Грани Игры

Andr

Девочка моя, — низко, рычаще, глубоко, с движением навстречу и ничем не сдерживаемым желанием. И как выдох, встречный хрип — подтверждение:

— Твоя…

А потом было сладостное послевкусие после долгого безумства под подолами свадебных платьев, ставших их крышей и звездным небом. И два шепота на встречу в тишине:

— Надо же. А в этой жизни ведьмы тоже бывают девочками, — и длинный, счастливый смех Эшшу.

— Ну, какая ты ведьма. С таким лицом, как у тебя сейчас — ты ангел.

— Ну, прям, — ангел. Разве что твой, персональный.

— Мой, —

Тём притянул девушку к себе. — Только мой.

— Браво, — тихий голос, раздавшийся из дальнего угла салона, заставил непрошенных посетителей, потерявшихся во времени и мирах, снова почувствовать, что мир обитаем.

— Вот уж не думала, что кто-то из смертных так просто сумеет разрушить установленную мной на платье защиту. Ох, какая талантливая девочка. О месте в моем салоне говорить пока рано, но я приятно поражена. И два раза "браво!" за то представление, зрительницей которого я невольно стала.

Ближе из них двоих к тому дальнему углу, из которого с ними говорила Катрин, была Эшшу. Она первая и выглянула из естественного их укрытия, немного приподняв подол пышного белого платья орчанки, под который они с Тёмом в какой-то момент скатились с диванчика.

Ведьма успела сказать только одно слово "ой", чтобы выдернуть Тёма из блаженного состояния.

И тут же под потолком вспыхнули свечи, а хозяйка спокойным, даже участливым голосом, продолжила разговор.

— Я спросил у Птицы: как ты летаешь, преодолевая силу притяжения? И птица ответила: Это Любовь поднимает Меня!

Это слова великого мудреца.

Мадам Катрин окинула взглядом непрошенных гостей, молча копошащихся под широкими юбками зеленокожей дивы, и закончила свою речь:

— Но, он был не мудрее того, кто придумал, как поймать силу Любви в магические накопители, — она посмотрела на горящие ровным белым огнем свечи. — Я рада вас видеть в своем салоне снова. Вы так хорошо зарядили давно требующие подпитки накопители, что вас впору не наказывать, а награждать.

Тём лихорадочно нашарил свои брюки и, сообразив, что под подолом их не оденешь, поднялся в полный рост, буркнул мадам через плечо:

— Ну и наградили бы. Тем платьем, что нам днем не отдали.

— А разговаривать стоя спиной к даме тебя в каких заведениях обучали? И хамить мне не надо, это вы ко мне вломились непрошено, а не я к вам. Хотя в твоем случае встретить почти незнакомую даму спиной к ней, это действительно верх вежливости и такта.

Катрин засмеялась.

— И знаешь что? Я отдам тебе платье. В обмен на простую услугу. Выполнишь, — награжу. Не выполнишь, — придется тебе со своей удачей попрощаться.

Она повернулась к ведьме.

— Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Но — нет. Это задание только для одного. К тому же мне будет труднее наказать тебя, чем его. За что наказывать женщину, идущую вслед за своим мужчиной? Она лишь игрушка в его руках.

Эшшу не согласно замотала головой. Но пояснить в чем её несогласие, мадам ей не дала.

Катрин нежно провела рукой по щеке Эшшу и договорила:

— Поверь

мне, девочка. Я знаю, о чем говорю. Да и выполнить моё задание твоему спутнику в силу сложившегося расклада, будет намного проще, чем тебе.

Катрин бросила перед собой колоду карт, вгляделась в расклад и удовлетворенно вздохнула.

— Я так вижу. Карты Триумфов опять это подтвердили.

Тём уже полностью оделся и успел вернуться к своему обычному, слегка ироничному принятию происходящего.

— А если я откажусь от твоего задания?

Ответ мадам был бесстрастен и безразличен.

— Прокляну. Уйдешь отсюда и без платья и без своей удачи. А в мире сущностей могущих снять мое проклятие всего раз, два и обчелся. Со мной их три. Но я свое проклятие точно снимать не буду. А если ты спасителя себе и найдешь, то за снятие проклятия он с тебя такую службу потребует, что моя просьба тебе пустячком покажется.

— Ага. Уже просьба. При всем богатстве выбора, я уже согласен на тебя немножко поработать. А что мне надо как мужику сделать — дров, что ли нарубить?

— Дров ты уже нарубил.

Катрин улыбнулась нежной и кроткой улыбкой ласки, залезшей в спящий курятник.

— А моя просьба конфиденциальная. Поэтому, девочка, пройдись по салону. Вдруг, действительно, что-то себе подберешь. А фату я тебе просто подарю.

— Мне и вашего платья Фортуны вполне хватит.

— Ты не ошиблась. Это действительно моё платье. Думаешь, я не знаю, что вы его хотели взять не для себя? Это сейчас ты уверена, что его вам хватит. Но магия, которая родилась здесь благодаря вам, думает иначе. Иди, ведьма, нам с твоим спутником надо серьезно поговорить.

Глядя, как Эшшу с независимым видом прошла в дальний конец магазина, Тём вопросительно посмотрел на странную хозяйку салона.

— Ты уже понял, что если об этой моей просьбе по твоему хитрому умыслу или недомыслию узнает кто-то, или твоя девушка- Катрин кивнула в сторону замершей перед вампиршей Эшшу, — или твои соратники, малые мира сего или те, кто равен мне, неважно кто. Всё равно для тебя результат будет один. Моё проклятие. А награда за пустяшную услугу, заключающуюся в необходимости найти одного человека и передать ему послание моей Госпожи, большая — Катрин поморщилась, видимо тяжело воспринимая, то, что Госпожа вынуждена вообще о чем-то просить кого-либо.

— Ты не первый, к кому она обращается с поручением. Госпоже всё равно, кто из вас его для неё выполнит. Так что поспеши. Если это будешь ты, то получишь щедрую награду от Госпожи, и платье от меня. А если нет, то моё платье тебе придется вернуть.

— А как зовут твою Госпожу?

Катрин помолчала, еще раз разложила перед собой на столике карты. Тём, успевший проследить взгляд хозяйки салона, от неожиданности моргнул двумя глазами. Но картинка, за которую он успел зацепиться взглядом, так и осталась в памяти, — на миг ожившая червонная дама одобрительно прикрыла глаза, отвечая на немой вопрос смотрящей на карту гадальщице.