Грани лучшего мира. Дилогия
Шрифт:
– Да...
– Хорошо, - Шеклоз почти вплотную приблизился к его лицу.
– Где сейчас Маной Сар?
Потерявший дар речи Кальмин содрогнулся от хищного оскала комита, но не смог отвести взгляд от влажно поблескивающих зубов. Ровные, белые, острые. Казалось, сейчас он вонзит свои зубы в шею Бола и будет терзать плоть, упиваясь фонтаном крови, бьющим из порванной глотки...
– Ты отнимаешь у меня драгоценное время, - улыбка шпиона померкла.
– Очень жаль.
Шеклоз достал маленькую металлическую пирамидку с острыми гранями и, распахнув зеленую
– Дыши спокойнее, тогда быстрее пройдет, - посоветовал Мим.
– Но у меня их еще много.
– Я все скажу, - простонал фармагик.
– Я и так был готов говорить!
– Но молчал, - пожал плечами шпион, показав ему вторую пирамидку.
– Маной в Донкаре, Маной Сар уехал в Донкар, - выпалил Кальмин.
Он старался не дышать, чтобы не потревожить застрявший за ребром металл. Рана кровоточила, лишая белобрысого юношу последних сил. Надо отвечать быстро и внятно, иначе такими темпами можно и умереть.
– Зачем?
– спросил Шеклоз.
– Донкар сейчас опустошен смертепоклонниками, а ваше оборудование перевезено в Новый Крусток.
– В башне Академии осталось много инструментов и реактивов, необходимых для совершенствования формулы.
– Чего он добивается?
– Совершенная формула...
– слабым голосом ответил Кальмин, находящийся в полуобморочном состоянии.
– Он хочет улучшить мир, в котором сможет править достойнейший из умов. Идеальное человечество...
– Понятно. Как обычно, - пробормотал шпион.
– Почему не все люди превратились в фармагулов?
– Формула взаимодействует с особым патогеном, оставшимся в теле человека после благополучно перенесенной болезни, которую мы распространяли для Комитета. В целях предосторожности мы не заражали неготовой формулой слишком много людей и тех, кто находился в непосредственной близости к факультету фармагии, то есть остальную Академию, Комитет, большинство жителей центрального района Нового Крустока и так далее.
"Значит, он уже давно задумал переворот. Хитер", - подумал Шеклоз не без тени уважения.
– Как управлять фармагулами, можно ли их остановить?
– Маной переводит специальный состав в газообразное состояние и посредством него воздействует...
– Короче.
– Только Маной Сар знает составы, которыми управляются фармагулы, - Кальмина почти не было слышно.
– Это слишком сложно.
– Что дальше? Новая партия марионеток?
– Не совсем...
– белобрысый фармагик закатил глаза, но резкая боль в груди частично привела его в себя.
– Теперь он доводит до совершенства формулу, которая должна избавить человечество от всех изъянов своей природы...
– Сколько Маною потребуется времени на завершение формулы?
– Две недели, месяц... Не знаю, объем работы очень велик. Даже гений не может создать лучший мир так быстро, - Кальмин собрался с силами и поднял голову, чтобы взглянуть на Шеклоза.
– Мы вам не враги, здесь одни лишь лаборанты, которые боялись мастера Сара или действительно хотели помочь людям. Он даже не взял никого из нас с собой. Мы тоже жертвы его хитрости.
Глава Тайной канцелярии удивленно приподнял бровь и медленно обвел рукой лабораторию, не отрывая глаз от побледневшего лица Бола.
– Трупы, вонища, клетки для людей, кровавая жижа под ногами, расфасованные по баночкам органы, - Шеклоз покачал головой.
– Это вы-то жертвы?
– Мы были вынуждены!
– выкрикнул Кальмин и застонал от боли, почувствовав соскользнувшую с ребра пирамидку, которая еще глубже вошла в его тело.
– Прошу, сохраните нам жизнь. Мы можем помочь...
С одной стороны, они действительно были жертвами обмана. К тому же Шеклоз ведь сам заключил с фармагиками договор, пообещав прикрывать их деятельность в обмен на вспышки эпидемии, которые должны были посеять панику в Алокрии. Каким бы эффектным тогда получилось спасение страны благодаря объединенным усилиям Комитета и Академии, если бы все пошло по плану. Власть, признание, возможности построить лучшее общество... Если бы все пошло по плану.
Шеклоз взглянул на мертвенно-бледного Кальмина Бола, который с мольбой в глазах застыл перед ним на коленях и пытался сдерживать собственное дыхание, чтобы граненая пирамидка не терзала его плоть. Со спокойной улыбкой Мим дал отмашку своим людям. Поочередно раздались предсмертные булькающие выдохи, вырывающиеся из ртов и аккуратных порезов на шеях лаборантов, а кровь внесла немного свежести в размазанную по полу тошнотворную слякоть. Когда очередь дошла до Кальмина, оказалось, что юный фармагик уже был мертв. Он умер от кровопотери, но в его остекленевших глазах до сих пор был виден влажный блеск надежды.
Глава Тайной канцелярии подозвал несколько вестовых из числа своих людей.
– Найдите Мирея Сила. Сообщите ему, что искать Маноя Сара в Новом Крустоке бессмысленно, - Шеклоз сделал паузу, погрузившись в размышления.
– Мы должны очистить город от фармагулов. Тайная канцелярия возьмет на себя восточный и южный районы, на Мирее остаются трущобы и север. Как только закончит с этим, пусть организует патрули и оборону на внешних стенах. Вы остаетесь с ним, как только все будет выполнено - возвращайтесь ко мне. Встречаемся во дворце наместника.
– А нам хватит на это времени? Купол все еще на месте, - напомнил вестовой.
– Зачистка Нового Крустока затянется примерно на пять-шесть дней, - прикинул комит.
– Шамана из племени Наджуза должны привезти как раз к ее окончанию. Пока что у нас еще есть возможность решать проблемы последовательно, а не все разом.
– Отправить людей в Донкар, чтобы они убрали Маноя Сара?
– Нет, не стоит. Сейчас у нас каждый человек на счету, а фармагик выбыл из игры на три-четыре недели. Нам незачем распылять силы, - ответил Шеклоз и отпустил посыльных выполнять полученное поручение.