Грани Обсидиана
Шрифт:
Он навис надо мной, и я попыталась расслабить все мышцы, зная, что от напряжения будет только больнее. Больно было все равно. Казалось, он разрывает меня на части: я слишком мала для него, но Зихард все равно старался забить свой член до самого конца. Я садилась, переворачивалась, ложилась, вставала — все, как он мне приказывал. Казалось, этому не будет конца: забытье ускользало, разум отсчитывал минуты-часы. Лишь когда Зихард затрясся, на пике своего удовольствия впиваясь в мое горло зубами-иголками, долгожданный обморок наконец накрыл меня.
…Я очнулась
Рыжик не спал, ждал меня и даже согрел воду. Он сочувственно рассматривал множество точек на моей шее, а я уверяла, что мне почти не больно: единственное, что я сказала брату, так это то, что Хозяин пьет мою кровь — плата за проживание на его территории. Так как многие побережники тоже кормили Зихарда кровью, Рыжик мне верил. Он даже предлагал отдать свою кровь — пришлось сказать, что он слишком маленький.
Брат, как обычно в самые холодные ночи, попытался свернуться у меня под боком, но я его оттолкнула. Сейчас любое прикосновение ко мне было отвратительным и болезненным. У Рыжика округлились глаза, но он не обиделся, ушел на вторую лежанку. А я долго лежала без сна, глядя в потолок, и говорила себе: «Это только тело. Только тело. Считай, что тебе просто пришлось выложиться на охоте».
…Я ненавидела свое тело. Оно было слишком человеческим. Если б я была как все остальные, вряд ли заинтересовала бы Зихарда. Я ненавидела его, себя, но пуще всего — Волков: если б не они, мы могли бы уйти от Зихарда за Реку — туда, где он нас никогда не найдет и не настигнет.
А может, в следующее полнолуние попросту не возвратиться в это тело? Я стану зверем, просто зверем. Проживу долгую — очень долгую для зверя, но такую простую и понятную жизнь. Буду охотиться и скрываться от охотников.
…А разве не то же самое я делаю сейчас?
— Меня позвал Бэрин.
Меня поразила Волчья беспечность. Ворота открыты, никакой стражи; пока я нерешительно пересекала двор, никто не спросил меня — кто я такая, что мне здесь надо… Лишь когда я собралась войти внутрь, вылетевший из двери юный Волк, почти мальчишка, спросил безо всякой неприязни или настороженности, к кому я пришла. Получив ответ, парень окинул меня взглядом, значения которого я не поняла.
— Его нет.
Я растерялась. Я настраивалась на то, что и как скажу Бэрину, и представить не могла, что его не окажется в замке. Видимо, все мои чувства отразились на лице, потому что белокурый Волчонок добавил:
— Он скоро будет. Если хочешь, подожди его.
Я кивнула с благодарностью, оглядываясь, где бы присесть, но парень приказал:
— Иди за мной! — и нырнул в темноту дверей.
Невольно задержав дыхание, я шагнула следом в логово Волков. Мне казалось, там будет так же сумрачно, страшно и… безнадежно, как в обиталище Зихарда.
Это
— Вот, — сказал парень, толкнув тяжелую дверь и посторонившись. — Жди здесь.
Я переступила порог, и дверь за мной закрылась.
Волчонок привел меня в чью-то спальню. Я даже догадывалась — в чью. Видимо, когда девушка называет имя Бэрина, все знают, для чего она пришла. Не такую ли «работу в замке» он имел в виду? Волки весьма любвеобильны. Оглядев большую кровать, тлеющие в камине угли, сундук в углу, я приоткрыла дверь и посмотрела в оба конца пустого коридора. Не уверена, что найду дорогу обратно. И я так устала от беспокойства, а на дворе уже ночь… Надо все-таки дождаться Бэрина.
Я подкинула в камин полено, пододвинула кресло поближе и свернулась в нем.
…Вынырнув из дремоты, я огляделась, не сразу поняв, где нахожусь. По коридору приближались стремительные шаги. Я осталась сидеть, и потому вошедший хозяин заметил меня не сразу. Скосив глаза, прижавшись щекой к спинке кресла, я наблюдала за Бэрином. Он прошел туда-сюда по комнате, скидывая ремни и тяжелую куртку. Взялся за рубаху, рывком стягивая ее через голову: в тусклом свете камина блеснуло белое сильное тело. Так он вскоре вообще окажется без одежды…
Словно услышав мои мысли, Бэрин замер, глядя на рубашку в своих руках. Повел головой туда-сюда — прислушиваясь? Принюхиваясь?
— Кто здесь?
Я по-прежнему молча смотрела на него, не в силах не то чтоб шевельнуться — даже вздохнуть. Волк сделал скользящий шаг назад, я потеряла его из виду…
В мгновение ока кресло, я и все окружающее были сметены с лица земли. Меня распяли на каменном полу, придавив тяжелым и твердым, словно сталь, телом. Удерживая мои руки за запястья над головой, Волк одной рукой быстро меня обшаривал. Он не нашел даже маленького ножа, но вовсе не спешил отпускать. Очнувшись, я начала сопротивляться — то есть лишь извиваться и биться под ним. Волк хмыкнул и одним прыжком оказался на ногах. Легко поднял меня за локти, повернул к свету:
— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас за гости?
Я дернула плечами. Но он уже отпустил меня, отступил на шаг, глядя немного растерянно.
— Лисса?
Произношение у здешних людей и… Волков было забавным. Бэрин странно бережно — точно бусины — нанизывал звуки, и оттого вторая «с» в моем имени не терялась, как обычно; свистела, уходя в длинную «а».
— Что ты здесь делаешь?
Я сердито поправляла одежду: хорошо, не порвал ее, ветхую, во время своего… нападения. Пробурчала: