию и можно здорово сэкономить в дальнейшем на одежде. Лавка у неё богатая, сюда ещё долго приходить можно будет.
– Мое имя Тём, и я первый день в Ольхаре. Очаровательная хозяюшка, вы назовете свое имя, чтобы мне было удобнее с вами разговаривать?
У хозяйки ощутимо заалели кончики ушей.
– Мало кто обращается ко мне по имени. На Севере к не людским расам относятся с недоверием. Меня не
Если ты уже решил, какую из рубашек возьмёшь, то остальные я уберу с прилавка. Ты решил?
– Я беру две. За четырнадцать монет, как ты и предлагала.
– Хорошо. Что-то ещё показать?
– Брюки, крепкие, чтобы жизнь или защиту добавляли. И сапоги, тоже крепкие с ловкостью или выносливостью, если есть.
– Есть. Почему бы для хорошего парня им не быть?
Переодевшись в только что купленные вещи, Тём посмотрел на себя в зеркало. В отлично сшитых, мягко сидящих на ноге и прибавляющих «+1» к ловкости, кожаных сапогах, в крепких, тоже кожаных, штанах, дарующих «+10» единиц к жизни, в кольчуге, шлеме и с копьем в руке от Каирина, он себе очень нравился.
Ну и пусть в кошельке осталось всего четыре монеты, меньше чем было, когда он зашёл в посёлок. Монеты что, – ерунда, монеты он ещё заработает. Зато теперь и к ярлу в гости не стыдно зайти.
Тём ещё раз искренне поблагодарил хозяйку и довольный направился к выходу из лавки. Энжи, который весь торг молчал и не высовывался из-за спины Тёма, тут же перелетел вперед, чтобы первым оказаться на улице.
– Тём, стой! – голос Мизуки прозвучал так же мягко, как и при торге. Только в этот раз это – была мягкость хода арбалетной пружины перед выстрелом. Тём не мог не обернуться.
– У тебя за спиной дух. Он твой?
– Да. Я думал он для всех невидимый.
– Видеть духов, – особенности моего народа. Это у нас общее с братьями нашими меньшими.
Мизуки кивнула на дымчатую кошку, которая, выгнув спину и устремив хвост в небо, то слева, то справа бодала её ногу своим лбом.
– И это тоже – из кончиков пальцев спокойно лежащей на прилавке руки выдвинулись, как будто выстрелили твердые, острые когти. Каждый длиною с палец. Даже на неподвижной руке они выглядели настолько опасно, что Тём невольно поежился.
– Я присматривалась к тебе и к твоему хранителю. Он тебя немного боится, хоть и меньше, чем меня. А ещё он тебя уважает. Это нельзя скрыть и это хорошо. Духи редко ошибаются в людях.
Ты чужак в этом поселке. Ты мне сказал, что первый день в Ольхаре и я знаю, что ты мне не соврал. Но я также вижу над тобой знак Хромого кузнеца. Значит ты сумел расположить его к себе, и он тебе в чем-то доверился. А это редко кому удается.
Из всего, что я про тебя поняла, я вижу перед собой пусть и малого силой, но сильного духом человека. Воина, который не обманет попросившего его о помощи, не предаст доверившегося ему.
«Да, да, я такой как ты говоришь», – внутренней иронией уравновешивал Тём серьезность харжитки. Интересно, летучие мыши, которые как известно, терпеть не могут кошек, кого видят в харжитке – кошку или человека?
Какие только мысли при виде хорошенькой (ээ… мм… а правда, кого?) не норовят залезть в голову. Игривость, появившаяся на лице Тёма не прошла мимо глаз Мизуки.
– Тём, я хочу попросить тебя об одной услуге. Но, пожалуйста, отнесись к ней предельно серьезно. От этого зависит не только моя жизнь, но и жизни тех, кого я всегда считала и считаю своим народом.
Вот ведь странно. Только что Тём воспринимал всё в таком приподнятом, полушутливом тоне, а теперь, после слов Мизуки, как будто переключатель какой-то внутри сработал.
Как тогда, при получении задания от Каирина, Тём почувствовал серьезность момента. Он просто знал, что сейчас от его ответа действительно будут зависеть жизни многих харжитов. Не цифр, не неписей, а именно сущностей не людской расы.
И Тём, внутренне подобравшись и больше не задумываясь о предупреждении Энжи, твердо и громко произнес: «Мой ответ «да». Я согласен помочь тебе выполнив твоё поручение».
Наваждение тут же ушло. Перед Тёмом опять была хозяйка торговой лавки, а сам он осознал, что находится в игре. Вот этот случившийся во время получения задания контакт с Мизуки Тём ощутил, как часть сна: я знаю, что сплю и понимаю, что мне снится сон. Но выйти из сна я не могу. Возникнув на мгновение, это ощущение так же быстро и пропало. Но ернически-шутливое отношение к происходящему уже не вернулось.
Мизуки, между тем, вышла из-за прилавка поставила два маленьких стульчика, для себя и для норда и удобно расположившись напротив собеседника, начала свой рассказ.
– Я родилась в царской семье. Это случилось очень далеко от Северного моря в Камерии. Остальной мир знает мою родину как Харжистан, царство харжитов, или, как нас ещё называют, людей-кошек. Я с детства видела из окна своей башни лишь бесконечные желтые волны. Но то было не море, а пустыня, с каждым годом поглощающая несколько метров нашего царства. Единственное, что ещё сдерживает пустыню, это идущие дважды в год над царством обильные дожди и Великая река. Река – колыбель и кормилица Камерии.
Царский дворец, в одной из башен которого я и провела свое детство под присмотром прислуги, тоже был расположен на её берегу.
Отца я почти никогда не видела, да и маму видела не чаще отца. Он был всегда занят государственными делами, а мама всегда была при нем, полностью передав заботу обо мне сначала нянькам, а потом старому, ещё отцовскому учителю Бусситу.
Нельзя сказать, что я сильно расстраивалась по этому поводу. Свобода, горячий ветер пустыни и прозрачная прохлада реки – это всё, что мне тогда было нужно от жизни.