Грани Игры
Шрифт:
— А ведь мы же с тобой ещё крота в Кадрансе хотели придушить.
— Хотели. Увы, не получится. У меня в реале кое-что поменялось и в этом квесте я с тобой уже не поучаствую. После Нового года я тебя обязательно найду. Обещаю. Пока.
— Пока, моё сумеречное солнышко.
Разыскав дом по оставленному егерем адресу, Тём прямо у калитки был встречен восторженными криками и раскрытыми объятиями не только Куно, но и Дэвида, гостившего в этот час у егеря.
Переполнявшая Тёма в салоне безудержная радость, после скомканного разговора с Эшшу, стала ощущаться более ровно, и даже отступила, освободив
Куно сиял ярче, чем пряжки на его щегольских сапогах.
— Господин Тём, мы так благодарны судьбе, что она или тот кто за ней стоит, позволили пересечься нашему пути с вашим!
Изрядно раздобревший и подобревший с последней встречи Дэвид, чинно сложив руки на выпирающем животике и блаженно щурясь, присоединил свой голос к благодарящему Тёма егерю.
— Да уж, что правда, то правда. Круто вы поменяли наши судьбы. Мне однозначно в лучшую, — и увидев, что Куно никак не реагирует на его подначку, махнул рукой, — да и мой друг сегодня тоже счастлив. А за мной же ещё не оплаченный долг. Вы, господин Тём, может и забыли. А Дэвид своих благодетелей помнит, и свои долги тоже. А вы тут, кхе — кхе, един в двух лицах. Пойдемте со мной прямо сейчас в королевские винные подвалы, и я верну вам какую то часть своего долга.
— Дэвид, дружище, давай в следующий раз.
— Нет уж, господин Тём, давайте не откладывать это дело на потом. А то так, как вы посещаете Эйген, я ещё долго в ваших должниках ходить буду. Очень уж вы северный котище, гуляющий сам по себе. Или мне тут наш друг Куно сказал, что, кхе — кхе, вы уже не совсем одинокий кот? Ну, это ваше дело, а вот выбирать награду мы отправляемся прямо сейчас.
Куно, прощаясь с нордом, долго жал тому руку, а потом, немного смущаясь, сунул в неё два вырезанных из цветной бумаги голубка.
— Это приглашение на мою свадьбу. Вам и госпоже ведьме. Свадьба теперь точно состоится и будет в этом доме через два дня, мы будем вас очень ждать. Вы у нас в списке самых желанных и почетных гостей. Приходите, пожалуйста.
Надо же, Тёму в реале никогда не приходилось быть почетным гостем на свадьбах. Тём иронично поздравил себя с возможным расширением жизненного опыта. Как-то, в круге его общения, было принято сходится, расходится, даже расписываться без пышных церемоний. А тут сподобился. Живем! Вот только госпожу ведьму он вряд ли выдернет на это торжество, хоть письмо с приглашением в почту надо отправить обязательно.
Королевские винные подвалы были темные прохладные и глубокие, как и положено настоящим винным подвалам.
Тём с интересом рассматривал бочки, запечатанные кувшины и лежащие плотными рядами на боку, горлышками к стене, бутылки из разноцветного стекла.
Ну и как тут выбрать что-то особенное, если не особенное на этих полках и не хранится?
— Дэвид, скажи, а бутылочка или две вина под названием "Слеза инквизитора" у тебя найдется?
До этого расхаживающий гордой походкой хозяина по подвалу виночерпий, то и дело любовно и нежно дотрагивающийся рукой, к той или иной бутылке, как пианист к клавишам своего инструмента, замер и жалобно
— Господин Тём, вы же меня по живому без ножа режете. Вы же назвали самую дорогую жемчужину королевской коллекции. Ай, ладно, как-то да выкручусь. Не отправит же меня королева на плаху, если обнаружит, что в её запасах осталась всего одна бутылка "Слезы инквизитора". А я буду твердо знать, что долг вам вернул.
Тём с сомнением рассматривал принесенную ему виночерпием необычно длинную, залитую красным воском, бутылку темного стекла. Он припомнил всё, что когда-то, уже кажется вечность назад, говорил об этом вине Клаус. Правда ли оно такое ценное, или Дэвид решил просто поднять значимость обещанной им награды?
Пойди знай. Открывать и пробовать прямо сейчас это вино он точно не будет. А дальше, — будет время и будет место, тогда и определим насколько с ним сейчас был честен Дэвид.
Глава 22. Новый Год к нам мчится…
Отсчет плюс 11 от точки бифуркации.
Первое, что поразило Тёма при выходе из портала, был даже не мертвый, разрушенный Кадранс, а густо висящий в воздухе запах гари. Норд смотрел на обгоревшие, зияющие широкими проломами стены замка, и не мог поверить, что цитадели инквизиторов Раттермарка больше нет. Как не было и города, над которым, казалось, непробиваемым щитом, ещё совсем недавно возвышался замок. И если замок был только сильно разрушен, то от Кадранса осталось пепелище и развалины.
Тём наступил на покореженную створку замковых ворот, непонятно какой силой вырванную из креплений в стене и выброшенную наружу. От удара тараном, ворота должны были упасть во внутренний двор или рассыпаться. Но эта часть ворот лежала в пяти метрах от входа, который когда-то она надежно прикрывала.
Вторую створку он увидел уже внутри замка. Она упала сверху и наполовину разрушила каменную будку, в которой некогда служка при замке взимал мзду с посетителей, выписывая им входные пропуска.
И произошло это уже давно, так как вдоль полуразрушенной стены, между закопченными каменными обломками кое — где уже поднялась жесткая, багряно — зеленая трава. Из тех светолюбивых трав, что прорастают везде, где освобождается под них место. И растёт себе сорняк сорняком, пока на него не набредет какой-нибудь травник, и не огласит просторы Файролла радостным ором удачливого добытчика.
Странно, что в воздухе по — прежнему преобладал тяжелый смешанный запах горелого дерева, железа и камня, хотя он должен был давно уже выветриться.
Норд, в поисках хоть кого-нибудь живого, медленно прошел по разрушенной улице до центральной городской площади и остановился, упершись взглядом в жуткую картину. Точно посреди площади возвышалась аккуратная пирамида высотой в два человеческих роста, сложенная из отрубленных голов жителей Кадранса. За время, что прошло с момента гибели горожан, над ними поработали и птицы и крысы. Поэтому верхний слой голов, составляющих пирамиду, состоял в основном из черепов, но внутрь кучи полировщики ещё не добрались, и сладковато — тошнотворный запах, стоящий на площади напрочь забивал даже запах гари, казалось бы, навечно застывший над этим местом.