Грани лучшего мира. Том 2. Ветры перемен
Шрифт:
– Да нет же, - помощник капитана на коленях подполз к другу.
– Смотри. Она же голая.
Кристоф взглянул на дикарку. Действительно, кроме набедренной повязки на ней никакой одежды не было, и ничем не прикрытая упругая грудь идеальной формы, усеянная крохотными бисеринками пота, вздымалась от размеренного дыхания девушки, распаляя воображение моряков.
– Я не голая, - тщательно выговаривая каждое слово, ответила дикарка и указала пальцем на набедренную повязку.
– Не голая.
– Ты тоже знаешь алокрийский?
– удивился Кристоф, стараясь смотреть
После короткой заминки она отрицательно помотала головой, при этом соблазнительно качнув грудью.
– Я не знаю. Здесь есть те, кто знает. Я слушаю. Потом я говорю.
– Прикройся, пожалуйста, чем-нибудь, - попросил Демид.
– Мне немного неспокойно, знаешь ли. Мы же видим твои... ну...
Дикарка проследила за его взглядом.
– Я молодая, - возразила девушка.
– Они мне не мешают. Старые женщины их себе перевязывают. Они им мешают. Мне - нет.
– Ты не поняла...
– Демид, угомонись, - одернул товарища Кристоф.
– Не лезь к ним со своими порядками. Кто знает, как они могут отреагировать.
А ведь фасилийцы до сих пор не видели девушек среди дикарей. Или же просто не обращали внимания. Все-таки им было не до любования прекрасной половиной человечества.
Тело Паколебуану наконец зашевелилось.
– Ее берите, - сходу заявил старик.
– Что?
– опешил помощник капитана.
Демид, кажется, подумал о чем-то неприличном.
– Меня берите, - подтвердила дикарка.
– Как это понимать?
– спросил Кристоф, дав натужно пыхтящему другу отрезвляющую затрещину.
– Ты шаманка?
– Я Коваленуапа Мадзунту, дочь племени Наджуза, - представилась девушка.
– Я не шаманка. Я говорю с духами. Я вам нужна. Духи говорили мне о вас.
– Что ты еще знаешь?
– Там, откуда вы пришли, страдают люди. Страдает природа. Много желтого света, много боли. Большая беда, - Коваленуапа решительно посмотрела на фасилийцев.
– Я помогу. Беда пришла, и я плохо слышу. Плохо слышу духов в Кроне. Но я должна помочь.
Фасилийцы обменялись взглядами. Им было приказано привезти шамана племени Наджуза, но от него осталась лишь пустая оболочка, которую духи примеряют как какую-то одежду. В то же время девушка продемонстрировала примерно те же способности, что и у Паколебуану, заговорив с ними на алокрийском языке, используя знания, передаваемые, наверное, умершими на острове уроженцами Алокрии. Впрочем, ни Кристоф, ни тем более Демид не понимали механизм общения с духами, а дикарям он казался настолько естественным, что они не знали, как его объяснить. Но Шеклоз был явно просвещен в их загадочных способностях, и если они привезут не того человека...
– Если мы привезем не того человека, то нас Мим с костями сожрет и не подавится, - прошептал Кристоф, обращаясь к другу.
– Что думаешь?
– Думаю, что если мы притащим ему старика, который вроде как уже мертв и отрубается от малейшего сквозняка, то он вряд ли обрадуется, - пожал плечами помощник капитана.
– Да и как мы его доставим в Новый Крусток?
– Понятия не имею...
Коваленуапа поднялась и распахнула "дверь" шалаша. Она выжидающе посмотрела на фасилийцев.
– Пора идти. Пошли, - слишком резко для красивой девушки сказала дикарка.
– Времени мало.
– Дилемма саморазрешилась, - пробормотал Кристоф, выбираясь наружу.
Демид хмыкнул и последовал за капитаном, в последний раз взглянув на шамана. Старик лежал без сознания, уставившись вслед уходящим остекленевшими белыми глазами. Все-таки это был явно не тот человек, который нужен Шеклозу.
Сборы прошли очень быстро. Им вручили по острому куску обсидиана с рукоятками и моток молодой коры, которая, по-видимому, была местной походной пищей. Перед выходом из поселения Коваленуапа смазала жгучей мазью гноящиеся раны на плечах Кристофа, заставив того пожалеть, что он дожил до этого дня. Однако вскоре жжение прошло, и капитан снова почувствовал себя человеком, а не комком боли. На этом вся подготовка к предстоящему путешествию и завершилась.
– До горы день пути, - сказала дикарка, ловко пробираясь сквозь джунгли.
– Ее обойдем. Там ваши люди. У них есть плавучие дома. На них мы доберемся до далекого края. Я могла пойти без вас. Но не могла. С вами - могу.
Фасилийцы едва поспевали за ней, постоянно спотыкаясь о корни, натыкаясь на шипы, путаясь в лианах и врезаясь в стволы молодых деревцев. Приятной эту прогулку сложно было назвать. После нескольких падений и десятка новых царапин на лице Демид даже перестал обращать внимание на соблазнительное тело Коваленуапы, изящно скользящей среди коричнево-зеленого буйства природы. Однако вскоре идти стало немного проще, хотя, возможно, это моряки наконец приноровились к ходьбе по осточертевшим джунглям. Так или иначе, они смогли поравняться с дикаркой.
– У тебя в имени вроде было Мадзунту как и у того старика, - Демид решил скоротать время за беседой.
– Вы родственники?
– Родственники?
– после короткой паузы переспросила Коваленуапа.
– Я понимаю это слово. Но у нас такого нет.
– Я имею в виду - он твой дед, отец или вроде того?
– Дед, отец, - она как будто распробовала слова на вкус.
– Нет, не вроде того. Я дочь племени Наджуза.
– Ну, родители-то у тебя все равно есть, - не отставал от нее Демид.
– Меня кто-то родил, - после заминки ответила дикарка.
– Но у нас нет такого слова. Родители.
– Вы не знаете своих отцов и матерей?
– удивился помощник капитана.
– Зачем? Мы дети племени Наджуза, - бесстрастно ответила Коваленуапа.
– Нас кто-то родил. Нас вырастили все. В ночь единения со мной будет мужчина. Потом я кого-то рожу. И его вырастят все.
Демид оступился, представив "ночь единения", и чуть не упал в небольшую карстовую воронку, но девушка ловко подскочила к нему, обхватила его руками и вместе с ним отпрыгнула в сторону от ямы. Сперва фасилиец удивился ее необыкновенной физической силе и скорости реакции, а потом внезапно осознал, что он лежит в объятьях обнаженной экзотической красавицы. "Ночь единения" заиграла новыми красками.